Теория аргументации
Теория аргументации, тематизирующая обоснованность значимых претензий, содержащихся в речевых актах, под углом зрения возможности их признания, дополняет теорию речевых актов. Тем самым в теории коммуникативного действия устанавливается внутренняя связь между значением высказывания, составляющего речевой акт, значимостью выдвигаемых в нем претензий и их обоснованием. Доводы, которые говорящий может привести для обоснования возможной истинности некоторого предложения, оказываются конститутивными для его значимости. Благодаря этому значение предложения и его истина связаны друг с другом посредством потенциального обоснования т.е. аргументации.
Аргументация как способ выявления разумного потенциала речи находится в тесной связи с понятием коммуникативного разума. Интерпретируя коммуникативный разум как процедуру выработки консенсуса относительно понимания происходящих в мире процессов (событий), Хабермас рассматривает аргументацию как единственно легитимный (с точки зрения разрабатываемой им теории) механизм его достижения. Уже повседневная практика коммуникации свидетельствует об опыте аргументации как средстве согласования коммуникативных действий в случаях, когда традиционные институты больше не могут обеспечить общественное согласие, но при этом еще избегается применение силы для восстановления нарушенного согласия.[51] Аргументация лежит, таким образом, в основе понятия о коммуникативной рациональности как способе поведения людей, который в рамках жизненного мира направлен на установление, поддержание и обновление консенсуса, основывающегося на признании принципиально подвергаемых критике значимых претензий, предъявляемых в речевых действиях. Возможность признания этих значимых претензий обусловливается тем, что они, будучи проблематизированными, могут быть обоснованы. Таким образом, уже сам речевой акт указывает на прагматическую возможность аргументации. По своему характеру аргументация представляет собой “иной” способ продолжения коммуникативного действия. Хабермас полагает, что “коммуникативное действие в различных формах аргументации встречает рефлективные формы самого себя”.
Одной из форм аргументации является теоретический дискурс. Темой дискурса обычно являются выдвигаемые в речи универсальные претензии и обосновывающие их нормы. Им соответствуют специфические формы аргументации и типы аргументов. При когнитивном использовании языка говорящий берет на себя обязанность обоснования констативных речевых актов. В случае необходимости он, как правило, ссылается на источники опыта, из которых он черпает уверенность в истинности своих высказываний. Если же приведенное обоснование оказывается сомнительным, то предметом теоретического дискурса становится проблематизируемая претензия на истинность.[53] При интерактивном использовании языка речевому акту имманентна обязанность его оправдания. Для подтверждения правильности необходимо указывать на нормативный контекст, дающий говорящему убеждение в его правоте. В случае, если непосредственное оправдание не снимает сомнение в правильности действия, можно перейти к практическому дискурсу, предметом которого, однако, будет не претензия речевого акта на правильность, а претензия на значимость обосновывающей его нормы. Экспликативный дискурс проблематизирует претензию на понятность, здесь средства взаимопонимания сами становятся предметом анализа. Данный тип дискурса связан с рефлексией о выразительных средствах языка и служит прояснению и уточнению смысла употребляемых выражений и правильности (например, грамматической) их построения.
В качестве особого “модуса коммуникации” Хабермас выделяет экспрессивное использование языка, которое он связывает с готовностью говорящего своими поступками подтвердить искренность сказанного. В отличие от трех предыдущих случаев, дискурсивное обоснование претензии на правдивость невозможно, она может быть лишь продемонстрирована. Если же непосредственное заверение говорящего в своей искренности подвергается сомнению, то ее можно перепроверить по последовательности его действий.
Понятие дискурса
Юрген Хабермас на основе анализа работ по аналитической философии, выделяет область, которая отличается от традиционных структур действия, т.е. так называемые коммуникативные действия, в рамках которых осуществляется достижение понимания между участниками ситуации. Хабермасу важно показать, что понимание, которое должно сложиться в ситуации – не предзадано и не запрограммировано, не осуществляется автоматически, поэтому ему нужно как бы затянуть сам процесс его строения и формирования.
Распространенное в современной философии понятие дискурса Хабермас тесно связывает именно с коммуникативным действием и поясняет его следующим образом. Дискурс - это как бы "приостановка" чисто внешних принуждений к действию, новое обдумывание и аргументирование субъектами действий их мотивов, намерений, ожиданий, т.е. собственно притязаний, их "проблематизация". Особое значение для Хабермаса имеет то, что дискурс по самому своему смыслу противоречит модели господства - принуждения, кроме "принуждения" к совершенной убеждающей аргументации. Противники теории коммуникативного действия Хабермаса неоднократно упрекали его в том, что он конструирует некую идеальную ситуацию направленного на консенсус, "убеждающего", ненасильственного действия и идеального же "мягкого", аргументирующего противодействия. Апеллируя и к жестокой человеческой истории, и к современной эпохе, не склоняющей к благодушию, критики настойчиво повторяют, что хабермасовская теория бесконечно далека от "иррациональной" реальности. Хабермас, впрочем, и не отрицает, что он (в духе Вебера) исследует "чистые", т.е. идеальные типы действия, и прежде всего тип коммуникативного действия. Вместе с тем он исходит из того, что выделенным и исследуемым им коммуникативному действию и коммуникативной рациональности соответствуют вполне реальные особенности, измерения, аспекты действий и взаимодействий индивидов в действительной истории. Ведь взаимопонимание, признание, аргументация, консенсус - не только понятия теории. Это неотъемлемые элементы взаимодействия людей. Хабермас различает ряд типов дискурсов:
· теоретический дискурс, который организуется на основе когнитивных и инструментальных механизмов,
· практический дискурс, который связан с морально-практическими полаганиями и опирается на определение правильности и норма действия,
· дискурс в форме эстетической критики, который является оценочно-эволютивной по своей природе и строится на основе соотнесения с ценностными стандартами,
· дискурс в форме терапевтической критики, основной характеристикой которого является выразительность, правдоподобность выражений,
· дискурс самовыражения и самообъяснения, который определяется достижением понятности того, что высказывается и основывается на правильности сформированности символических структур.
Различия трех миров (объективный, социальный, субъективный ) важны для Хабермаса, чтобы последовательно разложить и сгруппировать разные типы действий:
· стратегическое действие (включает в себя инструментальное и "собственно стратегическое" действие. Ориентация на успех (или необходимость считаться с неуспехом), на использование средств, отвечающих поставленным целям, остались его общими опознавательными знаками)
· телеологические действия, т.е. связанные с целями (только с объективным миром )
· нормативно-регулируемые, драматургические действия, связанные с самопрезентацией (действия соотнесены с двумя мирами, соответственно с социальным и объективным миром или с социальным и субъективным миром,)
· действия, связанные с коммуникацией (действия при установлении понимания связаны с установлением отношений между всеми тремя мирами.)
В речевых высказываниях по отношению к каждому из этих трех миров есть свои модальности. По отношению к объективному миру делается вывод о том, что это суждение истинно или ложно. По отношению к социальному миру и системе социальных норм – что оно правильное или неправильное, и по отношению к субъективному миру, связанному с терапевтической презентацией – что оно правдоподобное или неправдоподобное.
Таким образом, на основе выстраиваемой логики высказываний и анализа действенности этой логики показывается форма захвата коммуникативными действиями всех миров.
Цель дискурса, так же как цель коммуникативного действия и аргументации, заключается в достижении соглашения относительно предмета коммуникации. Достигнутое соглашение можно охарактеризовать в терминах общности понимания, разделяемого знания, взаимного доверия и согласия друг с другом по поводу действующих норм. Базис для согласия дает, таким образом, признание четырех взаимосвязанных универсальных значимых претензий: на понимание, истину, правдивость и правильность.[56] Это означает, что различные формы аргументации в силу своей потребности в дополнении друг другом образуют систему и внутренне указывают друг на друга. Данное обстоятельство является принципиальным для предлагаемой Хабермасом теории истины как консенсуса. Ее главный вывод заключается в том, что об истинности высказываний нельзя судить без учета вопроса о компетентности участников дискурса; а вопрос о компетенции невозможно решить без учета вопросов о правдивости выражений и правильности действий. Только принимая во внимание всю совокупность факторов, можно различить между подлинным и мнимым консенсусом.
Идея подлинного консенсуса требует от участников различать между бытием и кажимостью, сущностью и явлением, сущим и должным. Компетентность в отношении использования делает возможным отличать мир признанных воззрений (объективный мир) от субъективного мира голого мнения. Различению способствует переход языковой игры на метауровень, вводящий измерение ответственности говорящего за свои слова и их последствия. Это позволяет замечать различия между бытием и должным, между наблюдаемым поведением и правилами, которым следуют или которые нарушают. Эти три типа различений, взятые вместе, позволяют в конце концов отличить подлинный консенсус от мнимого в результате аргументативного дискурса.