Как при управлении наукой, в политике важно видеть то, из чего складывается результат, на чем он основывается. Ведь показатели развития социально-политических процессов не всегда могут ограничиваться количественными характеристиками, например, такими, как численность партий, процент проголосовавших, структура депутатского корпуса и т.п. От того, как участвуют люди в жизни общества, какими правами обладают, какое влияние оказывают и могут оказать на принятие решений, зависит нормальное функционирование многих политических структур.
Управление в сфере социально-политических отношений предполагает некоторые технологические приемы и методы. Речь идет о создании механизма рационального управления развитием и функционированием политики, умело и органично сочетающего в себе централизацию с самоуправлением.
Так как политика представляет собой не только науку, но и искусство, особое значение приобретает мастерство, умение ориентироваться в конкретных политических условиях. Однако интуиция, искусство политического прогноза не приходят сами собой — они вырабатываются в результате длительной, кропотливой работы. К сожалению, ни теория, ни практика еще не смогли дать сколько-нибудь убедительных примеров политического предвидения и прогнозирования. Наоборот, жизнь постоянно показывала, насколько были близоруки, недальновидны и ограничены все попытки видеть социальные последствия политических решений: они нередко заменялись эрзацами идей, не имеющих ничего общего ни с наукой, ни с искусством.
Возможности технологизации управления в духовной сфере в определенном смысле условны, так как они серьезно разнятся с теми приемами, которые присущи управлению в сфере экономики. Она не может обладать жестокостью, ориентированностью на количественные показатели. Это скорее глубокий анализ состояния духовности, выявление тенденций и предвидение возможных изменений в производстве духовных ценностей.
Управление духовными процессами нацелено на создание реальных условий для оптимального развития культурных запросов и склонностей каждого человека, для наиболее полного и всестороннего их удовлетворения. Оно предполагает умелое и гибкое воздействие на тенденции, происходящие в сфере образования, науки, литературы и искусства. Очень трудную и сложную область представляют взаимодействие национальных культур, весь спектр проблем общественного сознания.
Преобразования духовной жизни прямо или косвенно зависят от материального фактора, от уровня общественного производства. Поэтому при управлении учитываются материальные возможности, наличие экономических предпосылок для решения возникающих проблем. Иначе все проекты могут вылиться в прожектерство, в «культурничество», в составление планов, лишенных реальной базы. Функций управления в сфере духовной жизни очень сложны, так как каждая из ее составляющих в известной мере является относительно самостоятельной. Все это, в конечном счете, затрудняет познание объективных закономерностей духовной жизни общества, а следовательно, и управление ею.
Имеется еще одна важная особенность процессов технологизации, характерная для социального управления в этой сфере. Речь идет о том, что для организаций и учреждений, занимающихся различными аспектами духовной жизни, нужна большая самостоятельность при решении поставленных задач. Их деятельность не может регламентироваться до мелочей, ибо они имеют дело с очень своеобразными продуктами человеческого бытия: социальным настроением, самочувствием, мотивацией, общественным мнением и т.п.[1, с.462]
5.Технологическая культура
В основе технологической культуры лежит идея, сформулированная болгарским ученым Н. Стефановым: «реальная проблема не в том, возможно ли в принципе технологизировать социальные процессы, а в том, как это сделать» .
Как отмечалось выше, на современном этапе невозможно только опираться на практический опыт, накопленный человечеством, народами или лицами, при решении конкретных жизненных вопросов.
Технологическая культура предполагает не столько само обладание информацией, сколько рационализацию ее потока, ее носителей и возможность эффективно, своевременно и оперативно транслировать ее в процессе управления. В реальной практике проблема информации нередко сводится к увеличению потока бумаг, которые прикрывают несовершенство управления, неумение управлять. В конце 80-х годов в обороте находилось 100 млрд. документов, и на их заполнение затрачивалось около 600 млн. человеко-часов. Например, металлургический комбинат с численностью работающих 25—30 тыс. человек получал в год 130—140 тыс. документов.
Но отсутствие рационализации потока информации присуще и постсоветским странам 90-х годов. Отдельные островки этой рационализации в рамках конкретных производственных организаций еще не образуют целостности информационных потоков во всем обществе. Остается уповать только на то, что количество рационально функционирующих организаций будет расти и на определенном этапе количество перерастет в качество. Поэтому процесс усвоения азов технологической культуры идет как бы «снизу», от конкретных руководителей, их умения организовать научно обоснованные потоки информации и поставить их на службу делу.
Технологическая культура во многом зависит от умения осуществить всесторонний, системный подход. Пока же по объективным и субъективным причинам продолжает господствовать административный волюнтаризм. Управление сталкивается с повторяющейся бедой, не уходящими в прошлое пороками: отсутствием профессионализма, дилетантством, верхоглядством и поспешностью в принятии решений или, говоря иными словами, неумением или незнанием алгоритма управленческих процедур.
Возможности технологической культуры ограничиваются не только просчетами в процессе управления. Наука и эмпирия продолжают противостоять друг другу: практика очень мало, чаще стихийно использует научные рекомендации, выводы и предложения ученых. Независимо друг от друга сосуществуют два направления, которые реализуются учеными и практиками. Первые что-то пишут, исследуют, предлагают, вторые прекрасно обходятся без их научных выкладок. В этом случае технология управления теряет ориентиры, а управление поражают прагматизм, верхоглядство, возникают суета и ошибки.
К тому же не так редки случаи, когда необходимая информация собирается предвзято, без учета всех характеристик, как говорящих за принятие решения, так и предостерегающих от поспешных умозаключений. Психологически можно понять людей, которые, добиваясь именно такого, а не иного решения, стараются подобрать информацию, подтверждающую именно их точку зрения, и нередко игнорируют все, что противоречит ей. Но если это в какой-то степени объяснимо для поведения в повседневной жизни, то на официальном уровне такой подход нельзя расценивать иначе как тенденциозный, ибо он ведет к негативным последствиям в практике управления. Поэтому одно из первейших требований к; технологической культуре — это получение полной, всесторонней, самой представительной информации, позволяющей сделать более обоснованные рекомендации.
Социальный аспект технологической культуры особенно наглядно проявляется в том, насколько в процессе управления осуществляются постоянный учет интересов работников и их согласование с интересами производства и общества. Рабочая сила сегодня выступает уже не просто как ресурс, а прежде всего как субъект производства. Поэтому там, где не на словах, а на деле отказались от анализа развития и функционирования производства только с точки зрения наличия материальных и финансовых ресурсов, а учитывают интересы и потребностей людей, обеспечивается успешное решение социально-экономических проблем. Нельзя рабочую силу по своим функциям уравнивать с другими ресурсами. К людям нельзя подходить с такими же мерками, как к материальным и финансовым резервам. При недостаточно продуманном и эффективном решении можно, в конечном счете, списать (и оправдать) и материальные, и финансовые потери. Поступить так с людьми — значит сознательно вызвать негативные социальные последствия.
Важны такие функции технологии, как регулирование, сохранение, поддержание и совершенствование системы управления. В каждой системе действуют тенденции к организации и дезорганизации, что и предполагает поддержание и соблюдение определенного алгоритма, последовательности протекания операций. Процедуры и операции могут включать использование как экономических рычагов (прибыль, цена, заработная плата и т.д.), так и правового механизма. Но в любом случае они всегда связаны с воздействием на сознание и поведение людей, обеспечивая устойчивость организации.
Технологизация культуры как элемент человеческой культуры возникает двумя путями: «вырастает» в культуре эволюционно, постепенно или строится как искусственное образование, главная функция которого — соединение науки и практики [1, с.465].
В этом смысле социальные технологии учитывают, с одной стороны, характер и показатели развития глобальных процессов современного мира (развитие средств коммуникации, информации, компьютеризация, интернационализация научной, культурной, образовательной практики, рост взаимозависимости производственно-экономической и духовной жизни и др.), а с другой — специфику национально-культурного развития населения, региональные особенности образа жизни людей, их общественной организации, традиции взаимодействия в исторически определенных социокультурных условиях. Технологическая культура невозможна без выявления закономерностей самоорганизации и дезорганизации социально-экономических процессов, использования их с целью создания благоприятных условий жизнедеятельности людей.
В технологической культуре важен учет социально-психологических явлений, которые нередко соединяют в себе противоречивые, а иногда и взаимоисключающие черты. Поэтому управление предполагает выявление этих ограничивающих или препятствующих факторов и предусматривает их учет, устранение или, по крайней мере, нейтрализацию. Все сказанное может быть отнесено к таким, например, явлениям, как национальные и групповые пережитки, предубежденность человека, базирующиеся часто на случайных факторах.