Свободная половая жизнь проистекает из первичной примитивной половой жизни древнего человека. Противопоставление биологического и социального в сексуальности приводило ученых к отождествлению биологического с тем, что присуще животным. Однако, хотя половое поведение животных лишено влияния культуральных факторов, их сексуальная жизнь вовсе не свободна, в смысле возможности спаривания в любой момент, поскольку генетически жестко детерминирована (что проявляется в виде устойчивых стереотипов типа ритуалов ухаживания, которые индуцируются у самцов только самкой, находящейся в определенном физиологическом состоянии), находится под сильнейшим влиянием природных факторов и условий среды обитания (сезонность, питание, число особей в популяции и др.) Только биологический вид человек, как никакой из видов животных, имеет такую высокую интенсивность половой жизни на протяжении всего периода жизни индивидуума.
Уже можно полагать, что в популяциях животных действует определенный закон, который регулирует соотношение полов через интенсивность эякуляций самцов и определяет будущее популяции -- степень ее приспособленности к внешней среде, и поэтому обеспечивает существование вида. Этот закон применим и к популяции человека, хотя его работу и многие точки его приложения еще предстоит исследовать. Первым следствием этого закона является возможность планировать пол будущего ребенка еще до того, как он зачат, вторым -- новая концепция сексуальности человека, а третьим -- представления о популяционной роли проституции.
И.Блох полагает, что Брак как социальный институт ограничивает половую жизнь (в прошлом эти ограничения существовали даже в виде конкретных предписаний - сколько раз и с какими интервалами). Такое вмешательство создает угрозу нарушения деятельности естественного закона, регулирующего глобальный процесс адаптации и развития популяции человека как вида через сексуальность индивидуумов. Под этим углом зрения проституция, в общем (как одна из форм половой жизни), а также особенности социализации сексуальности женщин, ведущих промискуитет, в частности, являются местом приложения этого общебиологического закона, влияющего на существование популяции человека.
Результатом колебаний размахов проституции и, соответственно, интенсивности половой жизни в той или иной социальной среде является регуляция соотношения полов следующего поколения, передача наследственных факторов, при условии, конечно, что наиболее интенсивная реализация сексуальности мужской части населения происходит именно в этой среде. Это положение открывает перспективу поэтапной ликвидации проституции в рамках продолжительного процесса общественного развития через движение сексуальной культуры.
Упрощенно это означает, что если создать такие условия половой жизни в браке, которые позволят идеально реализовать сексуальность мужчин и женщин, то проституция исчезнет как социальное явление, а сохранится лишь промискуитет в рамках свободной половой жизни.
Вся организация и дифференциация современной проституции происходит из классической древности. Исключение состоит лишь в том, что тесная связь между проституцией и заболеваниями, передающимися половым путем, в то время была неизвестна, и в интересах урегулирования разнообразных подробностей и улаживания постоянно грозивших со всех сторон конфликтов в те времена была проведена регламентация проституции на фоне широкой официальной терпимости к ней.
Позднее попытки легализации продолжились из-за распространения инфекций. В большинстве стран проблему венерических заболеваний старались решить путем установления контроля за проституцией. Однако было слишком много непрофессиональных проституток, и поэтому задача подобного контроля оказалась неосуществимой даже в странах континентальной Европы, где регистрация проституток в ХIХ веке была обязательной. В Британии и Америке не было даже этого. Более того, когда в Британии в 1864, 1866 и 1869 годах были изданы законы об инфекционных заболеваниях, предусматривающие регулярные обследования женщин, и полиция приступила к регистрации проституток, то не встретила проблем в публичных домах, но столкнулась, как ни странно, с тем, что добропорядочные дамы выступили против нарушения конституционных прав проституток, заявляя, что мужчины не имеют морального права издавать законы против женщин. Разразились скандалы. В результате действие законов было приостановлено, а спустя три года они были отменены и приняты поправки к уголовному законодательству 1885 года, объявлявшие вне закона не проституцию, а сводничество и содержание публичных домов. Попытки организовать проституцию в рамках закона в Америке также не увенчались успехом.
На этом фоне военные ведомства, озабоченные снижением боеспособности армии и флота из-за катастрофически высокой заболеваемости (венерическими болезнями) среди личного состава, решали свои проблемы самостоятельно. «В Германии в период Первой мировой войны на входе в военный бордель стоял сержант из медицинского корпуса и проверял документы о состоянии здоровья, записывал имя и номер части, выдавал лекарства и мази до и после каждого визита и брал деньги. В самые напряженные периоды каждому посетителю отводилось всего по 10 минут, после чего дежурный сержант кричал: Следующий!»
Считать проституцию неизбежной - значит признать, что она стала составной частью половой морали. Это представляется односторонней патриархальной точкой зрения. Опыт ее претворения в жизнь известен.
Процесс регламентации проституции протекает согласно следующим этапам. Первой мерой является локализация рынка любви - выделяются дом, улица, квартал. Затем следует регламентация процесса - во всех отношениях - от прейскуранта до медицинского обслуживания и обучения женщин. Далее действия по контролю со стороны властей приводят к организации профсоюза самих проституток, при помощи которого они отстаивают и защищают свои права. Одновременно такой профсоюз вступает в конкурентную борьбу с тайной, нелегальной проституцией, которая может иметь не меньшие масштабы, чем легальная, причем эта борьба порой принимала самые конфликтные формы - битье стекол, поджоги и драки.
Рассуждения об этической и социальной опасности, таящейся в регламентации и государственной легализации проституции, известны еще из древности.
Государственное регулирование проституции не только не защищает честных женщин от посягательств мужчин, но и, напротив, постепенно унижает и понижает нравственный уровень и этих женщин; открытая проституция отнюдь не препятствует существованию тайной, но способствует ее развитию и даже благоприятствует ее проникновению во все круги общества.
Глубокое понимание связи между унижением женщины и проституцией, недостаточности государственного регулирования и терпимости к профессиональному разврату, а также гибельного влияния легализации разврата на общественную жизнь известно из работ представителей общественных движений, добивавшихся отказа вмешательства государства в регламентацию проституции. Когда в Средние века государственная регламентация и контроль над публичными домами развились в систему, урегулированную до малейших подробностей, в своего рода бухгалтерию о каждом публичном доме и о каждой отдельной проститутке во всем, что касалось возраста, здоровья, жилища, доходов и т. п., то эта система одновременно и закрывала для таких женщин возможность возвращения в ряды гражданского общества.
Отношение отдельных индивидуумов к проституции существенно варьирует и зависит от принадлежности к той или иной социальной среде. Терпимость в отношении к проституции всегда сопровождается резкими протестами против нее. Проституция изображается самыми мрачными красками как источник всех зол и «глубочайшая пропасть ада, в какую только могут упасть женщина и мужчина». Однако, все аргументы, выдвигаемые против проституции, рождаются большей частью из недр узкого мировоззрения.
В заключение следует отметить, что на распространенность проституции, в свете современных данных, существенное влияние оказывают тип сексуальной культуры и нестабильность социальной жизни. В пользу первого свидетельствует наблюдение, что «Викторианская эпоха превратила дам средних классов общества в слащавых недотрог и стражниц морали, чье отвращение к сексу привело к взрывообразному росту проституции, к эпидемии венерических заболеваний и моде на мазохизм». Поэтому сдерживанием проституции является формирование культуры, поддерживающей сексуальность, с развитой системой сексологического образования.
Проституция – результат глубоких социальных, экономических и нравственных деформаций общественного развития. В то же время рост этого социального порока несомненно вызван кризисными явлениями в социальной, экономической, идеологической сферах нашего общества, возникших еще в застойные годы, а может быть и намного раньше. Сейчас просто снято «табу» на освещение в печати многих отрицательных явлений, что и приводит нередко в шоковое состояние наше общественное сознание.
Истоки проституции в России, как, впрочем, и в других странах, уходят вглубь веков. Не случайно она наречена самой «древнейшей профессией». Ее существование всегда беспокоило лучшие умы человечества. Большое внимание уделяли ей в своих работах К.Маркс, Ф.Энгельс, А.Бабель, а в России – философ А.Бердяев, криминолог М. Гернет и другие.
Но для полного понимания причин проституции еще недостаточно уяснения ее места в системе социальной патологии. Для этого необходим также и ее полный социальный портрет. Без него невозможно разработать достаточно эффективную комплексную систему мер воздействия на проституцию, а также на конкретные причины и условия, способствующие не только ее возникновению, но и достаточно устойчивому существованию в обществе.