С начала процесса индустриализации в Швеции, примерно с 1870 г. и вплоть до 1950 г., рост производительности был одним из наиболее высоких в мире, возможно, самым высоким [3]. На протяжении "золотого века" мировой экономики в период с 1950 по 1970 гг. рост производительности также оставался довольно высоким. В течение этого времени ВВП в расчете на человеко-час в Швеции увеличивался на 4,2% в год, в странах ОЭСР - в среднем на 4,46% [3, с.212]. Различие между Швецией и странами ОЭСР в 1950-1970 гг. исчезает, если исключить из рассмотрения Западную Германию и Японию - страны, экономика которых была перестроена после поражения во Второй мировой войне.
Пытаясь объяснить относительно высокий экономический рост в Швеции на протяжении целого столетия (1870-1970 гг.), обычно подчеркивают экономическую активность страны, благоприятное развитие условий торговли, свободу предпринимательства, стабильные правила игры, значительные инвестиции в инфраструктуру, крупные и охватывающие широкие сферы инвестиции в человеческий капитал (практически все население Швеции было грамотным уже в конце XIX в), относительный социальный мир и жизнеспособное гражданское общество. Это означает, что либеральная, плюралистическая и внешне ориентированная страна, в которой правительство сосредоточено на физической и институциональной инфраструктуре и инвестициях в человеческий капитал, вполне может поддерживать относительно высокий рост производительности. Помогло, вероятно, и то обстоятельство, что Швеции удалось остаться в стороне во время обеих мировых войн. Таким образом, Швеция стала относительно богатым обществом еще до возникновения особой шведской модели. Необходимо также отметить, что на ранних стадиях построения государства всеобщего благосостояния, в 50-е и 60-е годы, рост удельного веса государственных расходов в ВВП с 30% до 45% оказался вполне совместим с довольно высокими темпами роста производительности. Подобно некоторым другим странам с относительно высоким ВВП на душу населения в 1970 г. (например, США и Швейцарии) в Швеции рост производительности труда в последующие годы оказался менее впечатляющим. Рост ВВП на одного занятого в течение 1970-1996 гг. составлял 1,45% в год, в то время как в среднем по странам ОЭСР значение этого показателя составило 1,73%, а в европейских странах ОЭСР - 2,02%. Расхождение увеличивается, если рост производительности труда измеряется в ВВП на душу населения. Таким образом, в то время как в странах ОЭСР ВВП на душу населения за 1970-1995 гг. вырос примерно на 60%, в Швеции он увеличился на 37%.
В результате этих изменений положение Швеции в рейтинге стран ОЭСР по уровню душевого ВВП существенно ухудшилось с 1970 года. По расчетам на основе паритета покупательной способности в 1970 году Швеция занимала четвертое место среди 25 стран ОЭСР с душевым ВВП, на 15% превышающим среднее значение по странам ОЭСР (если исключить Мексику и Турцию, то на 6%).
К 1990 г. Швеция переместилась на девятое место с душевым ВВП на 6% выше среднего уровня по ОЭСР (если исключить Мексику и Турцию - на 5% ниже). К 1995 году, два года спустя после пребывания в низшей точке глубокой депрессии, Швеция оказалась на 16-м месте в рейтинге с душевым ВВП на 5% ниже среднего по странам ОЭСР (на 16% ниже, если исключить Мексику и Турцию). Объяснить это можно тем, что лишь примерно с этого времени институты и направления политики в Швеции стали существенно отличаться от других стран ОЭСР. Запаздывание в росте проявляется особенно заметно во время экономических спадов - в 1976-1978 и 1991-1993 гг. Это наблюдение не может, однако, объяснить относительно плохую картину долгосрочного роста в Швеции в то время, когда другие страны также пережили краткосрочные негативные макроэкономические потрясения, хотя, может быть, с другой хронологией, чем в Швеции. Медленный рост совокупной производительности производства в Швеции после 1970 г. является до некоторой степени результатом влияния огромных масштабов государственного сектора, характеризующегося низким ростом производительности труда.
Расчеты показывают, что рост производительности труда в государственном секторе был фактически отрицательным на протяжении 1970-1992 гг. [3; 16]. Тем не менее в системе национальных счетов Швеции рост производительности труда в государственном секторе условно может быть принят равным нулю. Таким образом, статистические допущения относительно отражения продукции государственного сектора способствуют скорее завышению роста ВВП в 70-80-е годы, а не занижению, как часто считается. Перемещение производства услуг из сферы домохозяйств в государственный сектор также привело к завышению результатов расчетов роста ВВП в Швеции по сравнению с другими странами.
Отставание Швеции в росте производительности нашло отражение в статистике относительных почасовых издержек на заработную плату. Измеренные в общей валюте, они снижались постепенно, хотя и не монотонно с 1970 г. вплоть до середины 90-х. Падение относительно торговых партнеров Швеции среди развитых стран, составило порядка 40%. Обесценение шведской кроны, с 1970 г. составившее около 50%, оказалось сильнее, чем более быстрой инфляцией, вызванной ростом зарплаты и низкими темпами роста производительности труда по сравнению с другими странами. Рост производительности заметно возобновился как в частном секторе, так и в материальном производстве во время глубокого макроэкономического кризиса в первой половине 90-х годов. Одной из причин этого стало закрытие производств с низкой производительностью, другой - сокращение части персонала в переукомплектованных производствах, когда была уменьшена продолжительность периодов отсутствия на работе (включая отсутствие по болезни, по уходу за ребенком и в связи с учебой). Оба механизма отразились на сокращении занятости в частном секторе на 12% в период глубокого спада деловой активности в 1990-1993 гг. Мнение, что замедление роста производительности с начала 70-х годов во всех развитых странах до некоторой степени может быть вызвано изменениями в статистической методологии, стало уже общим местом. Это, однако, не объясняет, почему Швеция отстала сильнее, чем другие страны. Быстрый рост численности населения старше пенсионного возраста (65 лет) внес свой вклад в относительно медленный рост ВНП на душу населения в Швеции. Заниженный по сравнению с обычно довольно высокими показателями уровень накопления основного (материального) капитала также отчасти объясняет спад деловой активности. Более того, доля валовых инвестиций упала примерно на 2,5% превышавшего средний по странам ОЭСР (в 60-е годы), до уровня, который был примерно на 2% ниже (в 80-е годы) [4]. Подавляющая часть сокращения инвестиций находилась, однако, за пределами делового сектора, т.е. в жилищном строительстве и государственном секторе. Это означает, что замедление темпов роста производительности труда в частном секторе произошло не только из-за недостаточных накоплений капитала. Официальные расчеты роста в принципе подтверждают такую интерпретацию. А сокращение инвестиций в строительство в частном секторе по сравнению с инвестициями в оборудование свидетельствует лишь о том, что шведские фирмы были больше озабочены "рационализацией" (в смысле замены капитала на труд), чем расширением имеющихся производственных мощностей.
Следствие этого феномена - отставание валового промышленного производства Швеции на 27% по отношению к среднему уровню по странам ОЭСР в период между 1970 и 1990 гг., хотя этот разрыв сократился до 23% к 1995 г. в связи с быстрым подъемом промышленного производства после обесценения шведской кроны в ноябре 1992 г. Важно отметить, что шведские многонациональные компании не понесли потерь в доле рынка, фактически их доли рынка даже увеличились [2]. Это означает, что проблемы производства присущи не фирмам как организациям, а предприятиям или их экономическому и социальному окружению. Инвестиции в человеческий капитал также были довольно значительны в Швеции в 60-е и 70-е годы. Более того, международные исследования показывают, что уровень школьного образования в целом довольно высок [4]. Но в 80-е годы Швеция начала отставать от других развитых стран в области высшего образования. Несмотря на то, что численность студентов, обучающихся и по программам сокращенного университетского образования (менее трех лет), и по программам полного образования, поддерживается на довольно высоком уровне, число студентов с "нормальным" высшим образованием (по крайней мере три года) сокращалось на протяжении 80-х годов в абсолютном выражении и по отношению к другим странам. Если 14-16% тех, кто родился в конце 40-х и начале 50-х годов, завершили университетское образование (т.е. проучились по крайней мере три года), то соответствующий показатель для поколения, родившегося в середине 60-х, составил лишь 8-10%. Число людей с университетским образованием в инженерном деле и естественных науках невелико в Швеции в указанных возрастных группах.
Оказалось, что можно поддерживать высокие инвестиции в частном секторе на протяжении длительного времени. Инвестиции поддерживались на высоком уровне в промышленности вплоть до середины 70-х годов и в бизнес-секторе до середины 80-х гг. Одно объяснение состоит в том, что процентные ставки удерживались на низком уровне при помощи регулирования рынка капиталов и в случае фактических реальных процентных ставок за счет высокой инфляции, которая не полностью учитывалась в номинальных процентных ставках. Другое объяснение того, что реальные инвестиции поддерживались на высоком уровне в течение такого долгого времени, состоит в выборочных инвестиционных субсидиях отраслям, у которых были особые проблемы с прибыльностью (например, сталелитейной промышленности и кораблестроению), и замедлили, хотя и не остановили сокращение и рационализацию этих секторов.
Тем не менее, внутренние финансовые потоки постепенно уходили из шведских жестко контролируемых финансовых институтов, таких, как банки и страховые компании. Контроль международного движения капиталов также стал менее эффективным из-за расширения торговли и интернационализации производственных фирм. В конце 80-х годов валютные ограничения были отменены. Из-за этого все труднее становилось поддерживать процентные ставки на более низком уровне, чем за рубежом и предотвращать снижение внутренних реальных инвестиций.