соседей, то, значит, монголы имели силы и способности к сверхнапряжению,
благодаря чему они шли от победы к победе. Именно эти качества мы
определяем как последствия возникшей пассионарности в инкубационном
периоде возникающего этноса. В начале ХII в. монгольский этнос стал уже
фактом Всемирной истории, так что жертвенность юных предков, имена
которых не сохранились, принесла свои плоды.
Уже в 1122 г. господство в восточной части Великой степи делили монголы
и татары, а победоносные на других фронтах чжурчжэни заняли наблюдательную
позицию . Затем в 1129 г., когда чжурчжэньский корпус, преследовавший
отступавших на запад киданей, выдвинулся в степь, монгольский глава
Хабул-хаган объявил чжурчжэням войну, чем остановил их войска и принудил
их вернуться в Китай, чтобы избежать столкновения. Осторожный император
Укимай предпочел не приобретать врага на севере в то время, когда его лучшие
войска сражались с китайцами и тибетцами . Он даже попытался договориться
с Хабул-хаганом и пригласил его в свою столицу. Но монгольский вождь вел
себя грубо и неуступчиво: не доверяя чжурчжэням, он во время дипломатиче-
ского пира постоянно выходил из зала, чтобы отрыгнуть пищу, потому что
боялся отравы. Тем не менее Укимай запретил арестовывзть его, справедливо
считая, что нового хана монголы найдут, а войско их от потери нескольких
человек не станет менее грозным .
Но после смерти Укимая в 1134 г. на престол вступил Холу, человек
несдержанный и злопамятный. Он послал в степь лазутчиков, чтобы поймать
Хабул-хагана, что они и сделали, застав его в пути. Но пока они везли хана
на расправу, его родственник, у которого лазутчики остановились на отдых,
заподозрил недоброе и сменил лошадь Хабул-хагана на белого жеребца. Хабул
нашел удобный случай, пустил свежего скакуна в мах и ускакал домой, а
преследователей убили его родичи.
И тогда в 1135 г. пошла настоящая война. В 1139 г. монголы наголову
разбили чжурчжэней при горе Хайлинь, местоположение которой неизвестно.
В 1147 г. чжурчжэни вынуждены были просить мира и согласились уплачивать
монголам дань. Но домвор не был соблюден, а мир не был долог.
Одновременно шла война на западной окраине монгольских земель. Там
неукротимые меркиты отвечали набегом на набег, ударом копья на удар . Эта
война, где обе стороны руководствовались понятиями кровной мести и
коллективной ответственности, не могли кончиться, пока хоть один из
сражающихся сидел в седле. Забегая вперед, скажем, что она затянулась на 80 лет.
Но еще хуже оказалось на юго-востоке, с татарами. Случилось, что к тяжело
заболевшему шурину Хабул-хагана вызвали кама (шамана) от татар. Тот не
смог вылечить больного и был отправлен назад. Но родичи покойного решили,
что кам лечил недобросовестно, поехали за ним и избили до - смерти. Так
возникло новая вендетта: кровь за кровь... и война до полного истребления
противника….
«Люди длинной воли»
В ХII в основным элементом древнемонгольского общества был род (обох), находившийся на стадии разложения. Во главе родов стояла степная знать.
Представители ее носили почетные звания: багадур, нойон, сэчэн и тайши.
Главная забота багадуров и нойонов была в том, чтобы добывать пастбища
и работников для ухода за скотом и юртами.
Прочими слоями были: дружинники (нухуры), родовичи низшего
происхождения (харачу, или черная кость) и рабы (богол), а также целые роды,
покоренные некогда более сильными родами или примкнувшие к ним
добровольно (унаган богол). Эти последние не лишались личной свободы и по
существу мало отличались в правовом отношении от своих господ. Низкий
уровень развития производительных сил и торговли, даже меновой, не давал
возможности использовать подневольный труд в кочевом скотоводстве. Рабы
употреблялись как домашняя прислуга, что не влияло на развитие производственных отношений, и основы родового строя сохранялись.
Совместное владение угодьями, жертвоприношения предкам, кровная месть
и связанные с ней межплеменные войны - все это входило в компетенцию не
отдельного лица, а рода в целом. В монголах укоренилось представление о
родовом коллективе как основе социальной жизни, о родовой (коллективной)
ответственности за судьбу любого рода и об обязательной взаимовыручке. Член
рода всегда чувствовал поддержку своего коллектива и всегда был готов
выполнять обязанности, налагаемые на него коллективом. Но в такой жесткой
системе пассионарность отдельных родовичей не только не нужна - она ей
прямо противопоказана, ибо подрывает авторитет старейшин, а тем самым и
родовые порядки.
Но монгольские роды охватывали все население Монголии только номи-
нально. На самом деле постоянно находились отдельные люди,' которых
тяготила дисциплина родовой общины, где фактическая власть принадлежала
старейшим, а прочие, несмотря на любые заслуги, должны были довольство-
ваться второстепенным положением. Те богатыри, которые не мирились с
необходимостью быть всегда на последних ролях, отделялись от родовых
общин, покидали свои курени и становились «людьми длинной воли» или
«свободного состояния», в китайской передаче - «белотелые» (байшень), т.е..
белая кость . Судьба этих людей часто была трагична: лишенные общественной
поддержки,- они были принуждены добывать себе пропитание лесной охотой,
рыбной ловлей и даже разбоем, за что их убивали. С течением времени они
стали составлять отдельные отряды, чтобы сопротивляться своим организован-
ным соплеменникам, и искать вождей для борьбы с родовыми объединениями.
Число их неуклонно росло., в их среде рождались идеалы новой жизни и нового
устройства общества, при котором их бы перестали травить, как волков. Этими
идеалами стали: переустройство быта на военный лад и активная оборона
родины, т.е. Великой степи, от чжурчжэньских вторжений, недвусмысленно
названных в империи Кинь «уменьшением рабов и истреблением людей» . Эти
истребительные походы повторялись раз в три года, начиная с 1161 г. Девочек
и мальчиков не убивали, в продавали в рабство в Шаньдун. «Татары убежали .
в Шамо (пустыню), и мщение проникло в их мозг и кровь» . Те, кому удавалось
спастись из плена, пополняли число «людей длинной воли», которым
увеличивалось в течение 20 лет.
Тэмуджин (Чингис Хан)
Безусловно Тэмуджин был типичным пассионарием и его влияние
на становление монгольского этноса было на столько велико, что осветить
его подробно здесь нет возможности.
Отметим только основные факты и его роль в образовании монгольской орды.
Государство - институт не этнический, а социальный.
Возникая при первобытнообщинном строе, оно может охватить один этнос
целиком, или несколько соседних этносов, или часть своего этнос, так как две
системы отсчета - социальная и этническая - не совпадают .«Аристократы» и
«демократы»- батуры, которых объединяло только стремление к смене старого,
прогнившего родового строя на более справедливый, предложили Тэмуджину
стать их предводителем с титулом «хаган» (хан),подразумевая под
этим только несение военно-административных обязанностей.
Большая часть монголов: тайджиуты, сальджиуты, хатагины, дурбэиы
икирасы (отрасль хонкиратов), а также их союзники - отуз-татары, ойраты;
и меркиты - стремились к созданию племенной конфедерации, где власть
хана была бы номинальной, а фактическая власть принадлежала бы главам
племен. Назвать эту программу «аристократической» было бы неверно, потому
что без поддержки «черного» народа вожди племен были бы бессильны, чего
на самом деле не было. Недостатком этой политической программы была
легализация права на самоуправство, безнаказанные грабежи соседей, угон
скота и убийства. Поэтому эта программа, проводившаяся последовательно,
потерпела крах.
Но какая-то часть монголов поступилась свободой ради
безопасной жизни и гарантированных прав. Эти избрали ханом Тэмуджина
и добровольно приняли обременительный закон - Ясу. Любопытно, что большая
часть их,были «люди длинной воли».
Программы. Какова была позиция Тэмуджина, после того как ещ
избрали ханом с громким титулом «Чингис», можно судить только по
его предсмертным заявлениям, приведенным в официальной истории и опущенным
в «Тайной. Чингис, по словам Рашид-ад-Дина, высказывался так: «У степных
народов, которых я подчинил своей власти, воровство, грабеж и прелюбодеяние
составляли заурядное явление. Сын не повиновался отцу, муж не доверял жене не
считалась с волей мужа, младший не признавал старшего, богатые
не помогали бедным, низшие не оказывали почтения высшим, и всюду
господствовали самый необузданный произвол и безграничное своеволие. Я
положил всему этому конец и ввел законность и порядок» .
Интересно и очень важно, что Тэмуджин, избранный ханом, сам
воспринимал себя столь же обязанным нести службу, как и все те, кто которые
его избрали.
Итак, здесь зафиксировано не безоговорочное подчинение власти, основан-
ной на силе, а острая необходимость обрести силу для самообороны, жертвуя
при этом привычной независимостью и личной свободой. Вряд ли все монголы
( были столь предусмотрительны, что в ожидании будущих благ были готовы
проститься с привычным укладом. Поэтому можно думать, что и аристократы», выбравшие Тэмуджина ханом, и «демокрвты», послушавыме своих беков,
были одинаково ненадежны. Искренними могли быть толъко «люди длинной
воли.
Но кто были эти последние? Класс? Нет! Ибо они не сменили способа
производства и производственных отношений. Сословие? Сословием предстояло
стать их потомкам в отдаленном будущем. Партия? Тоже нет! Ведь внутренней