Социологические исследования показывают, что чисто экономическая миграция в Россию почти отсутствует. При опросах обычно легко устанавливается, что помимо экономических причин переезд в Россию был связан с дискриминацией по этническому, конфессиональному или языковому признаку, а часто с военными действиями или массовыми беспорядками в регионе. Таким образом, абсолютное большинство приехавших имеет основания называться вынужденными мигрантами.
Говоря о проблемах миграции в России, необходимо иметь ввиду, что важнейшим ее отличительным свойством служит непосредственная порожденность внутренней политикой бывшего Советского Союза, правопреемницей которого Россия себя объявила, и собственной российской политикой[Костин, 2003, 12].
Кто просит убежища в России? В первую очередь, наши бывшие сограждане, бегущие из горячих точек, и то русскокультурное население, которое распад СССР застал врасплох. Для многих переезд в Россию - просто возвращение на родину, которая ушла у них из-под ног. Однако при отсутствии закона о репатриации всем этим людям приходится либо обходиться без всякой поддержки государства, либо ходатайствовать о статусе беженца или вынужденного переселенца (т.е. вынужденно покинувшего родные места гражданина России). Достаточно отметить, что в России 77% вынужденных мигрантов составляют этнические русские, около 10% - татары и другие народы Российской Федерации .
Конечно, сегодня, как и во время первой чеченской войны, основную массу мигрантов на территории России составляют беженцы из Чечни. Это сотни тысяч людей, потерявших жилье и средства к существованию благодаря прямой войне российского государства против собственного народа.
Большая часть беженцев из так называемого третьего мира также имеет прямое отношение к политике России. Это, в первую очередь, - более 100 тысяч афганцев, которые не могут вернуться на родину после вывода российских войск и падения режима Наджибулы. Беженцы из Северной Кореи и других "стран народной демократии" тоже не чужие для России. Было бы естественно взять на себя хотя бы часть ответственности за их судьбы. Однако российские власти сегодня к этому не готовы.
Миграционная ситуация. Официальные справочники ФМС приводят точные данные только по вынужденным мигрантам, получившим статус беженца или вынужденного переселенца. Однако, в процентном отношении число признанных беженцев очень невелико (причем, в Москве существенно ниже, чем по России в целом). Например, из 100 тысяч афганцев статус беженца получили только несколько десятков.
Реально в положении вынужденных мигрантов в России находится, по оценкам, не менее 4 миллионов человек, главным образом, граждан бывшего СССР ( см. Приложение 1) [Костаков, 2005, 11].
С 1997 года официальный статус получили 1 400 000 вынужденных мигрантов. Начиная с 2003 года ФМС активно включила механизмы лишения и утраты статуса беженцами. Всего статус утратили 300 000 беженцев, из них 114 000 - в 2004 году.
Изначально Миграционная политика России в отношении беженцев была основана не на принципе защиты беженцев, а на защите государства от беженцев. Не замечать людей и их проблемы - основная тактика нашей власти. Здесь налицо наивная надежда на то, что все каким-то образом "само рассосется".
Как отмечалось, большинство беженцев на территории России - это люди, чьи проблемы непосредственно порождены политикой СССР и России, - русскоязычное население бывших советских республик, жертвы войны в Чечне и беженцы из тех стран "третьего мира", которые находились в сфере активного влияния СССР. Однако, российское государство не берет на себя ответственности ни за одну из этих категорий.
По сей день сохраняются два основополагающих тезиса российской политики в отношении вынужденной миграции - это:
1. полный отказ в поддержке беженцам из третьих стран,
2. максимальное удерживание наших бывших сограждан в тех республиках, где их застал распад СССР.
Беженцы из третьих стран. Первый тезис связан с тем, что, принимая законы "О беженцах" и "О вынужденных переселенцах", руководители государства были, кажется, искренне убеждены в невозможности притока беженцев из третьих стран в Россию. Неоднократно приходилось слышать о том, что "Россия и сама не жирует, куда еще и беженцев принимать! Мы и не думали, что к нам кто-то поедет. " (Юрий Архипов, в 2003 году - заместитель руководителя ФМС, начальник Департамента внешней миграции)[Молодикова, 2003, 16].
Надо отметить, что новая редакция Закона "О беженцах", принятая в 28 июня 1997 г., привела определение беженца в полное соответствие с Конвенцией ООН 1951 г. В силу этого определения в круг лиц, которые могут ходатайствовать о предоставлении им статуса беженца, вошли, так называемые, "беженцы на месте", т.е. те, кого изменения политической ситуации в их стране застали на территории России. Таким образом афганцы, когда-то приехавшие в Россию работать или учиться, теперь получили возможность приобрести статус беженцев или политическое убежище. Однако новый подход к их правовому положению с великим трудом пробивает себе дорогу.
Юристы из общественных организаций пытаются помочь беженцам из третьего мира в российских судах отвоевать их право на предоставление статуса. Успех сопутствует единицам.
Рассматривать миграцию в Россию как положительный фактор, как признак и возможность более эффективного развития страны недоступно ни для менталитета российской политической элиты, ни для мелкого местного чиновника. Достаточно сказать, что серьезной программы в области миграции нет ни у одной политической партии.
Из десятков тысяч покинувших Чечню людей только около 2 тысяч были размещены по Центрам временного размещения ФМС, где они получают только не очень хорошее питание и место в общежитии. Не имея денег, они лишены возможности передвигаться в поисках места жительства и работы. Только в середине 2003 г. положение начало несколько меняться к лучшему. Постановление Правительства РФ №510 "О порядке выплаты компенсаций за утраченное жилье и имущество гражданам, пострадавшим в результате разрешения кризиса в ЧР и покинувшим ее безвозвратно" было принято 30 апреля 2003 года. В нем не предусмотрено никаких мер по компенсации утраченного тем, кто остался в Чечне. Но и для "безвозвратно" ее покинувших установлены жесткие рамки по времени выезда (с 12.12 03 г. по 23.11.05 г), необходимый набор документов, подтверждающих право на жилье, и многие другие ограничения. На сегодняшний день менее 8 тысяч семей получило компенсацию. В бюджете на 2005 г. была заложена только треть тех средств (1200 миллионов рублей), которые были бы необходимы для полного покрытия расходов на реализацию Постановления № 510, после чего можно было бы ставить вопрос о расширении его рамок. Это значит, что десятки тысяч людей, оставленных государством без крова, имущества, куска хлеба, еще не один год будут скитаться по России, просить, требовать, пытаться отстоять свои права на крышу над головой, труд, образование, медицинское обслуживание.
Правила компенсации не учитывают реально утраченной собственности, они уравнивают всех. Попытки получить через суд возмещение реального материального ущерба и морального вреда не приводят к успеху. Суды отказываются серьезно рассматривать иски граждан РФ к Государству.
Законы предполагают разделение ответственности за положение беженцев между федеральными и региональными органами исполнительной власти, однако не создан механизм, который вынуждал бы местную администрацию опекать беженцев. Земли и жилые помещения были предоставлены многим группам беженцев еще руководством СССР, когда основной формой собственности была государственная. Теперь местные власти владеют землей и жилыми помещениями, предоставленными в пользование вынужденных мигрантов. Гостиницы и общежития приватизируются или выкупаются у властей. Новые владельцы выживают навязанных им жильцов, правовое положение которых весьма неопределенно. В лучшем случае удается добиться решения проблемы выселения в судебном порядке. По России идет множество судебных процессов о выселении мигрантов без предоставления им иного жилья. До последнего времени все они решались в пользу хозяев помещений.
Кроме того, сказывается обычное равнодушие российских властей к заботам своих граждан: надо активно разрабатывать специальные программы, работать с местными чиновниками и населением и т.п. Мигрант воспринимается как обуза, конкурент местному жителю. Через СМИ руководители местной исполнительной власти внушают населению отношение к мигранту как к потенциальному преступнику. Особенно в этом усердствуют губернатор Краснодарского края Ткачев и мэр Москвы Лужков. Так, московские власти неоднократно публично заявляли, что 70% преступлений в Москве совершаются приезжими. В то время как по данным Московской Прокуратуры более 76% преступлений в Москве совершают жители Москвы и Московской области, и только 11% приходится на граждан бывшего СССР из других республик.
Поскольку миграционные процессы в России имеют довольно широкий размах, переселение в столь значительных масштабах в сочетании с нерешенностью проблем жизнеобеспечения россиян достаточно негативно сказывается на социально-экономической и политической ситуации в стране.
Как внутренние, так и внешние миграционные потоки направлены преимущественно в южные и центральные регионы европейской части России. Это приводит к стихийному и неконтролируемому росту населения и ухудшению криминогенной обстановки в данных регионах.
Анализ миграционных процессов в России за последнее десятилетие показывает, что проблемы с внешней незаконной миграцией продолжают оставаться острыми, а отдельные из них представляют и угрозу национальной безопасности государства. Уровень ее остается высоким, а численность мигрантов постоянно растет. По экспертным оценкам, в стране в настоящее время находится до 1,5 млн. иностранных граждан и лиц без гражданства (апатридов).
Преступные группировки из нелегальных мигрантов создают в крупных городах России неконтролируемый рынок товаров и услуг, уклоняются от оплаты налогов, ведут незаконную коммерческую деятельность, занимаются торговлей оружием и наркотиками.
За последние 10 лет число мигрантов, совершивших преступления на территории России, возросло на 40%. Если в 2002 году удельный вес мигрантов в общем числе лиц, совершивших преступления, составлял 6,7 %, то в 2003 – 2004 годах – уже 7,5%. При этом продолжается рост преступлений в экономике (на 15%).
В большинстве регионов России отмечен рост преступлений, которые требовали контактов за рубежом и межгосударственного сотрудничества. Это наркобизнес, незаконный оборот оружия, преступления во внешнеэкономической деятельности и кредитно – финансовой сфере. Динамика преступности нелегальных мигрантов за период 2004 – 2005 годов отражена в таблице (см.Приложение 2).