Те же тенденции зафиксированы в Германии[15]. "Новые мужчины" берут на себя больше домашних обязанностей, придают больше значения отцовским ролям, чаще гуляют и играют с детьми, чем "традиционалисты", которые готовы материально обеспечивать семью, но эмоциональную заботу о детях передоверяют матери.
Тем не менее ситуация остается тревожной. Во-первых, "новые отцы" везде и всюду составляют меньшинство. Во-вторых, прирост отцовской заботы практически уничтожается тем, что из-за увеличения числа внебрачных детей и числа разводов все большая доля мужчин не живет со своими семьями. Для многих мужчин брак и отцовство - своего рода "пакетное соглашение", тем более, что сами отцовские роли и необходимые для этого навыки определены культурой менее четко, чем материнские, здесь многое зависит от индивидуального соглашения. В США после развода девять из десяти детей остаются с матерью, после чего их общение с отцами ограничивается, а то и вовсе прекращается; в 1995 г около трети американцев после развода практически перестали общаться с детьми. Отчасти потому, что мужчины сами теряют к ним интерес, а отчасти потому, что бывшие жены препятствуют таким контактам. В результате на макросоциальном уровне безотцовщина не уменьшается, а растет.
Страдают от этого не только дети и женщины, но и отцы. Любящий своего ребенка мужчина приобретает новую идентичность и сферу ответственности, компенсирующие эмоциональное отчуждение от других видов деятельности. Но при разводе все это обращается против него. Новый стиль отцовства делает мужчину более ранимым. Серия интервью с разведенными канадскими и британскими отцами показала рост психологической значимости для них семьи и детей, но как раз более мягкие, “андрогинные” отцы тяжелее переживают расставание с детьми при разводе. Чувство потери ребенка усугубляется сознанием собственного провала. "Мужчины, которые были хорошими отцами, теперь по определению становятся плохими отцами, неспособными защитить своих детей от боли отделения, которую они чувствуют сами. Они также не могут защитить самих себя от потери самых драгоценных аспектов собственного Я и своих главных источников несексуального физического тепла и удовольствия…"[16].
Неоднозначны и другие процессы. Гендерное равенство само по себе не стирает тонких различий между отцовскими и материнскими ролями и практиками. В Швеции, где супружеские роли юридически полностью выравнены уже в 1974 г., очень немногие отцы, несмотря на 100% компенсацию, пользуются правом отпуска по уходу за ребенком, а женщины тратят на хозяйство и уход за ребенком в 5 раз больше времени, чем мужчины. Оценка отцовских практик по традиционно женским критериям оказывается однобокой. По ироническому замечанию У. Мак-Кея, "мужчины - не очень хорошие матери"[17].
Короче говоря, исследования современного отцовства рисуют сложную и многоцветную картину, непохожую на привычный чернобелый образ. Вот какие выводы делает руководитель многочисленных сравнительных исследований отцовства американский психолог Майкл Лэм [18]:
Вопреки ожиданиям многих психологов, отцы и матери чаще влияют на ребенка сходно, чем различно, расхождения между ними менее заметны, чем сходства, а механизмы и средства воздействия на детей похожи. Важен не столько пол / гендер родителя, сколько стиль его поведения.
Индивидуальные свойства отцов, такие как уровень маскулинности, интеллекта, эмоциональной теплоты и отзывчивости, влияют на развитие ребенка меньше, чем характер взаимоотношений, которые эти отцы установили со своими детьми. Дети, имеющие с родителями устойчивые, поддерживающие, взаимные и эмоциональные отношения, психологически благополучнее тех, у кого такие отношения отсутствуют. Точно так же количество времени, которое отцы проводят с детьми, менее важно, чем то, как именно они его проводят, и как сами дети и значимые для них лица воспринимают и оценивают это взаимодействие.
Индивидуальные взаимоотношения между отцом и ребенком выглядят менее существенными, чем общий семейный контекст, включая взаимоотношения между всеми членами семьи.
Отец играет в семье не одну, а множество разных ролей, и отцовский успех зависит от меры его успешности в каждой из них.
Природа отцовского влияния зависит от индивидуальных и культурных ценностей, например, от того, стараются ли родители сформировать у мальчиков и девочек одинаковые или разные гендерные свойства.
Иными словами, единой "отцовской роли", к которой все отцы должны стремиться, не существует Успешный отец - тот, который хорошо выполняет задачи, подсказываемые ему конкретной социальной ситуацией.
Вопреки представлению о незначительности отцовской роли, психологические исследования, в том числе лонгитюдные, показывают, что наличие отцовской заботы о детях положительно сказывается на их психических качествах, особенно у мальчиков[19]. Но если традиционное отцовство было преимущественно авторитарным, то сегодня наиболее благоприятным для развития ребенка кажется авторитетный стиль. Авторитетное отцовство коррелирует с учебными достижениями ребенка (школьные отметки, тестовые показатели, длительность обучения), меньшими эмоциональными трудностями, проявляющимися в агрессивном и девиантном поведении, депрессии и пониженном самоуважении, и с более высокими показателями по просоциальному поведению (социальная компетентность, популярность, общительность). Хотя этот положительный эффект статистически невелик, он присутствует в разных этнокультурных средах[20].
Но ответственному отцовству, как и всему остальному, нужно учиться. В принципе, мужчины обучаемы. Родительское поведение достаточно пластично даже у высших животных. Самцы макаки-резуса в естественных условиях равнодушны к своим детенышам, но при отсутствии самок они вполне "по-матерински" реагируют на плач младенцев и нежно заботятся о них. Та же картина наблюдалась в естественной среде у павианов: если мать по каким-то причинам не выполняет своих обязанностей, ее функции берет на себя взрослый самец.
Родительские реакции человека еще более пластичны и вариабельны. Наряду с народами, где мужчины избегают контактов с детьми, антропологам известны пигмеи ака, которые являются нежными отцами, охотно возятся с детьми, держат их на руках, баюкают и т.д. Так же поступают и старшие мальчики ака. Вполне справляются с подобными задачами и европейские мужчины. Экспериментально доказано, что психологически подготовленные отцы охотно любуются новорожденными, испытывают физическое удовольствие от прикосновения к ним и практически не уступают женщинам в искусстве ухода за ребенком. Но это не получается автоматически, само собой. А для того, чтобы выработать программы обучения отцовству, нужно знать как нормативные ожидания общества, так и переживания реальных мужчин.
Особенно важны закономерности формирования отцовской идентичности. Об них много и интересно пишут психоаналитики, но не все их суждения поддаются эмпирической проверке. Рождение ребенка - важное событие в жизни любого мужчины, но переживается оно по-разному. В серии глубинных интервью с 40 американцами удалось выявить 5 главных, взаимопересекающихся тем[21]:
Остепенился, перестал быть ребенком, приобрел солидность - 45%.
Уменьшилась эгоцентричность, стал больше давать, чем брать - 35%
Появилось новое чувство ответственности - 32%
Появилась генеративность (по Эриксону), забота о передаче чего-то потомству - 29%
Психологическая встряска - 29%
Реакция на рождение ребенка[22] - лишь звено в формировании чувства отцовства, которое можно понять только в связи с личным жизненным опытом мужчины и особенностями его собственного детства. Для этого нужно изучать не столько последствия безотцовщины, чем увлекались в 1970-х гг., сколько опыт хороших, счастливых отцов.
Уникальное Гарвардское лонгитюдное исследование, продолжавшееся с конца 1930-х до конца 1980-х годов, объектом которого были четыре поколения мальчиков из одних и тех же семей, показало, что а) индивидуальный стиль отцовства сильно зависит от прошлого собственного опыта мужчины, от того, каким был его собственный отец, б) этот опыт передается из поколения в поколение, от отца к сыну и дальше, и в) ответственное отцовство чрезвычайно благотворно как для сыновей, так и для отцов. В передаче отцовского опыта присутствует как подражание (отец или дед как ролевые модели), так и критическая переработка отрицательного опыта. К сожалению, таких исследований очень мало.
Ценный источник информации о стилях отцовства - опыт одиноких отцов, которых на Западе значительно больше, чем России[23]. Значительно более трезвой и реалистичной стала оценка последствий развода. В краткосрочной перспективе развод всегда травмирует детей, но его долгосрочные психологические последствия не обязательно столь плачевны и необратимы, как думают писатели и журналисты. Правильная психологическая стратегия может существенно ослабить у детей травму развода.