Как видно из приведенных в табл.1 данных, наихудшие изменения в показателях дифференциации в доходах произошли в результате трансформации социалистической системы в России, Киргизии и Украине.
Когда национальная экономика находится на подъеме, то речь идет о распределении приращения национального дохода между различными группами населения. Разумеется, эта проблема решается легче, чем в условиях спада производства. В периоды экономических кризисов и резкого сокращения производства национального дохода встает более сложная и социально ответственная задача — как распределить потери в национальном доходе между конкретными социальными группами.
Таблица 1
Неравенство доходов в переходных экономиках
| Коэффициент Джини (душевой доход)* | ||
| 1987-1988 гг. | 1993-1995 гг. | |
| Киргизия | 26 | 55 |
| Россия | 24 | 48 |
| Украина | 23 | 47 |
| Литва | 23 | 37 |
| Молдова | 24 | 36 |
| Туркменистан | 26 | 36 |
| Эстония | 23 | 34 |
| Болгария | 23 | 34 |
| Казахстан | 26 | 33 |
| Узбекистан | 28 | 33. |
| Литва | 23 | 31 |
| Румыния | 23 | 29 |
| Польша | 26 | 28 |
| Чехия | 19 | 27 |
| Словения | 22 | 25 |
| Венгрия | 21 | 23 |
| Словакия | 20 | 19 |
| * Для большинства стран данные за 1987-1989 гг. характеризуют валовой доход; 1993-1995 гг. — чистый располагаемый доход.[12] | ||
Объективная оценка распределения потерь в национальном доходе свидетельствует о том, что эта проблема решена в России в интересах немногочисленной социальной группы за счет обеднения большинства населения страны (табл. 2).
Таблица 2
Распределение общего объема денежных доходов населения России, (в %)*[13]
| 1970 | 1980 | 1990 | 1995 | 2000 | 2002 | 2003 | 2004 | 2005 | 2006 | ||
| Денежные доходы1)- всего, процентов | 100 | 100 | 100 | 100 | 100 | 100 | 100 | 100 | 100 | 100 | |
| в том числе по 20-процентным | |||||||||||
| группам населения: | |||||||||||
| первая (с наименьшими доходами) | 7,8 | 10,1 | 9,8 | 6,1 | 5,9 | 5,7 | 5,5 | 5,4 | 5,4 | 5,4 | |
| вторая | 14,8 | 14,8 | 14,9 | 10,8 | 10,4 | 10,4 | 10,3 | 10,1 | 10,2 | 10,1 | |
| третья | 18 | 18,6 | 18,8 | 15,2 | 15,1 | 15,4 | 15,3 | 15,1 | 15,2 | 15,1 | |
| четвертая | 22,6 | 23,1 | 23,8 | 21,6 | 21,9 | 22,7 | 22,7 | 22,7 | 22,7 | 22,6 | |
| пятая (с наибольшими доходами) | 36,8 | 33,4 | 32,7 | 46,3 | 46,7 | 45,8 | 46,2 | 46,7 | 46,5 | 46,8 | |
| Коэффициент фондов2) (коэффициент дифференциации доходов), в разах | ... | ... | ... | 13,5 | 13,9 | 14 | 14,5 | 15,2 | 14,9 | 15,3 | |
| Коэффициент Джини (индекс концентрации доходов) | ... | ... | ... | 0,39 | 0,4 | 0,4 | 0,4 | 0,41 | 0,41 | 0,41 | |
| 1)1970-1990 гг. - совокупный доход (с учетом стоимости чистой продукции личных подсобных хозяйств населения).2)Коэффициент фондов (коэффициент дифференциации доходов) - характеризует степень социального расслоения и определяется как соотношение между среднимиуровнями денежных доходов 10% населения с самыми высокими доходами и 10% населения с самыми низкими доходами. | |||||||||||
В 1995-2000 гг. почти половина всех денежных доходов присваивалась в России пятой 20-процентной группой населения. Если доходы этой группы рассмотреть детально, то окажется, что большая часть ее доходов приходится не более чем на 2-5% их числа.
Нельзя не заметить и наличия весьма существенной дифференциации в доходах населения, имевшей место в 1970-1980 гг. застоя.
Вместе с тем есть и существенные различия в социальной дифференциации населения современной и России в годы застоя. Если в доперестроечные годы прожиточный минимум был доступен самым низкооплачиваемым слоям населения России, то в 1999-2000 гг. около трети всего населения страны (29,1% в 2000 г.) имели доходы, ниже прожиточного минимума.
Финансовый кризис 1998г. имел неоднозначные последствия для социально-экономического развития России. Потеря сбережений населением страны, обесценение рубля и рост потребительских цен привели к снижению жизненного уровня и покупательной способности большинства населения. Вызванное финансовым кризисом повышение курса доллара способствовало росту национальной экономики. Однако экономический подъем сдерживался ограниченным платежеспособным спросом.
К концу 90-х годов, особенно после дефолта 1998г., стало очевидно, что продолжать формировать рынок в России, не обращая внимания на физическое и психологическое состояние граждан страны, уже невозможно. Однако неолиберальная идеология не позволила адекватно ответить на социальные вызовы. Основная направленность социальной программы Правительства России с самого начала (с "шоковой терапии") и по сию пору - это сокращение государственных обязательств в социальной сфере, что фактически противоречит Конституции РФ (ст. 7), в которой Российское государство определено как социальное.
При переходе к рынку изменилась основная целевая функция дореформенной социальной политики – создание благоприятных социальных условий для обеспечения высоких темпов экономического роста, которой соответствовал механизм централизованно регулируемых социальных нормативов, гарантий, льгот, обеспечивающих минимальные социальные стандарты, что позволяло социалистическим государствам, экономя на потреблении, направлять ресурсы в инвестиционный сектор экономики.
Этой цели была подчинена и распределительная функция социальной политики, направленная на ограничение доходов и их выравнивание при помощи жесткой отраслевой тарифной сетки и системы нормирования труда, и защитная функция, призванная при помощи значительных дотаций на товары и услуги первой необходимости компенсировать низкий уровень оплаты труда, поддерживая уровень жизни населения на уровне воспроизводства рабочей силы, не создающего препятствий для экономического роста.
Предоставление социальных гарантий на труд, бесплатное жилье, образование, здравоохранение, культуру снимала потенциально высокую социальную напряженность, возникающую в результате уравнительного распределения и низкой оплаты труда, тем самым, устраняя политические преграды на пути экономического роста.
При переходе к рынку приоритетными в социальной политике становятся защитная и распределительная функции, которые постепенно замещают экономическую и идеологическую направленность дореформенной социальной политики, что становится одной из основных особенностей социальной политики в переходный период. Эта особенность определяется следующими, разными по своему характеру, обстоятельствами.
Если в социалистической экономике государство имело возможность в централизованном порядке подчинять социальную составляющую экономической политики решению экономических задач, тем самым, достигая необходимого государству баланса между экономической и социальной эффективностью, то в переходной экономике этот баланс, считают представители неоклассической теории благосостояния, устанавливается рынком при минимальном распределительном вмешательстве государства. Поэтому с переходом к новой системе отпадает необходимость в использовании социальной политики для решения определенных экономических задач. В доказательство либералами приводятся данные об отсутствии однозначной зависимости между экономическим ростом и мероприятиями по выравниванию доходов, между показателями объема производства и улучшением жизненных условий в рыночной экономике.
Явное следование в практике рыночных реформ основным постулатам неоклассической теории привело к тому, что общей чертой рыночных экономических преобразований стала вторичность социальной составляющей реформ, которая проявилась в России «шоковой терапией». Политика невмешательства в рыночное распределение доходов привела к тому, что после первых пяти лет трансформации, коэффициент Джинни, показывающий неравенство в распределении доходов удвоился. При осуществлении «шоковых» реформ не учитывались социальные издержки экономических преобразований и не предусматривались меры по их снижению; программы преобразований в социальной сфере отсутствовали, на первых этапах реформ не была разработана концепция социального развития.
Однако и на втором этапе реформ (второй половины 90-х гг.), в условиях начавшегося экономического роста, социальная сфера и система распределения по-прежнему оставалась наименее реформируемой частью экономических отношений, которая не стала самостоятельным фактором экономического роста, взаимодействующим на него через совокупный спрос, сбережения, инвестиции. Это свидетельствует об укоренившемся среди политиков, принимавших решения, либеральном взгляде на социальную политику как инструмент сугубо этического, морального характера, дополняющий экономические регуляторы (налоговые, бюджетные, кредитно-денежные), но не равнозначный им.
Т.е. социальная политика переходного периода в высокой степени зависела от субъективных факторов: политического выбора и идеологических предпочтений.
Нарастание неравенства и расширение масштабов бедности нанесли ущерб социальной эффективности, что не замедлило сказаться и на экономической эффективности: высокий профессиональный, квалификационный и образовательный потенциал рабочей силы, традиционно считающийся одним из самых больших социальных достижений социалистической экономики был разрушен, вдвое снизилась производительность труда по сравнению с дореформенным уровнем, что стало серьезным препятствием устойчивому экономическому росту. Сдерживало экономический рост и снижение реальных доходов населения, обусловливая падение покупательной способности населения, уменьшение физического объема потребления товаров и услуг.