Региональные внешние эффекты клубного блага в повышении качества жизни населения (стр. 1 из 2)

Региональные внешние эффекты клубного блага в повышении качества жизни населения

В экономической науке уделялось значительное внимание теории клубов [6] и производимых ими клубных благ, относящихся к смешанным общественным благам, поскольку в отличие от чистого блага является исключаемым общественным благом, благом совместного потребления с избирательностью, альтернативностью его использования и убыванием его потребления. Смешанное благо может быть объектом купли-продажи, т.е. быть платным. Мотивом для создания клуба является производство с помощью этого клуба коллективного блага, потребление которого увеличивает значение функции полезности агента (агентов). Однако производить это коллективное благо можно в разных объёмах, осуществляя большие или меньшие затраты. В принципе каждый член клуба имеет своё понимание, в каком объёме и какими затратами следует производить коллективное благо. Это понимание базируется на его функции полезности и задаче её максимизации. Поэтому требуется коллективное решение об объёме производства и затратах. Это коллективное решение может приниматься различными способами, а конкретный способ фиксируется в уставе клуба.

Численность потребителей клубного общественного блага возможно увеличивать до тех пор, пока переполнение, обусловленное приёмом последнего «члена клуба», не приведёт к уменьшению выгод для других его членов, которое будет уравновешено снижением издержек, вследствие участия нового члена в финансировании затрат. В случае, когда численность пользователей задана, количество предлагаемого для потребления блага должно увеличиваться до тех пор, пока предельные затраты индивида на получение этого блага не уравновесят его предельную полезность.

В ситуации, изображённой на рисунке 1, видно, что если численность пользователей не достигает Na, то им невыгодно потребление данного блага. Наиболее выгодной является численность пользователей в промежутке между Na и Nd, так как только при таком числе потребителей полезность, доставляемая благом индивиду, перекрывает его затраты на получение данного блага.

Рис. 1. Индивидуальные выгоды и издержки потребления клубного блага [1, c. 37]:

N – численность потребителей; B – выгоды в денежном выражении;

С – затраты потребителя в денежном выражении; Y – денежный масштаб

Здесь следует обратить внимание на несовпадение определённого таким образом диапазона с интервалом N*N**, в рамках которого выгоды, оцениваемые без учёта издержек, максимальны. Вместе с тем, внутри диапазона NaNd разной численности потребителей соответствуют, конечно, неодинаковые соотношения индивидуальных затрат и выгод, поэтому для достижения оптимума необходимо оценить предельные значения этих величин.

Агенты образуют институт, в данном случае, клуб, не ради увеличения значения функции полезности из-за прироста частных благах (как в фирме), а для увеличения этих значений с помощью производства коллективных благ. Участие в институте (клубе) и есть потребление коллективного блага.

Отличительной особенностью клуба, ставшей причиной его удивительной выживаемости и популярности, является то, что он, во-первых, постоянно трансформируется с течением времени и изменением обстоятельств, во-вторых, чрезвычайно разнообразен, способен учитывать и удовлетворить запросы и интересы самых разнообразных категорий населения, слоёв общества.

Как известно, клубные блага являются предметом рассмотрения экономикой общественного сектора, которой в свою очередь, по мнению Г.А. Ахинова и Е.Н. Жильцова, имманентно присущ ярко выраженный историзм [3, c. 7]. Историческое развитие цивилизации и государств, как известно, происходит не линейно, а циклично, по спирали. Оно характеризуется сменой периода господства общественных интересов на периоды с ориентацией на частные интересы, ухода в частную жизнь. Каждый поворот цикла исторического развития находит отражение в смене теоретических взглядов о роли государства и общественных институтов в экономической жизни общества.

Индустриальная эпоха (и связанный с ней переход от натурального хозяйства к формированию урбанизированного образа жизни), возникшая на рубеже XVIII и XIX вв., положила начало длительному историческому циклу приоритета частного интереса через «невидимую» руку рынка. Эта эпоха стала эпохой господства идеологии микроэкономики и парадигмы подхода к человеку как к экономическому человеку, не как к цели, а как средству общественного развития.

Рубеж в истории российской модернизации – реформы 60–70-х гг. XIX в. – обусловил появление заимствованной извне клубной формы организации досуга так называемой клубной общественности – дворянской, купеческой, интеллигентской, а в начале XX в. и рабочей.

Предпосылки для появления в России клубов были созданы преобразованиями Петра I и их последствиями, в том числе расширением контактов со странами Западной Европы и освоением их культурного опыта. В том, что касается клубов, это был в первую очередь британский опыт.

Клубы, в современном понимании этого слова, появились в Англии в конце XVI в. как небольшие объединения, однородные по составу участников, создаваемые для общения и отдыха на добровольной постоянной основе. Клубы помогали своим членам ориентироваться в городской жизни, адаптироваться к новой обстановке. В клубы объединялись все, кому имущественное положение позволяло оплачивать клубные услуги, – не только знать, купцы и лица свободной профессий, но также ремесленники и мелкие торговцы, за исключением социальных низов. Росту числа клубов и развитию клубной культуры способствовало покровительство властей всем формам социального общения горожан, проводимым клубами публичных акций, праздничных уличных шествий. Клубы формировались в связи с развитием литературы и прессы, удовлетворяя потребности читающей публики в обсуждении поднимаемых печатью вопросов. Поток печатной продукции давал пищу для клубных разговоров. Клубное общение, по крайней мере в идеале, способствовало преодолению нетерпимости к чужому мнению [4, с. 119–129].

В России клубы появились во второй половине XVIII в., при Екатерине II [3, с. 177–202]. Особенно существенные последствия имело освобождение дворян от установленной Петром I обязательной государственной службы. Получив привилегию не служить, дворянство, писал В.О. Ключевский, «стало в одно и то же время одиноко в обществе и праздно в доме» [1, с. 83]. Таким образом, у зажиточного дворянства не было серьёзного дела «ни в губернской канцелярии, но в вотчинной конторе». И «средство наполнить свой 24-часовой досуг» «оно должно было заимствовать … со стороны, из привычных уже источников западноевропейской культуры», в результате чего сложился своеобразный, «русско-европейский» тип светского общежития дворянства. Иначе говоря, среди дворян потребность в учреждениях типа клубов возникла естественным путём, как результат развития их самосознания и культуры. Точно так же естественным для дворян, получивших «24-часовой досуг», было видеть вначале в клубах исключительно или главным образом средство развлечений.

И сегодня эмблематическим выражением позднекапиталистической системы, которой имманентно стремление потребления товаров, образов, услуг, развлечений 24 часа в сутки, вновь стала клубная индустрия. В сознании российского обывателя понятие «клуб» обычно ассоциируется с ночными дискотеками, а «VIP-клубами», «казино-клубами» или «кафе-клубами» именуют себя тысячи различных заведений, весьма далёких от клуба в его истинном значении.

По результатам проведённого исследования, посвящённого актуальным проблемам и перспективам развития клубных учреждений Москвы, под руководством члена-корреспондента РАН, первого заместителя директора Института социально-политических исследований РАН, д.ф.н. В.Н. Иванова и директора Единого научно-методического центра Комитета по культуре г. Москвы д.с.н В.К. Сергеева [4], 37,9 % респондентов отметили насущную потребность в регулярном посещении клубов. В настоящее время большая часть посетителей клубов стремится «просто отдохнуть».

В толковом словаре С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой даётся следующее определение клуба. Во-первых, это организация, объединяющая людей на основе общности, сходства, близости интересов занятий. Во-вторых, это культурно-просветительское учреждение, в котором собираются люди для отдыха, развлечений; здание, помещение. В-третьих, это учреждение или общественная организация, занимающаяся финансовой или коммерческой деятельностью.

С развитием рыночных отношений и стабилизацией экономики в ближайшие годы, несомненно, будет наблюдаться развитие клубной индустрии в её цивилизованном понимании. В деловых кругах становится хорошим тоном увлекаться каким-либо видом спорта. Следует отметить, что во всём мире среди бизнес-элиты наиболее популярен гольф – один из самых клубных видов спорта. Отсюда можно сделать вывод, что деловая элита России готова к появлению системы бизнес-клубов в экономических мегаполисах страны; в подобную систему, которая должна быть организована по правилам международного клубного менеджмента и членства только по приглашению (рекомендации), могли бы войти и загородные клубы (или курорты) юга России. Во всём мире закрытые клубы объединяются во взаимные дисконтные системы, с тем чтобы их члены имели возможность, путешествуя, останавливаться (посещать) сообщества, входящие в альянс. При международном признании российские клубы могли бы тоже войти в подобные объединения. Уже начали появляться загородные клубы – в результате развития загородных посёлков, которые априори являются закрытыми сообществами.

Однако большинство создаваемых частных клубов, по сути, представляют собой площадки, где оплачиваются конкретные услуги по предоставлению частных благ (спортивные комплексы, боулинг, конюшни, марины – причалы для яхт). Однако, по мнению С.А. Медведникова [7, с. 10], отсутствие такого понятия, как «член клуба», приводит к угасанию деятельности таких клубов вплоть до перепрофилирования клубного помещения под торговые или складские площадки. Причём перепрофилирование коснулось не только частных, но и, конечно, на правах аренды помещений – муниципальных клубов.