Сожительство: формы и тенденции (стр. 1 из 3)

Введение

Фактический брак (в российском праве – сожительство) или незарегистрированный брак, часто неправильно называемый «гражданским» – отношения между партнёрами-«супругами», не оформленные в установленном законом порядке.

Даже при ведении общего хозяйства и / или наличии общих детей признаётся юридически не везде и не всегда. В СССР признавался в 1926–1944 гг. Согласно ныне действующему Семейному кодексу РФ, незарегистрированное совместное проживание мужчины и женщины не порождает брачных прав и обязанностей, хотя права детей, рождённых в браке, не отличаются от прав детей, рождённых вне брака. Однако на деле права детей, рождённых в нерегистрированном сожительстве, приходится специально доказывать в судах. Законодательством некоторых зарубежных стран признаётся на правах конкубината.

С точки зрения традиционной морали, сожительство идёт вразрез с её устоями. В таких религиях, как иудаизм и христианство, сожительство квалифицируется как грех блуда.

В современном западном и российском обществах, несмотря на ряд связанных с сожительством юридических проблем, оно получает всё большее распространение и, соответственно, общественное признание. Однако при этом существуют довольно выраженные градации, отражаемые партнёрами в том, как они называют свой союз. Обычно те, кто считают его долговременным и прочным, применяют (терминологически неверно) словосочетание «гражданский брак», а партнёра называют супругом. В использовании этой терминологии усматривается потребность в психологической компенсации, требуемой из-за подчас скрываемого осознания неполноценности такого «брака» по сравнению с официальным. В ряде случаев при общении с кругом знакомых такими «супругами» излагаются либертарианские взгляды о невмешательстве государства в вопросы, связанные с личной жизнью.

Бытовые трудности в сожительстве связаны с тем, что нежелание узаконить отношения зачастую связано с нежеланием партнёров брать на себя обязательства, которые обычно сопровождают создание семьи. В связи с этим, в соответствии с диалектическим единством прав и обязанностей, «супруги» не могут вполне опираться друг на друга, особенно в вопросах, связанных с детьми и имущественными отношениями. Это приводит к большей неустойчивости фактического брака по отношению к официальному, что подтверждается социологической статистикой.

Семья: виртуализация любви

Семейные институты сформировались как комплекс норм, которые воплощают для людей эпохи Модерн решения проблемы обладания личной жизнью, удовлетворения психофизиологических потребностей. Базовые элементы брачно-семейных практик Модерна на исходе XX в. виртуализируются.

В модернизированном обществе утверждается «открытый» характер сексуальной самоидентичности. Человек постоянно задает себе и окружающим вопрос «кто я?» в контексте возможных половых ролей. Решение вопроса важно, так как определяет стиль жизни. Сексуальность становится формой самоидентификации, самовыражения и самоутверждения личности. Сексуальность как совокупность биопсихических реакций и переживаний замещается практиками создания, поддержания и варьирования образа сексуальности – сексапильности: одежда, уход за телом, косметика, эротизация поведения.

Посредством санкционированной сексуальной свободы и прогресса секс-индустрии и контрацепции сексуальность отделилась от репродукции, стала автономной. Этот процесс аналогичен отделению экономики от производства, политики от управления, науки от исследования, искусства от творчества.

В эпоху Постмодерн любовь и брак все меньше определяются реальными – материальными, физиологическими и т.п. – потребностями и все больше становятся производной от образов сексуальности и семьи, создаваемых / конструируемых индивидами, а чаще заимствуемых у масс-медиа.

Физиологические потребности можно удовлетворять без жесткой идентификации / ориентации, без официального принятия обязательств в отношении партнера и потомства. Ныне санкционируется практически любая ориентация сексуального поведения. Сексуальная свобода находит выражения в практике «открытых отношений», «пробного брака» – партнерства / сожительства (cohabitation), гомосексуальных союзах. Брак становится виртуальным. Сейчас около половины всех браков заключаются после устоявшегося партнерства, причем не всегда оно – первое. Если в Европе, сожительство еще в 1960‑х гг. было морально рискованным, а в США даже рассматривалось как правонарушение, то к концу столетия «пробный» брак стал рутинной практикой. Порядка четверти неженатых мужчин и незамужних женщин в США и Европе в возрасте 25–40 лет живут совместно с сексуальным партнером. О виртуализации института брака свидетельствует и увеличение числа рождений детей, чьи родители не находятся в браке (табл. 6). Родительство вне брака может быть альтернативой родительству в браке лишь в ситуации, когда институциональное регулирование сексуального поведения становится виртуальным, а не реальным, как это было раньше.

Материальные потребности современный человек может удовлетворять без ведения общего хозяйства, без кооперации с родственниками, без взращивания смены. Система социального обеспечения, эта воплощенная модернизация интимности, свела общественный институт родства к нуклеарной семье – минимальному объекту опеки и регулирования. Теперь даже это минимизированное родство виртуализируется. В 1994 г. в США 25% всех детей в возрасте до 18 лет воспитывалось матерями-одиночками. Еще более показательна статистика домохозяйств, вообще не имеющих «кормильца», то есть работающих взрослых (табл. 7). Стабильное существование неполных семей означает, что исполнение социальных ролей заботливых родителей, воспитывающих, взращивающих детей, становится виртуальным. В отсутствие реальных родительских функций, рассеянных между педагогами, чиновниками системы welfare, социальными работниками и т.п., родительство становится симулякром – образом материнства / отцовства, не имеющим референтов в реальности.

Виртуализация семейных отношений очевидна в гомосексуальных семьях, фактически терпимых и претендующих на легализацию. В гомосексуальных союзах со всей очевидностью симулируются брачное поведение и супружество, исполнение поло-возрастных ролей, характерные для институционального строя, предполагающего существование лишь гетеросексуалов.

Еще более виртуальными представляются неполные семьи, функционирующие «с замещением»: «предельный случай» виртуальной семьи – союзы «Эго + РС», когда эмоции, получаемые в коммуникации с образами, генерируемыми на дисплее, компенсируют отсутствие одного из классических партнеров – отца (мужа), матери (жены), ребенка. В интимной сфере отчуждение человеческой сущности в виртуальную реальность может принимать и более изощренные формы киберпротезирования реальных сексуальности и семейных отношений. На рубеже XX–XXI вв. на базе сети Internet происходит консолидация этих отчужденных форм в виде глобальной сферы виртуального секса.

Неполные, «пробные», дислокальные, гомосексуальные семьи объединяет то, что в них симулируются супружество, родительство, родство по типу нуклеарной семьи. Новые семейные формы не являются «продуктами распада» семейных устоев. Они – стабильные формы симуляции. Симулируется нуклеарная семья с ее репродуктивными, психорелаксационными функциями, а также функциями легитимации секса и первичной социализации детей. В эпоху Модерн, в условиях культурно санкционированных и технически и финансово обеспеченных сексуальной свободы и социальной защиты, семья функционирует в качестве постоянного и социально признаваемого союза разнополых эго, нацеленного на материальную и эмоциональную взаимопомощь и «воспроизводство» потомства. Семейные отношения формируются и поддерживаются по соображениям достижения статуса, материального благополучия, общественного одобрения и т.п. Виртуальные же семьи эпохи Постмодерн поддерживаются не соображениями выгоды или подчинения окружающим, а аффективными «мы» – образами, сконструированной гармонией идентичностей. В виртуальных семьях образ, идея семьи явно преобладает над реальными отношениями. Виртуальные партнеры и виртуальные роли замещают недостаток или отсутствие реальных. Мы живем в эпоху семьи образов и образов семьи. Базовые компоненты брачно-семейных практик Модерна (любви / заботы) – сексуальность, супружество, родительство – симулируются. Институты – брак, родство (по нуклеарному типу), воспитание – виртуализируются.

В 2031 году половина британцев будет жить в гражданском браке.

В течение следующих 30 лет будет продолжаться закат брака как гражданского института: все больше и больше людей меняют церемонию у алтаря на незарегистрированное официально совместное проживание.

К 2031 году половина мужчин Великобритании будет холостяками, тогда как в 2003 году в браке не состояло 35% мужчин, сообщается в опубликованном вчера докладе. Количество незамужних женщин вырастет с 28 до 49%. В результате количество не состоящих в браке, но сожительствующих пар почти удвоится, достигнув показателя в 3,8 млн человек.

В докладе под названием «Демографические тенденции» (Population Trends), обнародованном Службой национальной статистики, говорится: «Тенденция резкого сокращения количества браков, проявлявшаяся среди людей младше 30 лет, выявляется и в более старших возрастных группах».

Со временем все больше людей будут полностью отказываться от вступления в брак. Количество мужчин в возрасте от 45 до 54 лет, которые никогда не вступят в брак, вырастет с 14 (в 2003 году) до 40%. Среди женщин этот показатель вырастет с 9 до 35%.
Кристина Хьюз, читающая курс социологии в Университете Варвика, отмечает: «Эти цифры не вызывают удивления. Со временем старомодные представления о жизни во грехе и вступлении в брак размылись. Многие люди полагают, что лучше просто жить вместе с партнером, чем оформлять брак, который грозит разводом».