опросник респондент конструирование интервью анкета
3 Концептуализация и измерение: общий обзор
Избрав определенный исследовательский план, социолог может сказать, что он будет рассматривать в качестве «случаев» в структурированной матрице данных (табл. 5.1) и какой будет логика сравнений между случаями на стадии анализа. Теперь ему предстоит решить, какими будут его исследовательские переменные — строки матрицы данных и как будет осуществлен переход от теоретического понятия к измеряемому показателю. Решение этих двух взаимосвязанных проблем — концептуализации и измерения — необходимое условие перехода к разработке анкеты, плана интервью, схемы эксперимента и к сбору данных. Отметим сразу, что речь идет лишь о предварительном решении, так как многие исследовательские задачи, связанные с измерением и истолкованием теоретических конструктов, возникают позднее, на стадии анализа данных (и будут рассмотрены нами в соответствующих разделах).
Понятия социологической теории ¾ скажем, «отчуждение», «культура бедности», «социальный статус» или «коронарный тип личности» — используются в качестве элементов для построения неких теоретических моделей, описывающих отношения между понятиями. Предположения о характере таких отношений — это собственно исследовательские гипотезы.
Сложная структура социологических теорий не позволяет говорить о простой и однозначной их проверяемости. Как говорилось ранее, правдоподобие гипотез оценивается не в каком-то абсолютном смысле, а лишь относительно целой совокупности других вспомогательных гипотез, явно или неявно связанных с теоретическим «ядром». По этой причине сколько-нибудь разработанные теоретические модели оказываются довольно сложными, и их предварительное описание (спецификация) — это необходимое условие любой эмпирической проверки.
Эмпирическое «истолкование» теоретических понятий в качестве переменных в матрице данных (их концептуализация) и перевод этих понятий на язык наблюдаемых признаков, т. е. измерение, могут оказаться довольно сложными процедурами, в чем-то сходными с процедурами построения теоретической модели. На первый взгляд, некоторые типы переменных не создают вовсе никаких проблем для измерения, так как они очень близки к тем способам категоризации, которые мы употребляем в повседневной жизни (например, пол, возраст). Другие же, более абстрактные теоретические конструкты — отчуждение, социально-экономический статус или расовая сегрегация, — явно требуют большего, чем формулировка одного показателя или одного вопроса анкеты. Ясно, что уточнение теоретического понятия и поиск соответствующих индикаторов в этом случае может быть только результатом специальной аналитической работы. Конечная цель такой работы — создание модели измерения, в которой будут определены (специфицированы) все предполагаемые связи между теоретическим конструктом (понятием) и теми эмпирическими показателями, которые мы намерены использовать для его измерения. В этой модели нам придется также сделать некоторые предположения о возможных ошибках измерения (их случайном или систематическом характере). Ведь в действительности даже сравнительно простые и очевидные показатели, фиксируемые с помощью одного стандартного вопроса, могут быть подвержены влиянию не только случайных ошибок, связанных с невнимательностью или погрешностями выборочной процедуры. Может быть, например, незамужние женщины склонны систематически занижать свой возраст? Если обратиться к «случаю Агнессы», можно увидеть, что даже биологический пол в некоторых случаях трудно определить однозначно. Пример столь простого признака, как «пол», позволяет увидеть и другую сторону проблемы: прежде чем искать подходящий показатель, нужно решить, как мы намерены интерпретировать соответствующее понятие в нашей теории. Если мы, к примеру, собираемся проверить гипотезу о влиянии половой идентичности на социальные достижения, то нам недостаточно просто разбить наших респондентов на «муж.» и «жен.»: внутригрупповой разброс показателей успешности наверняка окажется очень велик и вся наша объяснительная схема «поплывет». В действительности нам лучше интерпретировать «половую идентичность» как некий континуум, плавный переход от одного жесткого полоролевого стандарта к другому, от крайней «маскулинности» к «фемининности». Используя соответствующие показатели и шкалы, мы скорее всего обнаружим, что большего социального успеха добиваются люди, не следующие жестким предписаниям традиционной половой роли.
Итак, первый шаг в поиске индикаторов для теоретических понятий — это прояснение самих понятий. Теоретические переменные, в отличие от платоновских идей, не существуют «сами по себе», ожидая когда мы наткнемся на них. Они не имеют какого-то абсолютного, раз и навсегда определенного значения. Их значение определяется контекстом употребления, концептуальной схемой, которую мы используем. Например, если мы используем «религиозность» как понятие, характеризующее роль некой конфессии в политическом укладе национального государства, наибольший интерес для нашего исследования могут представлять агрегированные (т. е. относящиеся к надындивидуальному уровню) переменные, показывающие роль церкви в поддержании нормативной системы общества, в принятии политических решений. Показателями здесь могут быть количество церковных приходов, наличие обязательных уроков закона божьего в государственных школах, участие церковных иерархов в работе законодательной власти и т. п. Если целью нашего анализа является индивидуальная «религиозность», то нас скорее заинтересует широкий спектр поведения и установок от институциональной религиозности, связанной с участием в церковных обрядах, верой в спасение души и т. п. до расплывчатой убежденности в том, что «существуют некие сверхъестественные силы», или даже до устойчивого интереса к астрологическим прогнозам.
Конечно, мы можем заключить, что отсутствие абсолютного, самоочевидного смысла в теоретических понятиях дает нам полную свободу в их определении. Но такое заключение будет ошибочным. Во-первых, теоретическое понятие, неповторимый смысл которого известен только самому теоретику, обладает всеми достоинствами, кроме одного — оно больше не может служить средством коммуникации. Дабы этого не случилось, лучше всего давать определения, понятные не только вам, но и другим: все же наука — это коллективное предприятие. Более того, нужно соотносить собственные определения понятий с теми, которые использовались вашими предшественниками, в том числе и теми, чьи теоретические взгляды противоположны вашим. Ценность теоретического понятия — в его включенности в более широкую сеть теоретических представлений, во множестве связей с другими понятиями. Попытки начать с «нулевой ступени» ни к чему хорошему не ведут. Даже если вам отвратителен марксизм как идеология тоталитаризма, невозможно сказать что-то содержательное и интересное о таких вещах, как «классы» или «отчуждение» без учета того, что сказал о них Маркс.
В работе по уточнению теоретических понятий можно выделить три стадии. На первой стадии нужно составить по возможности полный список существующих определений интересующего нас понятия. Основной путь здесь — анализ литературы. Часто приходится анализировать и те смыслы, которые придаются какому-то понятию в обыденной речи: понятия повседневного языка редко обладают достаточной степенью формальной строгости, но их многозначность иногда позволяет выразить неочевидный и нетривиальный взгляд на вещи. Например, анализ того контекста, в котором употребляются понятия «стресс» или «психологическая травма», открывает широкий диапазон жизненных событий — от развода до потери работы. Если мы изучаем влияние травмирующих жизненных событий на рост хронической заболеваемости, нам не обойтись без анализа субъективного смысла различных событий для разных людей. На этом этапе могут оказаться полезными неформальные глубинные интервью, групповая дискуссия, анализ доступных биографических материалов и т. п. В результате описанной работы по обобщению существующих определений (научных и обыденных) мы получаем возможность исходить из достаточно общего и разделяемого большинством исследователей определения. Так, в работе Дж. Хиллери перечислено 94 определения понятия «сообщество» (community), большая часть которых включает три основных признака: локальная область расселения; общие связи, основанные на чувстве идентичности с группой; социальное взаимодействие.