Последние десятилетия в развитии современной социологии отмечены, с одной стороны, появлением новых социологических концепций, дальнейшим усилением их многообразия, а с другой – все яснее проявляющимся стремлением так или иначе преодолеть давно сложившийся, традиционный разрыв макро- и микросоциологии, теоретического и эмпирического, объективного и субъективного подходов к изучению и пониманию социальной реальности. И хотя такое стремление начало обнаруживаться в социологии еще с 30-х годов, именно в 70–90-е годы оно приобрело характер устойчивой, четко выраженной и доминирующей тенденции. Значение объединительных попыток состоит не только в том, что они сами по себе несут немалое новое социологическое знание, но и в том, что успешное решение этой важнейшей, сложнейшей, труднейшей и актуальной задачи может означать переход к качественно новому этапу в развитии теоретической социологии. Однако при этом важно иметь в виду, что речь идет о тенденции движения не к одной, абсолютно единой и единственной общесоциологической теории, исключающей плюрализм социологических парадигм, а об обеспечении и здесь «единства в многообразии», при котором сохраняющийся в той или иной мере плюрализм социологических концепций не только не исключал, но и предполагал бы сближение, консолидацию, синтез различных методологических подходов к изучению социальной действительности. Речь, в сущности, идет о потребности в создании более широкой и высокой социологической теоретико-методологической научной системы, способной обобщить лучшие достижения различных направлений современной социологии.
В этой связи нельзя не вспомнить, что еще в 1966 г. в докладе VI Всемирному социологическому конгрессу П.А.Сорокин настойчиво проводил мысль о том, что социология, как двуликий Янус, имеет два лица – единство и разнообразие. И хотя в то время далеко не все восприняли и поддержали такую позицию великого социолога, жизнь, однако, подтверждает его принципиальную правоту. Не случайно два последних Всемирных социологических конгресса (1990 и 1994 годов) проходили соответственно под такими показательными девизами: «Социология для единого мира: единство или многообразие» и «Оспариваемые границы и сдвигающиеся солидарности». Речь на них шла не только о больших глобальных и региональных переменах в мире, но и об указанных выше тенденциях в развитии самой социологии,
Интегралистские, объединительные тенденции в современной социологии рельефно проявились, в частности, в новейших концепциях «коммуникативного действия» Ю.Хабермаса, «структуралистского конструктивизма» П.Бурдье, «структурации» Э.Гидденса, «неофункционализма» Дж.Александера и др.
Немецкий социальный философ и социолог, представитель франкфуртской школы неомарксизма Юрген Хабермас (1929 г.р.) в работах «Теория коммуникативного действия» (1981), «Моральное сознание и коммуникативное действие» (1990), «Фактичность и значимость» (1992) и др. сделал попытку соединить (на основе переосмысления марксисткой социальной теории) концепции структурного функционализма и концепции феноменологии, добиться «интеграции теории действия и теории систем». Анализируя дифференциацию и взаимодействие «жизненного мира» и более широких социальных систем и подсистем, он пришел к выводу, что у Т.Парсонса теория систем поглотила теорию действия, так как он не учел специфику рационализации в «жизненном мире», где она заключается в свободном, не навязанном извне согласии, и социальных системах, где она выражается в институализации ее нормативности. Поскольку рационализация в них происходит неравномерно («жизненный мир» рационализируется значительно чаще, а социальная система достаточно редко), постольку между ними возникает и усиливается социальное противоречие, в рамках которого над обновленным «жизненным миром» устанавливается господство устаревшей социальной системы. Разрешение этого противоречия Ю.Хабермас связывает с процессом социальной «деколонизации «жизненного мира» и развития «политизированной общественности», т.е. внегосударственных общественных объединений, призванных контролировать и ограничивать деятельность государственного аппарата.
Известный французский социолог, основатель Центра европейской социологии Пьер Бурдье (1930 г.р.) создал концепцию «структуралистского конструктивизма», в которой попытался соединить объективное (влияние социальной структуры) и субъективное (конструирование личностью объектов) в социологическом познании, преодолеть односторонность как объективизма, так и субъективизма. Объединяя в своем учении принципы структурализма и конструктивизма, он использует два центральных в его концепции понятия – «социальное поле» и «габитус».
Социальное поле – это социальное пространство, среда, в которой осуществляется различное взаимодействие людей, включающее целый ряд разных полей – политическое, экономическое, культурное, научное, религиозное и др.
Под габитусом он понимает «систему прочных приобретенных предрасположенностей» индивидов, которые формируются под воздействием объективной социальной среды и используются ими в своих действиях как исходные установки. На этой основе П. Бурдье стремится внести свой вклад и в преодоление противопоставления макро- и микросоциологии. В 90-х годах у нас были изданы две крупные работы П.Бурдье: «Социология политики» (1993) и «Начала» (1994).
Крупнейший современный английский социолог и политолог, профессор Кембриджского университета, автор одного из популярнейших учебников по социологии и многих научных трудов («Капитализм и современная социальная теория» (1971), «Политическое и социологическое воззрение Макса Вебера» (1972), «Эмиль Дюркгейм» (1978), «Последствия современности» (1990), «Современность и самоидентичность» (1991) и др.) Энтони (Антони) Гидденс выдвинул «теорию структурации», также направленную на интеграцию макро- и микроподходов к исследованию социальной реальности. Его не устраивают ни структурный функционализм с его недооценкой места и роли индивидуального, ни символический интеракционизм и феноменология с их гипертрофированием места и роли субъективного, индивидуального начала. Лучшим примером интегральной социологической парадигмы он считает труды К.Маркса, в которых макро- и микроанализ социальных явлений и процессов неразделимы.
Теория структурации Э.Гидденса исходит из того, что в общественной жизни действия и структуры неразрывно связаны и не существуют друг без друга. Именно социальные действия создают и воспроизводят социальные структуры, а эти последние во многом обусловливают социальные действия. Поэтому социология, как и другие социальные науки, должна иметь дело не с опытом индивида и не со всеобщими, универсальными социальными формами, а с «социальным опытом, упорядоченным во времени и пространстве», в основе которого лежит человеческая деятельностью. И здесь он выступает как против волюнтаристов, отрицающих или принижающих влияние условий среды, так и против детерминистов, игнорирующих или недооценивающих роль и значение воли и желаний субъекта в этой деятельности. Против этих крайностей и была направлена его концепция взаимосвязи и органического сочетания социальной структуры и социального действия. Немалый интерес в плане проявления объединительных тенденций в новейшей социологии представляют собой и взгляды американского социолога, профессора Калифорнийского университета, одного из основателей неофункционализма Джеффри Александера (1945 г.р.), автора четырехтомной «Теоретической логики в социологии» (1982–1984), а также таких работ, как «Социологическая теория с 1945 года» (1987), «Структура и значение. Новое соединение классической социологии» (1989), «Постмодернистская теория» (1992) и др. Его интегральная «многомерная социология», опирающаяся на использование многих положений предшествовавших теорий Маркса, Дюркгейма, Вебера, Парсонса и др., особенно ясно направлена на синтез макро- и микросоциологии, структурного функционализма и феноменологии, конфликтного и системного, упорядоченного, индивидуального и коллективного подходов в социологии. В центре его внимания – социальные действия и социальный порядок, которые в его концепции вполне совместимы. Д.Александер частично признает справедливость критики ортодоксального структурного функционализма и необходимость его реконструкции, но в целом остается на его принципиальных позициях (отсюда – «неофункционализм»). Его новая теоретическая логика в социологии направлена на соединение «коллективистского» (системного) метода с микросоциологическим исследованием мотиваций социального действия. Намечая будущее в развитии современной социологии, он выступает против индивидуалистической, за коллективистическую перспективу. При всей значимости и этой концепции, она также не получила всеобщего признания, а задача создания общей, единой логики социологического знания до сих пор остается нерешенной, хотя тенденция движения к этому, как видно даже из приведенного краткого материала, обнаруживается достаточно наглядно в последние десятилетия.
Точно так же, как существуют различные и противоречивые представления о предмете социологии как науки, существуют и расхождения в понимании ее метода. Между тем для того, чтобы дать исчерпывающую дефиницию социологии как науки, необходимо точно определить не только предмет, который она изучает, но и ее метод. Ибо любую науку определяет как ее предмет, так и ее метод. В то же время при определении метода социологии следует помнить, что ни одна наука, в том числе и социология, не располагает методом, свойственным лишь ей одной. Напротив, все науки используют общий научный метод, элементы которого они приспосабливают к задачам исследования, и лишь в исключительных случаях науки создают некоторые специфические элементы метода, используемые только им.