Дюркгейм был убежденным и бескомпромиссным рационалистом, а рационализм – французская национальная традиция, начало которой положил Декарт. «Правила социологического метода», «манифест» дюркгеймовской социологии удивительным образом перекликаются с «Рассуждением о методе» Декарта. Оба труда объединяет одна и та же цель: найти рациональные принципы и приемы, позволяющие исследователю постичь истину независимо от общепринятых мнений и общественных предрассудков всякого рода. У Декарта мы встречаем само понятие «правило метода», вынесенное Дюркгеймом в заглавие его основного методологического труда; именно этим «правилам» посвящена вторая часть «Рассуждения о методе».
Другого своего великого соотечественника, Шарля Монтескье, сам Дюркгейм считал главным предтечей научной социологии. Именно у Монтескье он обнаружил идеи, обосновывающие саму возможность существования социальной науки, а именно идеи детерминизма и внутренней законосообразности в развитии социальных явлений, а также сочетания описания и рационального объяснения этих явлений. Жан-Жака Руссо с его понятием общей воли и аналогией политического и биологического организмов Дюркгейм также рассматривал в качестве предшественника социологии, способствовавшего развитию представлению о природе социальной реальности[8].
Из более поздних предшественников дюркгеймовской социологии следует указать на Анри де Сен-Симона и, конечно, на его ученика и последователя Огюста Конта. Сам Дюркгейм подчеркивал, что Сен-Симон первый сформулировал идею социальной науки. Однако он скорее разработал обширную программу этой науки, чем попытался осуществить ее в более или менее систематической форме[9]. И хотя, по Дюркгейму, в определенном смысле все основные идеи контовской социологии обнаруживаются уже у Сен-Симона, тем не менее, именно Конт приступил к осуществлению программы создания социальной науки.
Несмотря на то, что Дюркгейм в своих исследованиях критиковал ряд положений социологии Конта, он признавал за ним титул «отца» социологии и подчеркивал преемственную связь своих и контовских идей. Отвергая обозначение своей социологии как «позитивистской», Дюркгейм в то же время вдохновлялся тем идеалом позитивной социальной науки, который сформулировал родоначальник философского позитивизма. Вслед за Контом он рассматривал естественные науки как образец для построения социальной науки. Дюркгейм воспринял контовский подход к изучению общества как органического, солидарного целого, состоящего из взаимозависимых частей.
Но, будучи духовным приемником Конта, он не склонен был принимать его наследие целиком. Он отвергал знаменитый закон трех стадий интеллектуальной и социальной эволюции (теологической, метафизической и позитивной), который Конт считал главным своим достижением. В противовес своему предшественнику, провозгласившему отказ от причинности в научном объяснении и замену вопроса «почему» вопросом «как», Дюркгейм упорно искал причины социальных явлений. В отличие от Конта он стремился сочетать теоретический анализ с эмпирическим. Дюркгейм в целом был чужд однолинейный эволюционизм «крестного отца» социологии. Оценивая эту сторону учения своего предшественника, он писал: «Человечество одновременно пошло различными путями, и, следовательно, доктрина, принципиально утверждающая, что оно всегда и всюду преследует одну и ту же цель, базируется на заведомо ошибочном постулате»[10].
Необходимо отметить влияние Канта и кантианства на теорию Дюркгейма. Речь идет, прежде всего, о концепции морали и нравственного долга, пронизывающей всю теорию основателя Французской социологической школы. Отсюда каламбур ученика и последователя Дюркгейма Селестена Бугле: «Дюркгейнизм – это также кантизм, пересмотренный и дополненный контизмом»[11].
Особое значение в формировании социологических взглядов Дюркгейма имели идеи французского неокантианца, «неокритициста» Ш. Ренувье, в частности его рационализм, обоснование ведущей роли морали в человеческом существовании и необходимости ее научного исследования, стремление объединить принцип свободы и достоинства индивида с представлением о его долге и зависимости по отношению к другим индивидам.
Ренувье отстаивал необходимость развития независимых от государства ассоциаций и производственных кооперативов, усиления роли государства в установлении социальной справедливости, ведение светского воспитания в государственных школах. В целом его идеи оказали значительное влияние на интеллектуальный климат и идеологию Третьей республики.
Не меньшее влияние на французское общество конца XIX – начала XX вв. оказали идеи двух апостолов позитивизма, видных философов и историков Э. Ренана и И. Тэна, энергично и красноречиво доказывающих роль науки как ведущей социальной силы, на которую должны опираться все социальные институты, включая искусство, мораль и религию. Все научное творчество Дюркгейма свидетельствует о том, что он не остался в стороне от этого влияния.
Известно, что Дюркгейм с детства был приобщен к древнееврейской традиции, изучал древнееврейский язык, Ветхий Завет и Талмуд. Он жил в классической католической стране (на северо-востоке Франции) с исторически развитой культурой. Однако, как отмечает А.Б. Гофман, «католиком Дюркгейм не стал, так же, впрочем, как и атеистом. С юных лет и до конца жизни он оставался агностиком»[12]. Р. Арон недоумевает оттого, что Дюркгейм, живший в «благословенный» период европейской истории, когда во многих странах установился мир, шло развитие капиталистических отношений, институтов демократии, не стал оптимистом. Думается, что пережитые Дюркгеймом в молодые годы последствия поражения Франции во франко-прусской войне и последовавшие за этим ужасы Парижской Коммуны наложили свой отпечаток на мироощущение Дюркгейма, тяготевшего к мистицизму католического толка и, несомненно, знавшего из ветхозаветной истории, как хрупки и ненадежны мир, благополучие и согласие в обществе. Отсюда постоянное ожидание чего-то трагического, предощущение глубоких, хотя пока и малозаметных изменений в обществе.
Главной задачей Дюркгейм считает создание оплодотворяемой научным духом морали, способной скрепить и воодушевить большинство социальных агентов. И все это должно воплотиться в форме социологии как совершенно нового взгляда на социальную реальность.
Вся тайна творчества Дюркгейма в том, где, в какой сфере этот ученый, агностик и позитивист ищет основания для выработки своей научной морали? Оставаясь человеком не верующим и будучи ученым-рационалистом, Дюркгейм в заключительный период своих позитивных изысканий осознал, что аксиологическая составляющая общественных отношений играет крайне важную роль в том смысле, что морально-ценностные ориентации общественных индивидуумов нельзя детерминировано вывести из одних только регулятивных функций общества. А это означает, что речь идет о религиозном происхождении многих социально-моральных ценностей. Однако Дюркгейм не желает отказываться от рационально-социологического взгляда на мир, хотя многие исследователи и отмечают мощный онтологический аспект его концепции, порою тяготеющий к своеобразной метафизике. Он понял, что общество как субъект морали отличается от индивидуумов, из которых оно состоит. Но признать высшие ценности как нечто привнесенное в общество извне, из чего-то запредельного, превосходящего общество как таковое, - означает признать и постулировать реальное присутствие в мире Бога, с чем Дюркгейм как агностик согласится никак не мог. В своей поздней, фундаментальной и самой важной работе «Элементарные формы религиозной жизни. Тотемическая система в Австралии» (1912) он, исследуя тотемизм как универсальную форму религии вообще, приходит к выводу о том, что люди никогда не поклонялись ничему другому, кроме «коллективной реальности», преображенной верой. Этот главный свой тезис он делает основой для конструирования морально-социологической доктрины[13].
Дюркгейму крайне важно обосновывать изначальную данность религии с целью очищения и спасения ее от нападок недальновидных критиков. Есть все основания полагать, что он рассматривает религию не как нечто исходное, отражающее глубину непознаваемого, потустороннего, а лишь как «социальный факт». Поэтому он заявляет: религия – это исторический опыт человечества, причем опыт слишком глубокий и непрерывный. Она очевидна как социальный факт и поэтому является «подлинной реальностью». Не найдя опоры в католицизме, Дюркгейм, будучи осторожным и глубоким исследователем общества, не склонен идти на поводу у просветителей, объявивших, что религия – это иллюзия, «большая выдумка священников». Напротив, Дюркгейм усматривает в религии много положительного, но не потому, что она имеет реальный объект поклонения, а потому, что «религия есть солидарная система верований и практик, относящихся к вещам священным, …верований и практик, которые объединяют в одну моральную общность, называемую церковью, всех, кто их принимает»[14].
Это определение Дюркгейм относит к любой религии – от самой элементарной до самой сложной. Он выбирает для исследования тотемизм как «элементарную форму религии»[15], которая, как он полагает, первична, т.е. не возникла из более ранней, и содержит в «чистом виде» эти два необходимых и достаточных признака, по которым можно опознать религию и отличить ее от того, что на религию может чем-то походить, но все же религией не является.
Тотем на языке одного из индийских племен Северной Америки означает «родство с братом» (сестрой); впервые это слово было использовано в 1791 г. для обозначения религиозных проявлений жизни клана, суть которых состояла в представлении о родственной связи членов клана с их родоначальником, а позже – с каким-либо родом животных или растений. Тотем, согласно Дюркгейму, есть прежде всего имя клана[16]. Члены клана соединены между собой связью родства, но родства не кровного, а то обстоятельство, что члены клана считают себя родственными с тем или иным животным или растением.