«Швея! Этой ниткой суровой
Прошито твое бытие…».[26]
Надо сказать, что положение незамужней работницы и замужней очень отличалось. Большинство рабочих жен мало следили за домом, поэтому рабочие высказывались следующим образом: «Если бы квалифицированный рабочий получал то, что ему причитается, и каждый человек, занимающийся полезным трудом, имел подобающее вознаграждение, жена могла бы следить за домом, а не зарабатывать на хлеб».[27]
Таким образом, не работающая женщина была исключительно мерилом успеха мужчины, работающая – свидетельством его неудачи на жизненном поприще. Собственного значения работа женщин в глазах общественности не имела, женщины должны были работать исключительно «по нужде».
Таким образом, мы снова возвращаемся к определению «женского предназначения», если так можно выразиться, «женской карьеры»: выйти замуж. Именно так его представляли мужчины и высшего, и низшего класса Америки XIX века.
§3. Цветные женщины: рабыни и индианки
Во многих коренных американских общинах женщины играли немалую роль в экономической, общественной и религиозной жизни, обладая также определенным влиянием и независимостью в политике. И когда поселенцы из Европы начали пытаться привнести свои принципы в общественную жизнь некоторых племен (как, например, доминирование мужчин в сельском хозяйстве), коренные американки зачастую оказывали сопротивление тем изменениям, которые лишали их независимости.
От индейцев, отправившихся «дорогой слез» в резервации, потребовали принять правовые институты европейцев. «Оцивилизовывание» коснулось, к примеру, женщин-черокезов, издревле осуществлявшими контроль над землей, ведущих генеалогическое древо по женской линии.
Но мужчины этого племени, естественно, с радостью воспользовались предоставленной возможностью и стали требовать, чтобы женщины следовали заповедям белых. Мужчины отняли у черокезок коммерческое земледелие, семья превратилась в патриархальную ячейку, генеалогия стала вестись, естественно, по мужской линии.
«Там, где расовая дискриминация сопровождалась притеснением женщин, викторианские нормы женского поведения показали свой жестокий оскал»,[28] - делает вывод С. Эванс.
Что касается афроамериканок, то здесь ситуация оказалось совершенно противоположной: рабство позволило занять им главенствующее положение в семье – как правило, матриархальной, где могло быть много детей от разных мужчин, поскольку в условиях рабства мало кому удавалось осздать постоянную семью. Именно вокруг черных женщин образовалось ядро афроамериканской культуры.
Однако даже в то время когда большая часть белых женщин получила хоть какое-то образование, большинство негритянок читать, естественно, не умело. Здесь уже было дело не в их поле, а в расе: доступ к получению образования для черных до Гражданской Войны был практически закрыт. На Юге обучать раба чтению было запрещено законом. «Образование [рабов] подорвало бы саму идею расового превосходства, лежавшую в основе рабства, и подтолкнуло бы [рабов] к борьбе за освобождение». Свободным черным жителям Севера не разрешалось посещать многие из средних школ. Так в середине XIX столетия в штате Огайо черные жители обязывались платить налог на образование, но при этом их детям не разрешалось посещать школы.
С 1807 г., с запретом на ввоз рабов, эксплуатация рабыни перешла на новый уровень. Многие дельцы и плантаторы стали практиковать принудительное «размножение». С одной стороны, из-за ценности потомства был заметно облегчен труд беременным рабыням, с другой – их заставляли рожать максимально часто, «на износ», «спаривали» с рабом, иногда с белым надсмотрщиком или просто бродягой для «производства» мулатов и квартеронтов. Широко была распространена продажа детей: «Я родила 13 детей, и почти всех их продали в рабство, но, когда я рыдала от горя, никто, кроме Христа, не слушал меня!»,[29] - говорила бывшая рабыня Соджернер Трут.
Не надо забывать и о сексуальной эксплуатации рабынь хозяевами. Белый плантатор утверждал свое господство над белыми и цветными женщинами совершенно противоположными, но едва ли не одинаково унизительными способами: от белой леди требовалась безоговорочная чистота, особенно до брака, в то время как она прекрасно знала, как развлекается ее муж, отец, сын с негритянками, мулатками, квартеронками, окторонками.
Наконец, следует отметить и тот факт, что, в отличие от белых женщин, цветные – как негритянки, так и индианки – были лишены возможности объединяться в ассоциации.
Таким образом, у женщин различных социальных слоев американского общества были как преимущества положения по сравнению с другими слоями, так и недостатки. Недостатков было, как можно заметить, гораздо больше, тем более что общество постоянно пыталось лишить женщин их преимуществ, как то было с «фабричными девчонками», индианками некоторых племен или чернокожими матерями-главами семейств. И что примечательно: женщина постоянно сталкивалась с унижениями от мужского общества, будь то белая леди-южанка или ее чернокожая рабыня…
Глава II. Борьба женщин за свои права
§1. С войны за независимость по вторую половину
XIX века
Постепенно происходят глобальные изменения той роли, которую играют женщины во всех областях жизни – политике, производстве, экономике. Этот процесс сопровождается ростом женского самосознания.
На XVIII в. – первую половину XIX века приходится первая волна – борьба за достижение юридического равноправия полов. Ее началом можно назвать движение женщин Франции, возмущенных специальным декретом, запретившим им участвовать в митингах, собраниях, демонстрациях, вообще посещать публичные места и собираться в группы. Этот декрет противоречил с принципами Великой французской революции, закрепленными в ее основном документе-«Декларации прав человека и гражданина». А первым документом феминизма явилась вышедшая в 1791г. из-под пера Олимпии де Гуж «Декларация прав женщины и гражданки». Первый этап отличался своей сравнительной малочисленностью участников и слабой организованностью.
В Америке вследствие войны за Независимость и политический кризис политизировалось не только сознание женщин, но и содержание их частной жизни. Женщины, ранее не питавшие интереса к политике, быстро приобщились к политической мысли и включились в политические дискуссии.
Просвещенные женщины конца XVIII столетия в своих письмах и дневниках все чаще затрагивали политические вопросы. Однако культурная традиция, отделяющая непосредственно женскую сферу деятельности от общественно-политической, вновь и вновь заставляла их оправдываться за свою дерзость.
Абигайль Смит Адамс (1744 – 1818) в 1776 г. пишет письмо своему мужу, Джону Адамсу, второму президенту Америки с просьбой уделить внимание «дамам» в новом законодательстве. Тон Абигайль Адамс в письме мужу шутливо-серьезен. Несомненно, она рассчитывала таким образом смягчить шокирующее воздействие своих столь не характерных для женщины открытых высказываний. Неудивительно, однако, что она считала себя вправе просить новое правительство о предоставлении женщинам более широких возможностей. Привыкнув к частому отсутствию мужа Абигайль целиком взяла на себя и воспитание детей, и заботы по дому и ферме, преодолевая многочисленные невзгоды и беды военного времени. Письма Абигайл к мужу свидетельствуют о смелости и патриотизме этой женщины перед лицом голода, инфляций, эпидемий.
Однако ее супруг не был настроен всерьез воспринимать идеи жены: «Не мог без улыбки читать твои предложения по законодательству. Нам твердят, что наша борьба повсеместно вызывает ослабление власти, что дети и школьники отказываются повиноваться воспитателям, что в школах и колледжах неспокойно, что индейцы режут свою стражу, а негры бунтуют против своих хозяев. Из твоего письма я открываю, что взбудоражен и еще один народец, гораздо более многочисленный и могущественный».[30]
Итак, второй Президент Америки насмешливо отнесся к предложениям супруги, а его обращение к женщинам – «народец» вполне демонстрирует шовинистическое отношение мужского общества революционной, просветительской Америки к женщинам (Вот козел!)
Позже Абигайль Адамс вела переписку с еще одним американским патриотом – М. Уорреном. Вспоминая, как она в письмах мужу вымаливала его отстоять права женщин, и особенно замужних, Абигайль не без гордости писала: «Я изрядно послужила на благо своего пола», хотя в действительности ее ходатайство результатов не возымело. Еще долгое время замужняя американка не могла владеть собственностью, подписывать контракты от своего имени и даже распоряжаться собственной заработной платой.