На то, что социология религии в работах ее основоположников развивалась на основе преемственности и в общем русле, справедливо указывает и Э. Гидденс, начиная это развитие с Маркса: «Маркс, Дюркгейм и Вебер определили, каждый по-своему, важнейшие отличительные черты религии, и в некоторой степени их взгляды дополняют друг друга»[26].Хотя Дюркгейм прежде всего подчеркивал роль религии в обеспечении общественного согласия, однако его идеи нетрудно применить к объяснению религиозной розни и порождаемых ею социальных изменений.
Итак, тотемизм – религия так называемых естественных сообществ, т.е. таких, в которых присоединение к группе не является результатом свободного выбора. Сообщество мыслится как естественное единство, и разделяемые всеми убеждения принимаются без доказательств их истинности и правильности. Тотем – символ такого единства. Если, как говорит Дюркгейм, «идея общества является душой религии», то идея построенного на таких «клановых» основах общества является душой тотемизма. С принципом тотемизма мы имеем дело в тех случаях, когда большая или меньшая социальная группа – семья, племя, нация, государство, цивилизация или человечество – предстает в качестве высшего источника ценности, заслуживающего безусловного и не требующего интеллектуально состоятельных доказательств доверия, в качестве объекта не знающего сомнения, слепой преданности. Там, где главенствует такая вера, точкой решающего отсчета по всем вопросам относительно значения индивидуальной жизни и дела, ради которого живет тот или иной индивид, становится некое замкнутое общество.
«В такое общество могут быть включены наряду с живущими и уже умершие, и еще не родившиеся его члены, сверхъестественные и природные объекты, как люди, так и животные, как природные явления, к примеру, ветер, небо и гром, так и одушевленные существа. Однако всякий участник данной группы обладает ценностью, исходя из занимаемого им положения в не знающей конца жизни общины. Здесь он соотносится с действительностью, превосходящей его собственную, которая продолжает пребывать, несмотря на то, что он прекращает существование. Он находится в зависимости от этой действительности, несравнимой с ее зависимостью от него. И еще в большей степени, чем к существованию, это относится к его значимости. Община является не столько великим благом для него, сколько источником и центром всего вообще блага, включая его собственную ценность. Однако община является и целью его жизни: продолжение ее существования, ее могущество и слава являются объединяющим моментом во всей его деятельности. Норма, в соответствии с которой он оценивает себя и все свои действия, своих сотоварищей и их деяния и в соответствии с которой, как ему известно, будет выноситься суждение и о нем самом, - это норма преданности общине»[27].
Осознавая глобальную роль религии в человеческой истории и не желая отдавать ее первоначальному объекту религиозного почитания, т.е. Богу, Дюркгейм убежден: «Недопустимо, чтобы такие системы идей, как религия, занимавшие в истории столь значительное место, к которым во все времена обращались люди, черпая энергию, необходимую им для жизни, всего лишь ткали иллюзии. Сегодня признано, что право, мораль, сама научная жизнь возникли в недрах религии, долго время смешивались с ней, и ее дух до сих пор пронизывает их»[28]. В этом Дюркгейм по сути не отличается от философов-материалистов XVIII – XIX веков: беря религиозную веру в качестве исходной реальной связи, он подменяет объект веры, делая общество предметом поклонения человека.
Такую подмену необходимо объяснить, и Дюркгейм со страстью и наивностью ученого-рационалиста заявляет, что общество становится культом, поскольку оно обладает такими атрибутами, как «священное», «сверхъестественное», что возбуждает в нас чувство «божественного». Отсюда, по Дюркгейму, и наше благоговение перед «коллективным», и наше состояние зависимости от общества, и принудительность его предустановлений, и чувство долга как высшая форма индивидуальной морали. Более того, общество Дюркгейма является не только «реальным, но и идеальным» образованием, объектом, само обладает свойством творить «идеальное». Мироведению Дюркгейма присущ мистицизм его учителя – Конта, почитавшего «Человечество» за сверсущество более реальное, чем отдельный человек.
Можно согласиться с выводом Р. Арона о том, что, тотальный социологизм Дюркгейма – продолжение и конкретизация учения отцов позитивизма, и учение это зиждется на извечной проблеме «веры и разума»[29]. Вера в Бога трансформируется в веру в разум, в общество как стоящую над человеком высшую реальность, в веру в разумное преобразование общественных отношений посредством выработки и введения в социум научной морали, создающейся в недрах социологических лабораторий.
Наконец следует указать на влияние двух учителей Дюркгейма в Высшей Нормальной школе, о которых упоминалось выше: философа Эмиля Бутру и историка Фюстеля де Куланжа. Первый из них внушал своему ученику методологическую идею, согласно которой синтез, образуемый сочетанием элементов, не может объясняться последними; сложное нельзя выводить из простого, поэтому каждый более сложный уровень реальности должен объясняться на основе собственных принципов средствами специфической науки. Эта идея послужила одним из отправных пунктов дюркгеймовской концепции построения социологии как самостоятельной науки.
Важное значение для формирования воззрений Дюркгейма имело различение Фюстелем де Куланжем истории событий и истории институтов, а также созданные им блестящие образцы исследований развития социальных институтов, по существу исследований в области исторической социологии. «Патриотизм – добродетель, а история – наука; их нельзя смешивать»; «Для одного дня синтеза нужны годы анализа» - эти афоризмы Фюстеля де Куланжа, несомненно, оставили глубокий след в душе молодого ученого[30].
Несмотря на то, что научное творчество Дюркгейма находилось на пересечении множества влияний и традиций социальной мысли, он не считал, что социология как наука уже сформировалась. Концепции Конта и других мыслителей прошлого столетия представлялись ему слишком общими и схематичными, содержащими лишь предпосылки собственно научной социологии. Самостоятельную науку об обществе со своим собственным предметом и специфическим методом, с его точки зрения, еще предстояло создать. Дюркгейм ощущал себя призванным осуществить эту задачу.
«Социологизм» - философская основа социологии Дюркгейма.
Для обозначения основополагающих принципов теории Дюркгейма и его способа обоснования социологии стал термин «социологизм». В этой главе в «экстрагированном» виде представлены главные принципы его социологии, вокруг которых объединилась Французская социологическая школа. Именно эти принципы зафиксированы, прежде всего, в понятии «социологизм», которое, конечно, никоим образом не охватывает всего многообразия теоретических построений Дюркгейма.
Для понятия дюркгеймовского «социологизма» необходимо различать в нем два аспекта: онтологический и методологический. Онтологическая сторона «социологизма», т.е. концепция социальной реальности, состоит из нескольких базовых постулатов.
1. Социальная реальность включена в универсальный природный порядок, она столь же устойчива, основательна и «реальна», как и другие виды реальности, а потому, подобно последним, развивается в соответствии с определенными законами.
2. Общество – это реальность особого рода, не сводимая к другим ее видам.
Речь идет, прежде всего, о всемирном подчеркивании автономии социальной реальности по отношению к индивидуальной, т.е. биопсихической реальности, воплощенной в индивидах. Эта идея красной нитью проходит через все научное творчество Дюркгейма. На различных этапах и в различных исследованиях дихотомия индивида и общества выступает у французского социолога в форме дихотомических пар, так или иначе воплощающих разнородность этих реальностей. «Индивидуальные факты – социальные факты», «индивидуальные представления – коллективные представления», «индивидуальное сознание – коллективное сознание», «светское - священное» - таковы некоторые основные дихотомии социологии Дюркгейма.