Последняя, с одной стороны, размыла старые городские общины, способствовала утрате ими части традиций, с другой, скрепила и увеличила их новыми людьми.
Наряду с общинами, существующими в формате религиозных организаций, также имеется множество общин и социальных сетей, объединенных неформальными отношениями.
Они бывают очень разные – от сельских джамаатов (несмотря на упорно вдалбливаемые стереотипы, джамаат – не банда, а общество), существующих на протяжении столетий и продолжающихся в среде выходцев из того или иного села (син кайсы аулдан? – ты из какого аула – спрашивают при знакомстве, находя в ответе массу информации, прежде всего о твоей репутации, нраве и т.д.), и заканчивая профессиональной средой, где также «все друг друга знают».
При этом А. Макаров отмечает и тот факт, что именно эти самые социальные сети становятся наиболее влиятельными силами в сегодняшнем мусульманском сообществе России[49].
Наиболее традиционные. В первую очередь это социальные сети, образованные по родственным связям и месту происхождения своих членов. Общеизвестно, что именно мусульманские народы России в наибольшей степени сохранили свои родственные и семейные традиции и продолжают их сохранять по сей день.
Каждый выходец из традиционного общества по-прежнему гордится своим происхождением и поддерживает самые разнообразные связи с родственниками, односельчанами, земляками и далее по возрастающей.
Очень тесно связаны по условиям своего формирования с последними и мигрантские социальные сети. Приезжающие в Россию узбеки, таджики, азербайджанцы, арабы, турки не могут не объединяться здесь. Просто хотя бы для того, чтобы выжить, особенно в условиях позиции жесткого их неприятия вмещающим сообществом. Не отличаются от них и российские граждане – чеченцы, дагестанцы, ингуши.
Ситуацию усугубляют периодически случающиеся стычки со скинхедами и подобными им элементами – необходимость противостоять им вынуждает объединяться внутри своей этнической среды, а также с представителями иных этносов, испытывающими те же проблемы. Внутри всех этих сообществ плотность коммуникаций гораздо выше, чем с представителями «внешнего мира».
Также традиционным является и возникновение социальных сетей по субконфессиональному признаку.
По сути дела многие суфийские тарикаты и вирды, саляфитские, ихванские, таблиховские, шиитские джамааты представляют из себя ни что иное, как социальные сети, образованные по субконфессиональному признаку. К таковым также относятся и сети, членов которых объединяет особо ревностное соблюдение того или иного мазхаба.
Нередко социальные сети такого типа сочетаются с определенным этническим наполнением – последователи вирда Кунта-хаджи кадиритского тариката вайнахского происхождения, выходцы из некоторых даргинских сел являются наиболее последовательными хранителями шафиитского наследия, а члены Национальной организации русских мусульман заявили о своем следовании маликитскому мазхабу. Нередки случаи, когда в сетях субконфессиональной направленности лидирующее положение устойчиво занимают представители какого-то определенного этноса при наличии представителей разных наций в общей массе членов данной социальной сети.
Все вышеперечисленные формы социальных сетей возникали и существовали на протяжении длительного времени. Но, в дополнение к ним, в последнее время также возникают и сети иного плана, объединенные на другой основе. Их членами являются выходцы из разных мест, представители разных этносов и субконфессиональных направлений.
Что же их объединяет? Этой основой бывают разные факторы. В одних объединяющим началом является общая профессия, в других – даже не сама по себе профессия как таковая, а занятие своей деятельностью на исламской ниве. Дело в том, что те времена, когда специалистов–мусульман было крайне мало, уже прошли, и образуется иная ситуация, диктующая новые правила.
Объединяющим началом для социальных сетей «нового типа» является в большей степени высокая социальная активность их членов. Остальные факторы (этническая и субэтническая принадлежность, земляческие связи, субконфессиональная принадлежность) имеют зачастую подчиненное значение.
При этом образование этих социальных сетей происходит по следующему алгоритму:
1) профессионал приходит к осознанному исполнению исламских религиозных предписаний;
2) он начинает принимать активное участие в деятельности уже существующих структур;
3) он начинает объединяться с другими такими же, как и он, специалистами.
Таким образом, возникают социальные сети, образованные на основе совместных действий, как правило, в социальной сфере. На сегодняшний день именно ими в значительной степени ведется деятельность по оказанию помощи неимущим, пропаганде здорового образа жизни и т.д.
Нередко сети, образованные и работающие по такому принципу, институционализируются, как правило, через регистрацию общественных или религиозных организаций. При этом принцип действия и отношения внутри структуры продолжают соответствовать сетевым – отсутствует замкнутость на одного человека, единоличное руководство, соблюдается принцип совета. За счет данных моментов, возможно, наблюдается некоторая видимость рыхлости структуры.
Но при этом достигается большая степень открытости, коллегиальность руководства, которая помогает избежать множества системных ошибок, значительно снижающих эффективность работы.
Практически на сегодняшний день мобилизационный ресурс мусульманских организаций в России обеспечен лишь за счет самого ислама как религиозной и идеологической системы.
Поддержка этого мобилизационного ресурса и его использование осуществляется преимущественно социальными сетями (в их институционализированных и неинституционализированных формах).
Сегодня социальные сети в российском исламе недостаточно изучены, но, тем не менее, многие из них являются наиболее мощным фактором общественных отношений в этой конфессиональной среде. Они обладают колоссальным потенциалом для осуществления деятельности, направленной на социальную поддержку населения[50].
Исследование управленческого и социокультурного аспекта конфессиональной сети социальной поддержки населения позволило сделать следующие выводы:
1) Теоретическое исследование литературы показало неоднозначность подходов к определению ключевых понятий «социальная поддержка», «социальная защита», «социальное обеспечение», «социальная помощь».
2) Социальная защита населения охватывает широкий комплекс мероприятий по государственной и общественной поддержке населения, в том числе и меры, относящиеся к социальному обеспечению, понимаемому как деятельность государства по материальному обеспечению граждан в старости, при нетрудоспособности, в связи с рождением и воспитанием детей, медицинскому обслуживанию и лечению.
3) Социальная поддержка как содействие человеку в преодолении его жизненных трудностей, решении личностных проблем в методическом плане может быть сгруппирована по двум основаниям.
4) По своему содержанию социальная поддержка может быть материально-экономической, социально-бытовой, организационно правовой, коммуникативно-психологической и профессионально-трудовой.
5) По характеру деятельности, связанной с осуществлением социальной поддержки, различают постоянную, периодическую и ситуационную поддержку.
6) Особенность социальной поддержки населения выражается, прежде всего, в том, что это форма распределения материальных благ не в обмен на затраченные усилия в процессе трудовой деятельности, а в целях удовлетворения физических, социальных и иных потребностей стариков, больных, безработных, лиц, имеющих минимальные доходы - тех, кто не способен самостоятельно обеспечить достойную жизнь себе и своей семье, а также всех членов общества в целях охраны здоровья и нормального воспроизводства рабочей семьи.
При этом социальная поддержка включает меры по предоставлению помощи лицам (семьям), имеющим доход не ниже прожиточного минимума, но нуждающимся в дополнительной поддержке в связи с трудной жизненной ситуацией.
7) Управленческий аспект социальной поддержки населения позволил выявить, что социальная поддержка входит в систему социальной защиты и находится в ведении местного самоуправления.
8) Большие традиции в области социальной поддержки населения имеют религиозные конфессии, традиционно существующие в России.
9) Было выявлено, что конфессия - особенность вероисповедания в пределах определённого религиозного учения, а также объединение верующих, придерживающихся этого вероисповедания. Среди значимых на территории Российской Федерации являются Русская православная церковь и объединение мусульманских общин.
10) Русская Православная Церковь традиционно и на современном этапе является полноправным субъектом социальной политики, которая направлена на социальную поддержку населения. Российское мусульманское сообщество является полноправным субъектом социальной политики, просто формирование социальных сетей внутри него связано с региональными особенностями развития.
11) Сравнительный анализ социальных доктрин основных конфессий России позволяет говорить, несмотря на социокультурные различия, о существующем единстве понимания роли религиозных общин в деле социальной поддержки населения. При этом в качестве основных элементов стоит выделить следующие:
- доступность социальной помощи людям религиозным и нерелигиозным;
- сотрудничество различных конфессиональных организаций;
- взаимодействие с государственными учреждениями в процессе реализации целей социального служения, в том числе направленного на социальную поддержку населения любых религиозных убеждений.