Речь не идёт о существовании выделенных групп стилей жизни в чистом виде, можно говорить лишь о преобладании тех или иных ценностей [4, стр. 13-14].
Известный отечественный социолог Людмила Ятина выделяет четыре стиля жизни: «вещизм», «прагматизм», «активизм» и «гедонизм». Эта классификация основана на «ценностных ориентациях личности, проявляющихся в отношении к другим людям, к вещам, использованию социально значимых ресурсов (образования, социальных связей, свободного времени и др.)». По Ятиной, стиль жизни — это устойчивый способ (система, форма) использования социально значимых ресурсов.
«Гедонизм» характеризуется ориентацией на себя, практиками на получение удовольствий от ухода за собой, своим телом, развлечений, потреблений. С позиций «гедониста» главной функцией социальной практики, будь то сделанная причёска, одежда, машина или участие в культурно-массовых мероприятиях, должна быть не её полезность, практичность, а то, что она направлена на получение удовольствия. Работа и общение также подчинены этой идее.
«Вещизм» также характеризуется ориентацией на себя. В отношении к вещам эти два стиля отличает способ бытия. Если «гедонизм» характеризуется деятельностным отношением к вещам, то «вещизм» — потребительским, главное отношение к вещам проявляется в обладании ими. Принципильно различается и характер потребления. Если для «гедониста» проблема приобретения вещи решается в форме «нравится – не нравится», то для того, чей стиль жизни определяется как «вещизм», приобретение, владение вещью служит главным удовольствием. Для «гедониста» источником наслаждения может служить вождение автомобиля, для «вещиста» — обладание автомобилем как дорогой вещью.
В «активизме» и «прагматизме» отношение к людям характеризуется направленностью не только на себя, но и на других людей. Что касается отношения к миру вещей, то для «активистов» оно выражается в действии, стремлении к преобразованиям, а для «прагматиков» любое действие становится ценным в силу своей полезности, оно должно приводить к обладанию. Например, если для «активиста» главная ценность работы может содержаться в самом процессе, коммуникации, поддержании социальных контактов, то у «прагматика» на первое место выходит выгодность, карьера, которая увеличит возможности обладания атрибутами.
Как и в первом случае, речь не идёт о существовании выделенных стилей жизни в чистом виде [6].
Среди западных социологов популярностью пользуется классификация «VALS» («Ценности и стиль жизни»), начало которой положил Арнольд Митчелл.
В этой классификации объединены четыре основные класса стиля жизни, каждый из которых включает ряд подгрупп, а именно:
1. Движимые потребностью (стремящиеся выжить и сохранить свой статус).
2. Традиционалисты (устойчивые члены своего круга, подражатели и достигшие положения).
3. Новаторы (эгоцентристы, жизнелюбы, сознающие себя членами сообщества).
4. Интегрированные.
При всей спорности подобных классификаций, они представляют достаточный интерес, поскольку в них увязаны воедино жизненный уровень, образование, достижимые стратегии, характер включения в социум и психологические особенности индивидов различных стилевых групп [3].
СОЦИОЛОГИЧЕСКИЙ ПОДХОД К ИССЛЕДОВАНИЮ МОДЫ И СТИЛЯ ЖИЗНИ
Социологический подход к моде и стилю жизни предполагает рассмотрение их как отражение статуса той или иной социальной группы, который влияет на поведение человека в сфере потребления, формируя образы вещей — символов престижа. Изменение моды связано с «износом» этих символов.
Статус, по М. Веберу, — это не только позиция индивида в обществе, но и атрибут социальных групп и коллективных стилей жизни. Такой подход к определению статуса называется структурным. В то время как американская социологическая традиция фокусировала внимание на индивидуальном статусе, традиция, идущая от М. Вебера, более интересовалась происхождением, поддержанием и социальными последствиями существования статусных групп и статусных общин. Под схожим стилем жизни, характерным для статусных групп или статусных общин, М.Вебер понимал: общую моральную систему, общий язык, культуру и религиозные отличия. Стиль жизни объединяет, солидаризирует сообщества, изолирует и защищает их от других, помогает вырабатывать общие механизмы использования социально культурных выгод и привилегий их формального статуса.
Помимо структурного определения статуса, можно признать как минимум еще два: статус как набор политико-правовых прав, закрепленный властной иерархией (гражданский компонент статуса) и статус, как стиль жизни (культурный статус).
Статус – это достигаемая и «обороняемая» социальная позиция за коллективное право на доступ к ограниченным ресурсам. В отличие от классов, которые, по теории К. Маркса, в концентрированном виде выражают оппозиционные общественные отношения и выступают реальными агентами социальных изменений, статусные группы, по М. Веберу, выделяются на основе общности их образа, моды и стиля жизни. Экономическое богатство, доступ к материальным ресурсам, так называемый социальный старт индивида не являются единственными критериями социальной власти и влияния. В определенных исторических обстоятельствах образовательный статус (власть образованных) может обеспечивать больший доступ к ресурсам, чем власть собственников [3].
Многие известные мыслители в рамках социологического подхода считают моду классовым явлением: мода различных социальных слоёв всегда различна.
К атрибутам внешнего вида у средних и высших слоёв относят не только одежду, но и средства передвижения, например, автомобили. Автомобиль для многих людей — это уже не столько средство передвижения, сколько средство завоевания репутации преуспевающего человека. Чем выше слой, тем выше нормы. В результате парадокс, наблюдаемый во все века: и бедные, и богатые выбиваются из сил, стремясь поддержать «приличный уровень» потребления. Вся мировая литература прошлых веков полна историями о помещиках, чиновниках, буржуа, которые тонули в долгах, но организовывали балы, содержали большие экипажи, покупали дорогую одежду, жили в больших домах и держали много неэффективно используемых слуг. Наше время не является исключением.
Индустриализация стимулирует переселение людей в города (урбанизацию), что делает жизнь людей более анонимной. Человек в городе постоянно находится в толпе и при этом не перестаёт быть одиноким. Его в течение дня окружают тысячи людей, которых он не знает и которые не знают его. В этой ситуации лишь через определённый стиль жизни, через демонстрацию потребления можно обозначить свой социально-экономический статус. Поэтому горожане тратят на поддержание благопристойного вида существенно больше, чем деревенские жители. Затраты на видимые формы потребления в городе растут за счёт экономии на скрытых формах. Как говорил Т. Веблен, «для поддержания приличного внешнего вида городскому населению в большей степени, чем сельскому, свойственна привычка жить впроголодь».
Однако на уровне нового среднего класса дорогая деловая одежда, превосходящая по своей стоимости реальные возможности индивида, порою является средством получения хорошей работы, поскольку создаёт образ преуспевающего человека с хорошим вкусом. Эта стратегия требует очень развитого чувства меры, так как легко может дать обратный результат. В условиях, когда реальные доходы уже известны, чрезмерные по существующим стандартам траты на потребление могут создать дурное впечатление.
Модные стандарты относительно легко циркулируют от общества к обществу, от одной социальной группы к другой, испытывая при этом более или менее значительные трансформации. В различных обществах и группах одна и та же мода зачастую по-разному интерпретируется, за ней могут скрываться различные и даже противоположные ценностные ориентации.
Стиль жизни представляет собой совокупность устойчиво воспроизводимых образцов поведения, социальных и культурных практик, которые обладают типичностью для определенных социальных общностей и принудительно воздействуют на эти общности и включенные в них личности как рамки повседневной жизни. Эти рамки задают масштаб и направленность самореализации личности в обществе.
Таким образом, стиль жизни имеет сложную связь с социальной структурой: с одной стороны, по стилям жизни дифференцируются более крупные социально-классовые группы, с другой, дифференциация социальных общностей по стилям жизни не обязательно совпадет с социально-классовой дифференциацией, и тот или иной стиль жизни может быть выявлен в сообществах, относящихся к разным классам. Большее значение для дифференциации по стилям жизни имеют половые, возрастные, образовательные характеристики [4, стр. 11].
Внимание к тематике стиля жизни в мировой социологии в последние десятилетия стало устойчиво расти. Это обстоятельство важно оценить не само по себе, а в контексте исследований социальной структуры. Стиль жизни стал своего рода лазейкой для многих исследователей в их стремлении преодолеть трудности социально-структурного анализа в условиях быстрых социальных перемен.
Понятие «стиль жизни» уже давно в отечественной социологической литературе стало своего рода дополнением базовой категории марксизма образ жизни, через характеристики которого осуществляется разделение людей на социальные классы.
Понятие «образ жизни» традиционно связывается с советской социологией, где оно имело ярко выраженный идеологический характер. Привычными были такие словосочетания, как: «правильный, советский» и «чуждый, враждебный, буржуазный» образ жизни. В их основе лежала интерпретация положений К.Маркса о том, что помимо отношения к средствам производства и наличия (отсутствия) собственности, классы отличаются друг от друга и соответствующим образом жизни. Точные дефиниции этого понятия отсутствовали, оно применялось как к обществу в целом, отдельной личности, так и к некоему идеальному типу, например - «образ жизни советского человека» [3].