Усложнение социальной структуры общественных насекомых влечет за собой многоклановый характер колонии, благодаря чему достигается достаточно рациональное «размещение производительных сил» в гнезде и обеспечивается более или менее равномерная эксплуатация кормового участка. Каждый муравей при этом связан с определенной частью гнезда и отлично ее знает, а фуражиры работают в основном в своем секторе и редко бывают в соседних. Многоклановая структура возникает в случае превышения численности взрослых насекомых в гнезде превышает несколько сотен (у муравьев обычно около 300). При увеличении численности насекомых в колонии обитание в единственном гнезде становится все более нерациональным. Действительно, чтобы собрать нужное количество пищи, рабочие вынуждены уходить все дальше от гнезда, расширяя кормовой участок. Но сверхдальние походы отнимают слишком много времени и сил. И тогда колония прибегает к полидомности - обитанию в нескольких гнездах, что позволяет рассредоточить население и эффективнее использовать значительно большие кормовые угодья.
В условиях особенно острой территориальной конкуренции несколько расположенных рядом полидомных колоний могут объединиться в федерацию. «Породнение» происходит путем организации обменов через промежуточные почки. Сначала муравьи двух соседних материнских муравейников сооружают две такие почки поблизости. Они приносят расплод в свои почки, а оттуда его забирают муравьи соседней колонии. Но вскоре обе почки сливаются в одно буферное гнездо, через которое в дальнейшем и идут все обмены. Буферные гнезда постоянные, но функционируют только летом. Они выполняют, так сказать, «федеральные функции», связывают между собой «государства» - колонии муравьев. Благодаря им происходит эстафетный обмен между материнскими гнездами разных колоний. В обменных операциях участвуют десятки тысяч муравьев-носильщиков, живущих в буферных гнездах. Система связей между муравейниками в федерации уже не радиальная, а эстафетно-сетевая. Обмены в федерациях совершаются в 3-4 раза интенсивнее, чем в обычных полидомных колониях, что приводит к еще большей однородности населения соседних гнезд и взаимосвязанности системы в целом. Исчезают охраняемые отдельными гнездами территории, федерация имеет общую территорию… Федерация очень стабильная система. Однажды включенные в нее муравейники уже никогда не становятся самостоятельными»[47].
Особенно внушительных размеров могут достигать федерации муравьев рода формика, которые часто называют суперколониями. В горных лесах Швейцарии найдена такая суперколония волосистого лесного муравья, состоящая из примерно 1200 гнезд и занимающая площадь в 70 га. Но рекорд принадлежит виду формика йессензис - японскому родственнику красноголового муравья. На прибрежных лугах Хоккайдо исследована федерация этого вида, состоящая из 45 тыс. гнезд и занимающая площадь почти в 3 км2. Подсчитано, что в столь гигантской федерации обитает около 300 млн. рабочих и больше миллиона цариц. Перед нами единая система гнезд, связанных обменными дорогами и имеющих общую территорию, т.е. это – панмуравейник.
«В отличие от диффузной полидомности, - отмечает В.Е. Кипятков, - для федерации характерны устойчивость и жесткость не только всей системы в целом, но и отдельных ее элементов. Муравейники в федерации в течение десятков лет находятся на одних и тех же местах, столь же стабильны дорожная сеть и система фуражировочных участков. Если какое-нибудь гнездо разрушить, муравьи почти молниеносно восстановят его в той же точке. Федерация ревниво оберегает незыблемость своей структуры. Федерации и суперколонии являются выражением совершенно иной по сравнению с диффузной полидомностью жизненной стратегии. Создающие их виды приспосабливаются таким образом к стабильным длительное время экологическим условиям. Подходящие для их жизни местообитания встречаются в природе не так часто. Поэтому если вид попал на пригодный участок, очень важно полностью заселить и использовать территорию. И муравьи успешно справляются с такой задачей Создавая федерацию, они достигают наивысшей в данных условиях плотности поселения… Федерация вытесняет со своей территории все виды муравьев-конкурентов, оставляя за собой монопольное право на ее ресурсы. Несомненно, что федерация представляет собой наивысшую форму социальной организации муравьев»[48].
В связи с функционированием централизованной системы управления в гигантских суперколониях и федерациях муравьев возникает проблема существования у общественных насекомых разума. На разумный характер жизнедеятельности общественных насекомых – пчел, термитов, муравьев - указывает множество фактов их поведения, а именно: возведение удивительно сложных жилищ, разведение грибов и домашнего скота и даже рабовладение. Подход к решению проблемы разумного поведения общественных насекомых дает современная наука: «Развитие генетики показало, что нельзя противопоставлять врожденные и приобретенные формы поведения. Все признаки и свойства организма, в том числе и специфические особенности его поведения, имеют генетическую основу, но появляются и формируются у развивающегося организма при обязательном участии окружающих условий. Нельзя найти такую форму поведения, на которую генетические задатки, т. е. генотип животного, или, напротив, внешняя среда не оказывали бы никакого влияния»[49]. Можно говорить только о степени обусловленности той или иной формы поведения генотипом и средой.
Рассмотрение с этой точки зрения поведения общественных насекомых, прежде всего наиболее высокоорганизованных среди них медоносных пчел и муравьев, показывает наличие зачатков рассудочной деятельности, проявляющейся в способности к элементарному обобщению, синтезу. В данном случае адекватен действительности введенное известным советским ученым Л.В. Крушинским понятие «рассудочная деятельность», позволяющее избежать полного отождествления существенно различающихся по степени сложности мыслительных процессов у животных и человека[50].
Эксперименты свидетельствуют о способности общественных насекомых к рассудочной деятельности: пчелы и муравьи могут создавать представление об «альтернативной ситуации», обладают поразительной способностью к так называемому инвариантному распознаванию фигур и предметов, т.е. пчелы и муравьи могут создавать элементарные отвлеченные представления о треугольнике, круге, квадрате, количестве (в пределах двух-трех) цветов или объектов. На такое способны только наиболее высокоорганизованные позвоночные животные. В современной зоопсихологии чаще всего используется схема классификации поведения, которая выделяет пять типов адаптивных реакций: таксисы, рефлексы, инстинкты, рассудочная деятельность, включающая в себя инсайт, разные формы обучения. В приложении к поведению общественных насекомых оказывается, что наибольшую долю в нем занимают инстинкты и рассудочная деятельность[51].
Известно, что высшим интеллектуальным достижением среди животных нередко считается использование простейших орудий. Подобного рода поведение в некоторых случаях наблюдали и у общественных насекомых. «Рабочие североамериканских муравьев рода афеногастер, обнаружив раздавленную гусеницу, гнилую ягоду или другой источник полужидкой пищи, подбирают вокруг кусочки древесины, листьев, сухую грязь и бросают на добычу. Когда эти частицы пропитаются полужидкой кашицей, муравьи уносят их в гнездо, где тщательно облизывают и высасывают все съедобное. Употребление посторонних пористых предметов в качестве «сосудов» позволяет муравьям ускорить транспортировку корма в гнездо. В зобике муравей может принести в среднем около 0,13 мг пищи, а в «сосудах» - 1,38 мг, т. е. в 10 раз больше. Немаловажно и то, что такое поведение дает возможность «обманывать» муравьев-конкурентов. Кампонотусы, формики и другие более сильные муравьи прогоняют робких афеногастеров с добычи. И тогда их выручают примитивные «сосуды». Подкравшись к добыче, муравей бросает на нее листик или кусочек грязи и тут же ретируется. А через минуту-две тихонечко возвращается и уносит свой «сосуд» с желанной провизией в гнездо. Набрать корм в зобик в присутствии враждебных муравьев никак невозможно, а с помощью «сосудов» афеногастеры воруют корм из-под самого носа конкурентов»[52]. Таким образом, орудийная деятельность муравьев, несмотря на свою простоту, показывает их интеллектуальные способности и служит зачаточной основой феномена «обмана». Последний используется весьма эффективно человеком при построении философии обмана и цинизма, выработке стратегий управления социумом, поведением социальных групп и индивида[53].
Поведение отдельного муравья, пчелы или термита зачастую является весьма сложным, особенно, если оно связано с приобретением опыта или элементарной рассудочной деятельностью. Однако для философии спонтанности наибольший интерес представляет интегральный эффект совместной деятельности общественных насекомых. В большинстве случаев каждое насекомое выполняет лишь ничтожную часть общего дела, приводящего к результату вследствие суммирования усилий десятков, сотен и даже тысяч его собратьев. Благодаря коллективной деятельности насекомые строят удивительные по архитектуре гнезда, регулируют в них микроклимат, запасают пищу, зачастую специально перерабатывая и даже консервируя ее, обороняются от врагов, осваивают и охраняют от конкурентов обширные кормовые угодья, расселяются и порой мигрируют на значительные расстояния. В связи с этим возникают принципиальные вопросы, касающиеся организации коллективного поведения насекомых, основы интеграции действий множества отдельных особей, приводящей к достижению целесообразного результата, управления их поведением.