Проблема динамики ценностных ориентаций связана с обширным кругом политических, экономических, правовых и других вопросов, поскольку эта динамика напрямую связана с экономическими и политическими аспектами реформирования, — поэтому её анализ неотъемлем от рассмотрения влияющих на него факторов. Литература по этому вопросу обширна, однако, по причине постоянного изменения данных по этой проблеме, соответствующая литература непрерывно устаревает.
В период радикальных социально — экономических реформ ослабляют свое сдерживающее воздействие, либо совсем исчезают культурные рамки, которые определяли своими границами стихию общества, кристаллизовали паритет идентификационных и интеграционных тенденций, оформляет равновесие прав, свобод и обязанностей, ограничений, определяет солидарность общества и государства.
Ослабление этих культурных рамок провоцирует «большой взрыв» традиционной системы ценностей, вследствие чего происходит распад «материального — телесного низа», которая больше не желает оставаться в слишком тесных для нее границах, и жаждет ничем не ограничиваемой вседозволенности под видом «свободы». В этой ситуации происходит переоценка ценностей, которую иначе как «мародерской» и не назовешь.
По странному принципу, когда низвергается старая культура, взамен не предлагается никакая другая. А дело в том, что восстание материально — телесной стихии вызывает к жизни самые патологические и радикальные формы неприятия культуры, которые можно охарактеризовать как панический страх перед изменениями.
Динамику ценностных ориентаций в период реформирования определяет дисбаланс традиционного устоявшегося равновесия между материальными и духовными ценностями. Динамика ценностных ориентаций обусловлена диалектическим противоречием «небесных», патерналистских, духовно — этических и «земных», материально — экономических ценностных ориентаций.
Причем каждую из этих сторон предполагает свою иерархию.
Стабильность социальной системы всегда характеризуется балансом между материальными и духовными ценностями. В годы реформ конфликт между ними возрастает, их баланс как гарант социальной стабильности нарушается, — начинается болезненная ломка устоявшейся система ценностей и норм.
Нарастающий дисбаланс между духовными и материальными ориентирами вызывает на макросоциологическом уровне — предреволюционные ситуации, этнические и классовые конфликты, напряженное противостояние власти и общества, конфликты между рабочими и собственниками, а на микросоциологическом уровне — неврозы, озлобление, страз, депрессии и т.д.
Исследователи социологии российских реформ отмечают, что «переходное состояние российского общества от принудительно направляемого хозяйство к современному рыночному обуславливает общественные сдвиги в ценностных представлениях, ориентациях и типах поведения различных групп и слоев населения. Само осуществление экономических реформ не было бы возможно, если бы не получили достаточно широкое распространение новые, не практиковавшиеся ранее типы экономического поведения, соответствующие новым реалиям. Несмотря на достаточно консервативную природу систему ценностей, которая определяется не только экономическими отношениями, становящимися «здесь и сейчас», но и прошлым жизненным опытом, статусом конкретного человека, группы, слоя, традициями и обычаями, в обществе образоваласьдостаточная представительная реферативная группа, которая является носителем и движителем новых экономических отношений». Эта группа в достаточной мере адаптировалась к новым экономическим условиям, ей удалось в этой среде обрести новую идентичность, и благодаря этой идентичности — интегрироваться в новую экономическую реальность.
Однако, как пишут авторы того же исследования, возникла и другая общность людей как тех, чья личностная идентификация не совпадает с социально — символической идентификацией, — «одновременно оформилась и группа аутсайдеров, которые не принимают рыночный вариант развития, ориентированы на прошлые опыт и ценности».
Есть и третья группа, и их — большинство, — «между этими крайними группами находится большинство населения, составляющее ту критическую массу, которая решает, в конечном счете, судьбу реформ в том или ином варианте. Поэтому наиболее актуальной в настоящее время становится включенность массового человека в реально проходящие преобразования, перспективы роста или снижения его социального статуса, адаптационные возможности, определяемые социально — демографическими, образовательными и даже психологическими особенностями».
На фоне мировоззренческой неопределенности экспансия массовой коммерческой культуры, агрессивно насаждая психологию потребительства и выгоды, приводит к нравственной деградации личности и снижению ценности человеческой жизни, примитивизирует смысл человеческого бытия, стимулирует асоциальные и противоправные формы самореализации (преступность, алкоголизм, наркомания, проституция), обусловливает массовое распространение мистических учений, движений и нетрадиционных культов, представляющих реальную опасность для нравственного здоровья молодого человека, ослабляет и разрушает механизмы культурной преемственности, угрожая сохранению самобытности отечественной культуры.
Однако некорректно объяснять кризис ценностных ориентаций только экспансией массовой культуры Запада, которая сопровождает интеграцию в мировую экономическую систему. Во — многом возникновению кризисной ситуации способствовали обстоятельства внутренней жизни страны и ход исторических событий недавнего прошлого. Необходимо вспомнить, что было с человеком с помощью мощной системы образования и воспитания, путем подавления всякого инакомыслия, посредством крайних насильственных методов в течение около 80 лет, то есть на протяжении жизни почти трех поколений. Идеалы и ценности прежнего общества вошли в сознание всех ныне живущих людей весьма основательно и глубоко. Механически, разом, заменить эти «старые» ценности на «новые» нельзя.
А при этом еще необходимо учитывать те ценности, которые складывались в течение столетий, и к которым в режиме «реставрации» происходит возвращение. Базовые ценности с трудом поддаются переоценке, и очень медленно размываются, но полное их исчезновение невозможно — этому препятствует инстинкт культурного самосохранения нации. Новое общество может вырасти только в ходе исторически последовательной смены поколений, каждое из которых будет постепенно избавляться от груза мешающих прогрессу идей, взглядов, форм и методов деятельности, устаревшего опыта. На это уйдет жизнь не одного поколения. Существует ряд социально — экономических, политических и культурных инновационных факторов, которые влияют на динамику ценностных ориентаций реформенных и пореформенных:
1) микроэкономический;
2) макроэкономический;
3) микрополитический;
4) макрополитический;
5) этический;
6) рациональный.
1.Микроэкономическое воздействие оказывает влияние на динамику ценностных ориентаций как бы «снизу», на уровне микроэкономических отношений. Здесь особое значение имеет то, что новое поколение учится «делать» деньги в условиях «дикого» рынка, вместе с рыночным образом жизни в его худшем варианте впитывает в себя и все присущие ему черты: агрессивность, нравственный нигилизм, неуважение к закону, презрение к созидательному труду. «Истоки этого изменения — в нарастании индивидуалистических настроений и в экстремальности современной жизненной ситуации в России.».
Ошибка российского идеологов реформы, которая носит стратегический характер, состоит в том, что понятие реформы сведено исключительно к экономике, к запуску рыночных механизмов, приватизации, перестройке финансовой системы и т.п. Упускается из виду, что кризис российского общества носит всесторонний характер и, следовательно, не может быть преодолен путем реформирования какой-либо из сторон общественной жизни, в данном случае –экономики.
Имеет место значительная разница между российским и китайским способами проведения реформ. К числу важнейших специфических особенностей модернизационных процессов в Китае относится то, что китайскому руководству удалось в максимальной степени использовать китайские традиции и ценности, и прежде всего, традиции и ценности конфуцианства: усердие, бережливость, осторожность, смирение с бедностью, традиционный приоритет земледелия перед прочими видами хозяйственной деятельности, примат справедливости над выгодой, культ семьи, высокая рациональность, самодисциплина и др.
Российские же реформаторы находятся в плену идей исторического экономизма, вульгарного материализма, действуют как плохие марксисты, хотя говорят о свободе и демократии, строят «рыночную экономику».
Человек - творец и основной носитель перемен, данное положение, как и прежде, напрочь игнорируется. Между тем, «чудо» американской экономики было построено на чисто психологической и идеологической основе, в особой этической и религиозной атмосфере, которые санкционируют капиталистическую прибыль (профит) как законную награду за личные способности и усилия.
2. Макроэкономический фактор влияния на динамику ценностных ориентаций сводится к тому, что российские реформаторы взялись за проведение экономических преобразований, не утруждая себя четким и последовательным анализом всей специфики национальной культуры и психологии своего народа. И вследствие этого упустили из внимания то, ради чего все эти реформы предпринимались — самого человека.
В экономическом процессе существуют и действуют все формы творческой активности человека. Первое условие всякого "экономического фундамента" - желание и способность человека строить этот фундамент. Главное - человек, личность как самоценность и начало всех начал. И, значит, основное - образование, воспитание, наука, культура, развитие духовных и нравственных начал жизни. Но именно эти сферы оказались под ударом в ходе экономической реформы, разрушены и забыты. Непонимание того, что замедленность движения психологии общественного сознания, общественного мышления неизменно сказывается на качестве проводимых реформ. Именно новые формы накопления общественного богатства становятся основным условием прогресса, ускорения темпов общественного развития. Направление, содержание и характер исторического процесса все более зависят не столько от материальных факторов, сколько от воли (как индивидуальной, так и коллективной), от реакций этой воли и ума на возникающие задачи общественной жизни. Трудность состоит не в том, чтобы в очередной раз провозгласить этот тезис, а в том, чтобы за точку отсчета в философии развития России на деле взять именно человека и от этой точки строить идеологию реформ во всех остальных ее частях и разделах. Исключительно сложная задача. Ибо традиционно и «коммунистическое», и «буржуазное» мышление представляет социальные условия как результат развития экономики, производства, а человека - как продукт этих условий, которым он подчиняется как внешним, не зависящим от него факторам. Естественно, что при такой установке человек является заложником и жертвой экономических, социальных и