В целом чикагская школа не противопоставляет «мягкие», этнографические методы и «жесткие», «количественные»: эти методы, как правило, комбинируются и взаимодополняют друг друга. Заметный сдвиг в сторону «жестких» метрических методик наметился с приходом в чикагскую школу Уильяма Ф. Огборна (1886-1959), который внес значительный вклад в разработку и измерение социальных характеристик городов.
Однако и здесь традиция взаимосвязи теории и практики сыграла свою роль и помогла Огборну разработать оригинальную «теорию отставания культуры», представляющую собой вариант теории технологического детерминизма. Преобразования в материальной культуре приводят, по Огборну, к изменениям в других элементах культуры, однако последние отстают от первых, поэтому общество постоянно преодолевает состояние неприспособленности к реальной ситуации. Продолжая рассматривать социальную жизнь как взаимодействие биологического организма, географического окружения и групповых процессов, Огборн вводит в этот контекст еще один фактор - культурное наследие и культурную переменную, обусловливающую степень духовной комфортности общества.
Социально-экономическая теория Парка-Берджесса сыграла значительную роль в исследованиях чикагской школы и повлияла на дальнейшее развитие как экологического теоретизирования, так и связанной с ним эмпирической практики. Влияние чикагской школы на развитие эмпирической социологии (в частности, американской), сказывалось на протяжении 30-40-х годов, после чего инициатива перешла к Гарвардскому и Колумбийскому университетам. Основные причины упадка чикагской школы: уход в 1934 году ее лидера Парка, обострение разногласий относи-
181
тельно методов исследования; отсутствие равных Парку и Берджессу последователей в теории; кризис локалистских и регионалистских ориентации в целом в период экономической депрессии и обострения проблем общенационального значения, потребовавших новых методов исследования. В дальнейшем значение чикагской школы сохранилось для развития теории социологии города, а в настоящее время ее идеи актуальны для так называемой «инвайронменталистской социологии».
В рамках чикагской школы были созданы предпосылки для возникновения урбанистической концепции Луиса Вирта (1897-1952), который разработал понятие городского образа жизни. В своей концепции Вирт воедино связал характеристики пространственной и социальной организации крупного города (большая численность, высокая концентрация, социальная неоднородность населения) с характеристиками особого городского типа личности, который формируется в этих условиях. По мнению Вирта, численность, плотность и неоднородность населения находят свое выражение в городской культуре, которая характеризуется: преобладанием анонимных, деловых, кратковременных, частичных и поверхностных контактов в межличностном общении; снижением значимости территориальных общностей; уменьшением роли семьи; многообразием культурных стереотипов; неустойчивостью социального статуса горожанина, повышением его социальной мобильности; ослаблением влияния традиций в регулировании поведения личности.
В 40-50-х годах XX века концепция урбанизма приобрела статус парадигмы в исследовании городских проблем как в США, так и в странах Западной Европы (Шомбар де Лов и Р. Ледрю (Франция), Р. Кениг (Германия)). Теоретические воззрения наиболее видного представителя социологии города во Франции Шомбара де Лова (1913 г. р.) сложились под воздействием чикагской школы и французских социологических традиций. Они укладываются в рамки урбанизма, предполагающего возможность изменения социальных отношений путем изменения пространственных структур с учетом потребностей разных слоев населения. В 50-60-х годах школа Шомбара де Лова практически не имела конкурентов в области социологии города во Франции.
В 60-е годы концепция урбанизма подверглась критике в социологической литературе, основное содержание которой выражалось в том. что образ жизни есть функция социального положения и жизненного цикла человека, а не системы поселения. С 70-х годов на основе критики урбанизма сложилась так называемая «новая городская социология», теоретический фундамент которой образуют по преимуществу структуралистские интерпретации марксизма и концепция господства (М. Вебср). Особое внимание в этой концепции уделяется изучению социально-территориальных последствий массового применения новых технологий.
1S2
Итак, в 40-50-е годы лидерство в развитии эмпирической социологии перешло, как уже говорилось, к Колумбийскому и Гарвардскому университетам. Ведущее положение Колумбийского университета в период 40-50-х годов в немалой степени определялось развитием в эмпирической социологии ее академической ветви, хотя исходные ее предпосылки были сформулированы гораздо раньше в трудах Э. Дюркгейма, М. Вебера и др. Главная задача социального познания в академическом направлении эмпирической социологии усматривалась в открытии и формулировании универсальных, независимых от места и времени закономерностей поведения человека в социальной организации. Для сторонников структурного функционализма эта задача конкретизировалась в формулировку универсальных функциональных закономерностей или требований, призванных объяснить структурные механизмы сохранения устойчивости и стабильности любой социальной системы. В гуманистически ориентированных концепциях (символический интеракционизм, феноменологическая социология и др.) на первое место выдвигалась задача выяснения социально-психологической структуры социального взаимодействия, роли личности как творца социальной реальности. В позитивистски ориентированных концепциях (например, концепция социального обмена) подчеркивалась решающая роль универсальных закономерностей человеческой природы для объяснения общественных отношений и структур.
Большую роль сыграло и то обстоятельство, что в Колумбийском университете в 40-е годы активно занимался прикладными социальными исследованиями ученик П. Сорокина Р. Мертон. Деятельность Мертона на посту содиректора Бюро .прикладных исследований Колумбийского университета (вместе с П. Лазарсфельдом) во многом способствовала росту авторитета эмпирической социологии, олицетворяя собой «единство теории и метода» в рамках американской социологии.
Что же касается методологических подходов соратника Мертона Поля Лазарсфельда (1901-1976), то, с его точки зрения, методология есть прежде всего деятельность, связанная с критическим анализом и оценкой методов и процедур социологического исследования, выявлением смысла и значений используемых понятий, обнаружением научного содержания социологических теорий. Основным критерием истинности научного знания в полном соответствии с неопозитивистской позицией у Лазарсфельда выступает принцип верификации. Большое внимание Лазарсфельд уделял разработке количественных методов и основам их применения в социальных науках, поскольку, по его мнению, их внедрение помогает преодолевать «барьеры, существующие между различными дисциплинами социальных наук». В качестве наиболее плодотворного он выделял метод шкалирования, считая основной задачей эмпирической социологии поиски «все более уточненной техники разработки шкал и их комбинирования во
183
Сохраняя приверженность к основным идеям «критической социологии», Ю. Хабермас активно использует в своих теоретических построениях положения, разрабатываемые в таких течениях современной философии и социологии, как лингвистическая философия, герменевтика, феноменология и т. п. Рассматривая «жизненный мир» человека, он выделяет в нем две основные сферы человеческого существования: первая - это трудовая деятельность (взаимодействие человека с природой); вторая - межчеловеческое взаимодействие (интеракция и коммуникация).
Так как Ю. Хабермаса интересуют методологические вопросы, то анализ выделенных сфер он строит в познавательной плоскости. В соответствии с основными сферами человеческого существования им рассматриваются такие виды познавательного интереса, как 1) «технический» интерес. целью которого является овладение природой (этот интерес реализуется в сфере труда и характеризует естественные и технические науки); 2) «практический» интерес, который направлен на выработку ценностей и целей человеческого взаимодействия в ходе овладения природой (этот интерес реализуется в сфере интеракции, определяемой «научно-технической рациональностью», он опосредуется «техническим» интересом, хотя реализуется в области социально-гуманитарных наук); 3) «эмансипационный» интерес, цель которого - выход в сферу «истинной интеракции и коммуникации» и освобождение от отчуждения и угнетения, возникающего в результате переноса в сферу межчеловеческого взаимодействия принципов взаимоотношения с природой.
Исследования Ю. Хабермаса ориентированы на поиск путей преодоления противоречий между «жизненным миром» человека и социальной системой «позднего капитализма», которая, утверждая принцип «технической рациональности», вносит элементы отчуждения в межчеловеческое взаимодействие, делая его «ложным». Этим проблемам посвящены работы Ю. Хабермаса «Теория общества или социальная технология?» (1973), «Проблемы легитимации в условиях позднего капитализма» (1973), «Теория коммуникативного действия» (1981).
Исследовательские ориентации бывшего представителя Франкфуртской школы свидетельствуют о том, что он не остановился на ортодоксальной приверженности идеям «критической социологии». Но одновременно нельзя не заметить, что основные принципы «критической теории», разработанные его предшественниками и учителями, несомненно, определяют характер теоретической деятельности Ю. Хабермаса. И он не единственный, кто испытывает это влияние. Социально-философские, социологические воззрения представителей Франкфуртской школы продолжают оказывать влияние на развитие современной, особенно западноевропейской, социологии, даже в то время, когда школа как единое течение перестала существовать.