Изложенные соображения имеют, как представляется, важные следствия как для теории, так и для практики. Основной вывод теоретического плана касается нового (или, лучше сказать, хорошо забытого старого) взгляда на соотношение базовой экономической теории и макроэкономики. Первая относится к категории так называемых чистых наук, основанных на логических умозаключениях, вытекающих из заданных аксиом. В экономической теории это прежде всего постулаты, определяющие особенности преференций индивидуума. В свою очередь макроэкономика оперирует главным образом агрегированными денежными показателями. Последние, как уже отмечалось, являются весьма грубой и даже не вполне корректной с точки зрения чистой теории аппроксимацией уровня экономической активности и общественного благосостояния. Между тем именно этот подход является наиболее адаптированным к практическим нуждам. Таким образом, логичен вывод о том, что макроэкономика занимает промежуточное место между чистой экономической теорией и эконометрикой.
Если бы показатель валового внутреннего продукта являлся совершенным измерителем общественного благосостояния, установка на максимизацию его роста не вызывала бы никаких возражений. Но в том-то и дело, что ВВП — грубая аппроксимация величины «общественного счастья». Одной и той же величине ВВП могут отвечать совершенно разные производственные структуры, модели распределения доходов, позиции страны в мировой экономике, и т.п. Точно так же, как каждому из нас отнюдь не все равно, в какие конкретно предметы потребления воплотился доход, обществу не могут быть безразличны структура ВВП и его распределение Именно поэтому в подавляющем большинстве случаев правительства, уделяя большое внимание агрегированным ценностным показателям, стремятся дополнить их большим или меньшим набором других индикаторов, отражающих различные грани общественных предпочтений. Такие наборы служат инструментом дополнительной аппроксимации к подлинной оценке уровня общественного благосостояния. Не обеспечивая идеального результата в каждом отдельном случае, подобный алгоритм позволяет социуму постоянно корректировать складывающуюся ситуацию в желательном направлении.
Разумеется, скорость протекания социально-экономических процессов имеет значение, но прежде надо определиться с направлением движения. Задача максимизации темпов роста должна формулироваться с ограничениями, обеспечивающими эволюции: по избранной траектории. В противном случае можно очень быстро и очень недолго оказаться совсем не там, где хотелось бы, например, завязнуть в ряду экономик с гипертрофированной топливно-сырьевой специализацией и чудовищным с точки зрения цивилизованных государств распределением общественного богатства.
Отмена, начиная с 2005 года, обязательной экспертизы федерального центра на проекты региональных законов о потребительских корзинах может привести к утрате сопоставимости потребительских корзин, а, следовательно, и уровней бедности в разных регионах нашей страны. Хотя такая экспертиза могла бы стать хорошим инструментом мониторинга реализации нового социального законодательства на местах. По структуре потребительской корзины сразу станет ясно, какие льготы в регионе заменили денежными выплатами, а какие все еще остаются в натуральном виде. Но разговор об экспертизе возможен лишь в том случае, если новый закон о потребительской корзине не изменит в корне методику определения минимальных денежных доходов.
Следующее, о чем надо бы сейчас подумать, так это о расширении нормативной базы для определения бедности. Имеет смысл дополнить оценку бедности по душевым денежным доходам ее измерением по располагаемым ресурсам домашних хозяйств. Поскольку они, кроме денежных доходов, включают в себя денежные оценки натуральных поступлений продуктов питания и представленных в натуральном выражении льгот, а также привлеченные средства и израсходованные сбережения, то позволяют более полно учесть материальные ресурсы людей, использованные на потребление. В бюджетных обследованиях домашних хозяйств органы государственной статистики определяют этот показатель. Доля денежных доходов в нем составляет в настоящее время в целом по Российской Федерации примерно 90 процентов, в т.ч. в городской местности - 92 и в сельской местности - 76 процентов.[8]
Отсюда вытекает, что этот показатель, особенно в сельской местности, заметно увеличивает располагаемые ресурсы по сравнению с денежными доходами домохозяйств. Все это, безусловно, приведет к другим оценкам уровня бедности. Экспериментальные расчеты распределения населения по величине среднедушевых располагаемых ресурсов, проведенные во ВЦУЖ, заметно изменили оценки уровня бедности в целом по стране и кардинально - в целом ряде субъектов Российской Федерации, особенно в регионах с высоким удельным весом сельского населения.
Как известно, по официальным данным, численность населения с доходами ниже прожиточного минимума составляла в среднем за месяц в 2003 году 20,4% общей численности населения. Уровень бедности, определенный по среднедушевым располагаемым ресурсам домашних хозяйств, составил 16,9%.[9] Таким образом, уровень бедности в целом по Российской Федерации при более полном учете материальных ресурсов населения, используемых для текущего потребления, оказался на 3,5 процентных пункта ниже, и составил 83% от официально принятой базы, определяющей уровень бедности в стране. При этом в Республике Адыгея размеры бедности оказались меньше на 51,1%, в Вологодской области -на 46,1, в Курганской - на 44,4, в Усть-Ордынском автономном округе -на 43,6%, в Агинском Бурятском автономным округе - на 43,5, в Карачаево-Черкесской Республике - на 43,4%.
К оценке уровня бедности необходимо, на наш взгляд, подходить с более широких позиций, чем просто исходя из численности и доли населения с доходами или даже с располагаемыми ресурсами ниже прожиточного минимума. Полагаем, что измерение уровня бедности следует дополнить оценкой обеспеченности жилищем, так как прожиточный минимум предполагает и содержание имеющегося жилья. Пока этот социальный норматив потребления жилища, составляющий 18 кв. м на квартиросъемщика и 12 кв. м на каждого из других членов семьи, не исключен из потребительской корзины.
Сочетание при оценке бедности сведений о текущем доходе и обеспеченности жилищем будет важным шагом вперед к ее комплексному измерению. Это приведет к расширению взгляда на российскую бедность и ее структуру.
Можно выделить, как минимум, три группы домохозяйств по показателю соотношения текущих денежных доходов и обеспеченности жилищем. Первая группа - не имеющая минимальных денежных доходов и не обеспеченная жилищем. Люди, составляющие эту группу, не способны вписаться в систему найма жилья за деньги и могут решить свои жилищные проблемы только через программы обеспечения муниципальным жильем. Но тогда возникает вопрос: реально ли при нынешних масштабах жилищной необеспеченности этого самого неблагополучного слоя населения в обозримом будущем решить задачу расширения ввода жилья и обеспечения им по социальным нормам широкого слоя бедных? Ответ очевиден. Поэтому надо повышать доходы этих людей и одновременно расширять строительство социального жилья. Чем быстрее люди сами смогут решать свои жилищные проблемы, тем меньше средств потребуется на его строительство.
Вторая группа - не имеющая минимальных денежных доходов, но при этом обеспеченная жилищем выше социальной нормы. Жизнь показывает, что среди лиц с доходами ниже прожиточного минимума достаточно представительной является группа семей, которые имеют вполне приемлемую обеспеченность жильем. Например, пенсионеры. Как их идентифицировать по социальному статусу? Эти домохозяйства, на наш взгляд, также являются бедными, но у них больше возможностей повысить уровень своих текущих доходов. Относительно большой размер жилища расширяет возможности для получения этими домохозяйствами дополнительного дохода через сдачу в наем его излишков на различные сроки. Имеется также практика получения так называемой "пожизненной ренты", когда старый человек с достаточно высокой жилищной обеспеченностью, но с низкими доходами за определенные услуги ему при жизни передает фирме право пользования этим жильем после его смерти. Фирма после заключения договора оплачивает владельцу жилья содержание его квартиры и другие услуги, что, естественно, повышает его располагаемые ресурсы. Есть и другие способы использования излишков жилья для повышения уровня текущих денежных доходов.
Третья группа - часть домохозяйств с доходами выше прожиточного минимума, но не владеющих социальной нормой жилищной обеспеченности. Или снимающих жилище, как это часто делается молодыми семьями. В поле зрения государства, прежде всего, должны находиться домохозяйства со среднедушевым доходом выше прожиточного минимума, но ниже минимального воспроизводственного потребительского бюджета (примерно двух прожиточных минимумов) и одновременно с низкой жилищной обеспеченностью. Самостоятельно они не смогут улучшить жилищные условия. Эти домохозяйства не смогут также участвовать в строительстве жилища через ипотечные программы, поскольку для этого у них недостаточны текущие доходы. Государственная поддержка таким домохозяйствам, на наш взгляд, прежде всего, должна быть направлена на создание условий найма жилья более высокого качества за счет их доходов, а для молодежи - предоставления льготных условий кредитования.