Выбор индивидом определенного вида трудовой деятельности в рамках существующей структуры потребностей общества в кадрах по профессиям, сложившейся на основе разделения труда, или создание своего занятия согласно развитию потребностей в производстве новых товаров и услуг (с соответствующим закреплением социального положения) мы называем обретением занятия и статуса. В процессе социализации под воздействием семьи, школы, малых групп, средств массовых коммуникаций и т. п. у индивида вырабатываются социально-профессиональные ориентации, склонности и установки. Эти субъективные представления, личные интересы и устремления могут соответствовать, но могут и вступать в противоречие с объективной ситуацией наличия рабочих мест и вакансий. Личные планы и ориентации могут быть выражением осознанных способностей и задатков индивида, а могут лишь отражать повышенную степень его амбиций и притязаний. Так или иначе, но реальным выбор занятия и статуса становится под воздействием внешних условий. Характер социальных отношений и социальной мобильности, уровень развития производства и системы образования, демографическая ситуация и т. п., определяя структуру вакансий по профессиям и соответствующую структуру подготовки кадров, обусловливают реализацию субъективных социально-профессиональных склонностей, превращают их в реальный выбор.
На основе проведенных впервые в 60-е годы исследований выбора профессии молодежью В.Н. Шубкин вскрыл и научно проанализировал неизбежное существование в обществе противоречия между структурой его потребностей в кадрах (по профессиям) и структурой профессиональных склонностей молодежи [10, с.43]. Первая структура, как бы олицетворяющая собой материальное и духовное производство, представляет собой пирамиду, стоящую на широком основании и суживающуюся к верху. Внизу расположены самые массовые и одновременно самые непривлекательные для молодежи профессии, а наверху — самые редкие, малочисленные и самые искомые юношами и девушками. Как было обнаружено при проведении массовых обследований молодежи, больше всего претендентов учиться и работать по самым привлекательным профессиям, потребность в которых очень мала. И наоборот, меньше всего стремящихся приобрести малопривлекательные профессии, характеризующиеся большим числом вакансий. Таким образом, структура, графически образующая профессиональные ориентации молодежи, тоже складывается в пирамиду, но уже обратную первой, — с истонченным низом и расширенным верхом.
Наличие конфликта между этими двумя структурами — главная характеристика всей ситуации вступления молодежи в самостоятельную жизнь. А в разрешении этого конфликта, как в каждом конкретном случае, так и на уровне групп молодежи и всего поколения в целом, — путь обретения ими реального занятия и статуса.
Вот почему с социальной точки зрения очень важно считаться с социально-профессиональными ориентациями молодежи, со спецификой личности и находить пути смягчения конфликтов между субъективными намерениями молодежи и возможностями, которые предоставляет общество для их удовлетворения.
Ведя речь об обретении занятия и статуса молодежью, нельзя не затронуть такой важной темы, как тенденция откладывания во времени (периода проживания молодости) этого самого обретения, то есть откладывания момента полноценного включения в состояние полной занятости (с соответствующим стабильным статусом) и матримониального самоопределения. Молодежь, особенно студенты, существенно меняется в том смысле, что ее социальный переходный статус (между детством, с преимущественным содержанием за счет родителей, и взрослостью с самообеспечением) одновременно модифицируется и делается все более всеобщим. Когда-то давно он предназначался только привилегированным классам (посылавшим своих детей учиться в вузы на длительные годы студенчества). Теперь же фактически молодые люди между окончанием обязательной учебы и работой по своей профессии в режиме полного рабочего времени располагают существенным по длительности периодом времени и этот переходный период распространяется на все более широкие слои населения. Разумеется, содержание (учеба, периодическая работа, безработица), виды деятельности (работа временная, по контракту, краткосрочные курсы и т. п.) и продолжительность этого периода еще далеки от того, чтобы быть одинаковыми для разных социальных групп, но некоторые черты все же оказываются общими. Прежде всего, это касается занятости в периферийном сегменте рынка труда (занятость неполная, эпизодическая, без оформления, перемежающаяся краткосрочной подготовкой, безработица и т. п.).
Тенденция более позднего вступления молодежи в брак и распространение конкубината — также одна из характеристик удлинения процесса проживания молодости вне определенного закрепления статуса. С другой стороны, об увеличении периода проживания молодости в промежуточном статусе говорят данные о рассматриваемой нами группе молодежи, которую традиционно принято считать благополучной — студенческой. Согласно результатам недавнего обследования вторичной занятости студентов, выяснилось, что в равной степени подрабатывают студенты как из малообеспеченных, так и из состоятельных семей. Дело в том, что приоритетные мотивы занятости у них несколько отличаются: первые работают прежде всего из-за необходимости обеспечивать себе средства существования, а вторые — чаще всего ради установления контактов, налаживания связей, которые могут пригодиться в будущем. Несмотря на некоторые различия, и для тех и для других сам факт вторичной занятости — свидетельство удлинения периода молодежной переходности.
Это только с одной стороны длительное образование и профессиональная подготовка есть результат стремления молодежи обрести как можно более «инвестиционно» ценные для рынка труда дипломы и свидетельства. С другой стороны, это есть сознательная политика государства: путем задерживания все большей части молодых когорт в стенах учебных заведений снизить тем самым давление ежегодных молодых поколений на рынок труда, чреватый и без того высокой молодежной безработицей. С этой точки зрения период молодости все в большей степени может быть определен как период откладывания. Такое откладывание, отсрочка, имеет целью отложить, перенести на несколько последовательных этапов процесс «прилаживания», «подгонки» диспозиций и позиций, или социально-профессиональных ориентации, и обретения реального (относительно завершенного) занятия и статуса. То есть отложить (смикшировать, сгладить, удлинить) на уровне общества разрешение конфликта между субъективными склонностями молодежи и объективными потребностями в занятиях.
На эту тенденцию молодежь отвечает своими социальными и социально-психологическими стратегиями. Здесь возможно индивидуальное или коллективное сопротивление, когда молодые люди во что бы то ни стало ищут позицию, которая соответствовала бы их первоначальным социальным ориентациям. Это может происходить путем стратегии «ресколяризации» (возвращения к учебе): увеличивая свой образовательный капитал и/или переориентируясь на приоритетные на сегодняшнем рынке труда сектора, отрасли, профессии, молодой человек стремится достичь такого занятия и статуса, которые бы были лучше «подогнаны» к его диспозициям, первоначальным или уже еще более амбициозно трансформированным ориентациям. И наоборот, молодые люди могут приспособить свои диспозиции, снизить свои ориентации до предлагаемых занятий и статусов, то есть, по сути, предпринять работу по развенчанию своих иллюзий. Пережить последовательно процесс интериоризации того наличного соотношения имеющихся дипломов и предлагаемых с их получением занятий и мест работы, которые поначалу казались временными, промежуточными. То есть этот продолжительный период молодости уходит на то, чтобы привыкнуть к себе такому, каков ты реально есть.
Расширяющийся для многих период удлинения молодости, о котором идет речь, предполагает определенные меры по его институционализации. Необходимы диверсификация и умножение структур «приема» молодежи обществом в период ее вступления в самостоятельную жизнь. Нужна система институций, сквозь которые бы «транзитом» проходили юноши и девушки: особые статусы труда молодежи, различного рода и всевозможных названий (и льгот) трудовые и учебные стажи, система предупреждения безработицы и т. п. Сегодня молодежь до 25 лет несет наиболее тяжелое бремя безработицы. И парадокс заключается в том, что общество из года в год лишает себя возрастных групп, наиболее способных обеспечить ему динамизм и выживание.
Кризис занятости, стабильный дефицит работы в обществе, во всяком случае, такой, которая соответствовала бы запросам молодых, способствует тому, что меняется само отношение к ее характеру. Все чаще удовлетворяет сам факт наличия работы как хотя бы частичного источника материального существования. Отсюда — высокая степень удовлетворенности своей работой, даже такой, которая не отвечает полученной специальности. В сознании поколения постоянные перемены в жизни, непредсказуемая конъюнктура на рынке труда, императивы непрерывного образования и перманентной переквалификации девальвируют традиционные механизмы взросления, которые гарантировали бы стабилизацию в будущем, окончательность социально-профессиональной интеграции в общество.
Кризис оплаты массовых, непривилегированных видов труда уже давно вынуждает население аккумулировать различные источники существования, ибо ни один из них по отдельности не обеспечивает искомого прожиточного уровня. Совмещение нескольких работ в рамках профессии или находящихся на ее периферии, подработки, лежащие вне сферы профессионального труда, совмещение всевозможных социальных выплат с любыми видами подработок и т. д. — такова типичная структура источников существования большей части семей. Молодые поколения не исключение, наоборот, дискриминация в оплате труда дебютантов на рынке труда — явление повсеместное. Материальное существование работающей молодежи в значительной степени обеспечивается родительскими семьями. Эта, общая для разных поколений, ситуация облегчает ее психологическое усвоение, создает некий межпоколенческий консенсус. Несамостоятельность молодых с точки зрения материального самообеспечения не воспринимается ни самими молодыми, ни их социальным окружением как показатель социальной незрелости современной молодежи. Впрочем, и в советские времена помощь и поддержка родителей сопровождала детей в течение долгих лет их жизни.