3.Микросоциологическая теория
3.1 Культурный (культурологический) феминизм
Культурный феминизм, который появился в XIX веке, сосредоточенный не на политических преобразованиях, а на более широкой культурной трансформации в связи с выходом женщины на политическую арену. Придавая большое значение образованию и независимости и не апеллируя к схожести мужчин и женщин как существ рациональных, культурный феминизм делает акцент на иррациональной и интуитивной стороне жизни. Сторонницы этого направления подчеркивали разницу между мужчинами и женщинами, выделяли чисто женские качества, как источник личной силы, гордости и общественного обновления.
Базовой идеей культурного феминизма был матриархальный взгляд на общество, при котором все управление оказывалось в руках сильных женщин, опирающихся на феминные ценности, которые включали в себя пацифизм, кооперацию, ненасильственное улаживание конфликтов, гармоничную регуляцию общественной жизни. В конце XIX века идея материнского права, существовавшего с доисторических времен, стала очень модной среди антропологов и культурологов.
Донован утверждает, что возрождение идеи матриархата явилось реакцией на усилившееся закрепощение женщин Запада в XIX веке и своеобразным ответом на социальный дарвинизм как доминирующей парадигмы того времени. Объясняя эволюцию социальных отношений через выживание в человеческом обществе самых приспособленных, социальный дарвинизм превращался в оружие против идеи матриархата.
Маргарет Фуллер можно считать матриархом культурных феминисток. В работе "Женщина в XIX веке" (1845) Фуллер использовала концепцию органичного развития для того, чтобы побудить женщин к развитию самостоятельности. Женщины должны учиться выводить свое право из самих себя, как бы действуя изнутри. Она часто пользовалась метафорой, где человек сравнивался с семенем. В человеке, как и в семени, заложена программа, следуя которой можно реализовать свой потенциал.
Женщинам для раскрытия своего потенциала и осознания своего истинного предназначения, необходима не только свобода, но, прежде всего, понимание, кто они такие. Поэтому Фуллер призывала женщин "...сообща самоустраниться от мирских забот для того, чтобы открыть свою истинную природу". Согласно Фуллер, женщины обладают "электрической природой", которая может возбуждать и наполнять все вокруг жизнью. В то же время общество организовано так, что женщине отводится роль домашней хозяйки. Она должна выполнять обязанности, которые якобы мешают ей раскрыть свою истинную природу. Отсюда все, что мешает индивиду развиваться, будь то государство или традиционная семья, следует рассматривать как зло, которое должно быть преодолено.
Фуллер считала, что феминная энергия могла бы радикально преобразовать общество, а феминизация общества в свою очередь - привести к гармоничной системе управления, покончить с насилием во всех сферах, преодолеть разрушительные привычки, такие как алкоголизм и наркомания. Общество могло бы даже прекратить убийства животных ради пищи. Таким образом, Фуллер и культурные феминистки говорили о своеобразии женщины и о том, как изменилось бы общество, если бы женщинам позволили влиять на социальную сферу.
Теоретические взгляды Стэнтон и Энтони опирались на концепцию естественных прав. Однако Стэнтон в своей критике религии, и в частности христианства, заняла крайне радикальную позицию в рамках культурного феминизма. Яростные нападки на патриархат содержатся в ее двухтомной работе "Женская библия" (1895 и 1898). Стэнтон довела рациональную точку зрения до логического конца, обозначив принципы естественных прав, как наивысшую моральную планку - выше самого Господа Бога. Она отвергла Десять заповедей, как не достойные внимания, заявляя, что они придуманы мужчинами, чтобы лишить женщин их прав. Она нападала на основы христианской цивилизации, на христианские ценности и принципы: "Перед любым здравомыслящим человеком поневоле встает вопрос - почему традиции и мнения одного необразованного народа, который жил много столетий тому назад, должны оказывать влияние на чувства и мысли нашего поколения?".
Стэнтон пришла к заключению, что религия является основным идеологическим инструментом, который низводит женщин до подчиненного положения. Поэтому Стэнтон начала кампанию по дискредитации Библии и выработке альтернативной религии с положительным образом женщины. Основные тезисы ее статьи "Матриархат" перекликались с теоретическими взглядами, нашедшими отражение в работах Дж.Ба-хофена "Матриархат" (1861), Генри Мэйна "Древний закон" (1870) и Льюиса Моргана "Древнее общество" (1877), впоследствии использованных Фридрихом Энгельсом в широко известном и по сути феминистском труде. Все эти теории не имели под собой серьезного научного фундамента, но они удовлетворяли потребность общественности в утопических идеалах.
Еще одной важной фигурой в культурном феминизме была Матильда Дж. Гэйдж. Она откололась от Американской ассоциации женщин-суфражисток, а также от Стэнтон и Энтони, считая их взгляды слишком консервативными. Гэйдж пошла еще дальше, чем Стэнтон в критике иудео-христианских религий, считая дохристианский матриархат мирным и процветающим обществом, исповедующим материнское право, тогда как патриархат отождествлялся с войной, проституцией, порабощением женщин и семейными раздорами.
Шарлотта Перкинс Гилман, критикуя социал-дарвинистскую теорию Спенсера, отмечала, что экономическая зависимость женщин от мужчин была процессом неестественным, то есть процессом, который замедлил прогресс человечества: "Мы единственный вид животных, у которых самки зависят от самца в вопросе добывания пищи, мы единственный вид животных, у которых сексуальные отношения являются одновременно экономическими - только у нас один пол находится в полной экономической зависимости от другого".
Гилман пришла к мысли, что именно зависимость женщин от мужчин привела к избыточному развитию у них вторичных половых признаков. В результате, женщины смогли развить лишь способность привлекать мужчин, пренебрегая всеми остальными своими возможностями. Таким образом, женщины деградировали до уровня паразита, который всю свою энергию сосредоточивает на прихотях хозяина. По мнению Гилман, экономическая роль женщин не выходит за пределы проституции, - они получают свои доходы посредством способности сексуального притяжения. Брак в свою очередь является ни чем иным, как легализованной проституцией. "И в том и в другом случае женщина получает вознаграждение от мужчины благодаря ее сексуальным отношениям с ним".
Гилман отстаивала радикальную позицию, считая, что экономическая зависимость женщины должна быть устранена любой ценой. А такое освобождение может быть достигнуто только через разрушение реликта патриархального века - семьи как экономической единицы. Гилман находилась под сильным влиянием "Женской Библии" Стэнтон, выступив с критикой андроцентрических религий в своей работе, озаглавленной "Его религия и ее религия". Гилман предположила, что доисторические занятия мужчин привели к созданию религиозных систем, ориентированных на смерть - ведь если бы религию придумали женщины, то она была бы более жизнеутверждающей. Охота и рыболовство как преимущественные виды труда мужчин в прошлом являются убийством. Смерть стала тем, что прославлялось. В доисторические времена женщины были сосредоточены на деторождении и воспитании детей, поэтому женская религия прославляла бы жизнь, а не смерть. Гилман ожидала, что феминоцентрическая религия могла бы внести огромный вклад в исправление мира.
Фантазии Гилман, касающиеся утопического идеала женщины, нашли отражение в новелле (1915). В этой Земле репродукция женщин осуществляется посредством неоплодотворенных яиц, а в центре религиозных верований стоит богиня-мать. Женщины живут в мире и гармонии общин, едят только растительную пищу, физически сильны и компетентны в разных областях деятельности. В этой воображаемой цивилизации нет домашних очагов, - воспитанием детей занимаются профессионалы в специальных храмах, разбросанных по всем коммунам.
В другой работе Гилман "Дом" содержится резкая критика семьи. В отличие от большинства либеральных теорий, где домашний очаг остается своего рода святыней. Здесь, однако, индивид лишен приватной жизни, особенно это касается женщин. Поэтому она отвергает мнение, что семья является убежищем от тиранического угнетения. Гилман обрушивается на семью как на вышедший из моды институт, который тормозит социальный прогресс. В книге развенчивается мистика дома, он рисуется построенным из стекла, полным хаоса и отживших идеалов, которые подавляют женщин эмоционально, доводя до невроза.
Гилман нападает на семью, в которой не существует ни свободы, ни равенства, а есть доминирующий над всеми отец, бесправная мать и зависимые дети. Для Гилман нет ничего святого, даже материнство, так как матери чаще всего вредят своим детям, балуя их или относясь к ним слишком ревниво. Вспоминая свою собственную мать, она беспощадна к ней за полную невежественность в вопросах питания. Что касается нравственного воспитания, то дети подавляются в большинстве семей. Доминирование родителей воспитывает в детях такие отрицательные качества, как хитрость и манипуляторство. Гилман допускает, что любовь присутствует в семье, но она критикует неизбежные ограничения, на которые наталкивается любовь в семейной сфере.
По прогнозу Гилман, реконструкция семьи требует грандиозного социального эксперимента, подобного той системе социализации, которую осуществил в XX веке Советский Союз. Профессионалы должны взять на себя всю домашнюю работу и воспитание детей, которое осуществляется в яслях. Коллективные кухни могут обслуживать несколько домов, давая возможность женщинам заниматься профессиональной работой. По мере того как женщины будут активно работать в социальной сфере, улицы станут более безопасным местом для женщин и детей. Работа Гилман была важным вкладом в то, что можно назвать "материальным феминизмом", сфокусированном на преобразовании материальных условий жизни в целях гармонизации, как говорится ныне, семейных и профессиональных ролей.