Так же выделяется предсказание «существующих, но неизвестных» явлений, которое на самом деле оказывается предсказанием будущих открытий существования этих явлений или их свойств. Так Менделеев, строго говоря, не предсказал существование определенных свойств ряда неизвестных в то время химических элементов (нельзя предсказывать то, что уже существует), а выдвинул гипотезу об их существовании, на основании которой предсказал возможность открытия в будущем элементов, обладающих данными свойствами. Это предвидение явилось в определенной мере обоснованием гипотезы, относящейся к наличной действительности. Точно так же геологи на основе изучения особенностей строения массивов горных пород, закономерностей их формирования не предсказывают районы залегания определенных полезных ископаемых, а на основе гипотез их об расположении прогнозируют возможность открытий новых месторождений.
В свете вышеизложенного представляется неправомерным различение видов предвидения по временному критерию (предсказание
будущего и предсказание неизвестного настоящего). Кстати, отправляясь от точки зрения отождествляющей предвидение будущего с гипотетическим познанием неизвестных явлений в настоящем, выходящих за рамки нынешних возможностей наблюдения, можно было бы говорить также и о предсказании явлений, существовавших в прошлом: каких-то еще не обнаруженных переходных звеньев от животных к человеку и т.п. Подлинное разграничение разновидностей предвидения здесь, однако, происходит не по временному признаку, а по объекту прогнозирования. В одних случаях мы имеем дело с предсказанием будущего развития действительности, а в других – с предсказанием будущего прогресса самого познания, исследующего уже существующую в настоящем (или существовавшую в прошлом) действительность.
Понятие предвидения всегда относится к отражению будущего в человеческом сознании, как бы ни были своеобразны формы этого отражения. Е.П. Никитин, например, обращает внимание на интересный случай, когда совершается переход от информации о более отдаленном будущем к информации о менее отдаленном будущем. По форме и применяемым методам исследования этот процесс аналогичен познанию прошлого («ретросказанию»). Но по своему результату, содержанию получаемого знания он является предсказанием, отражением будущего. Что касается временного критерия как основания классификации предвидения, то он, очевидно, применим лишь с целью определения долгосрочности предвидения.
Характеризуя предвидение во временном плане как постижение еще не возникшего, становящегося будущего, следует выделить некоторые весьма своеобразные его разновидности. Одной из них является ретроспективное предвидение, когда прогнозирующее мышление движется от более отдаленного к менее отдаленному или от прошлого к настоящему. Здесь, очевидно, правомерно говорить о предвидении в том случае, если субъект познания условно ставит себя в ситуацию, существовавшую в момент прогноза, и пытается воссоздать постфактум возможные в прошлом пути дальнейшего развития в соответствии с теми реальными возможностями, которые тогда существовали, в соответствии с теми решениями и методами действий, которые потенциально в тех условиях могли быть приняты и притворены в жизнь. Конечно, было бы безнадежным занятием гадать, «что было бы, если бы…», в смысле детального предсказания возможных социальных последствий различных решений, действий, альтернативных вариантов развития в прошлом. Однако, подобное ретроспективное предвидение, реконструирующее возможные ранее пути истории, в принципе возможно и имеет научно-теоретическое, а также воспитательное значение.
Предвидение, осуществляемое от какого-то момента в прошлом к настоящему, так называемый постпрогноз может применяться и для практической проверки эффективности современных методов прогнозирования путем сопоставления полученных результатов с показателями действительного хода развития. Подобная апробация методов прогностического исследования на материале развития в прошлом и его результатов в настоящем позволяет повысить степень вероятности, надежности предвидения будущего.
Разновидностью предвидения правомерно считать и переход от информации о более отдаленном будущем к информации о менее отдаленном будущем, а также от будущего к настоящему. Последнее имеет место при нормативном прогнозировании. Здесь прогнозирующее мышление в отличие от традиционных поисков прогнозов, движется как бы в обратном направлении – от будущего к настоящему. Отправной точкой при этом выступают конечные пункта развития социальной системы – удовлетворение определенных общественных потребностей и выполнение возможных целей. От этого конечного будущего состояния нормативный прогноз последовательно, шаг за шагом «идет» к настоящему, фиксируя возможные промежуточные этапы и одновременно определяя круг возможных целей, способов деятельности, выбор и осуществление которых необходимы для достижения прогнозируемого конечного результата, отвечающего заданным на основе социальных идеалов критериям и нормативам. Хотя в обоих случаях мыслительные операции совершаются во временном интервале в направлении, противоположном реальным процессам развития, речь идет именно о предвидении, поскольку объектом отражения являются перспективы будущего хода событий, будущих направлений и результатов деятельности[6].
Виды предвидения
Существует научное и ненаучное предвидение. Кроме того следует отличать и эмпирическое предсказание, которое занимает как бы промежуточное положение между научным и ненаучным предвидением.
Ненаучным является такое предвидение, которое основывается на фантастических, нереальных, искусственно сконструированных взаимосвязях, нередко на видениях, «откровениях», т.е. такое предвидение, единственная цель которого – манипулировать человеческими взглядами и поведением, не имеющее фактической основы. Сновидение, гадание, астрология и тому подобное также относятся к ненаучному предвидению. К этой же группе относятся пророчества и социальные утопии, предсказания утопического и религиозного характера.
Научным считается такое предвидение, которое представляет собой результат научной теории, полученный в рамках этой теории, опирающийся, прежде всего на фундамент систематического научно-теоретического анализа закономерностей общественного развития и условий их реализации.
Только предвидение, исходящее из анализа реальных условий, может быть максимально надежным и наиболее полно проникает в возможные, вероятные и необходимые тенденции будущего. Но отличительным признаком научного предвидения не является абсолютно точное и полное знание будущего. Такое знание, как будет видно из дальнейшего, логически бессмысленно. Характерным для научного прогнозирования, прежде всего, является то, что оно опирается на познание объективных законов и на действенную методику; его результаты могут быть проверены, исправлены, уточнены и развиты дальше; оно ограничивается предсказанием того, что может быть предсказано как необходимое и вероятное вследствие своей диалектической детерминированности, исходя из прошлого и настоящего.
Эмпирическим называют предвидение, которое основывается на повседневном опыте людей, на фактической или мнимой взаимосвязи и регулярности, которое, однако, не опирается на научную теоретическую основу или оценку опыта, на изучение закономерностей происходящих процессов. В качестве примера можно привести так называемые народные приметы. Обычно эти предсказания сомнительны или неопределенны. Но это не исключает того, что они могут иногда оправдываться либо случайно, либо в силу непознанного отражения фактических закономерных взаимосвязей.
Долгое время предвидение такого рода играло значительную роль в жизни человека, появляясь в форме житейских правил. Оно существовало довольно долго в условиях устойчивых и замкнутых карликовых хозяйств с их производственными и общественными отношениями. Иначе обстоит дело в настоящее время, которое характеризуется непрерывным изменением производительных сил, высокой степенью проникновения науки во все стороны жизни общества.
Следует подчеркнуть принципиальную несовместимость утопии и научного предвидения, всегда дающего динамическую картину, в которой все прогнозируемые обстоятельства воспринимаются как моменты одного непрерывного процесса развития, причем последний может быть понят только исходя из реальных условий, противоречий, движущих сил и закономерностей.
Утопизм, как и прорицание, дает застывший, неподвижный образ предсказываемых обстоятельств. Кроме того, там, где при научном предвидении действуют реальные взаимосвязи и процессы (из которых возникает прогноз), при утопии действуют желания, оценки, моральные требования, представляемые как самостоятельные исторические силы; они занимают место закономерных взаимосвязей и воспринимаются в качестве последних, так что в конечном итоге утопия представляет собой простую экстраполяцию оценок и моральных воззрений или изображает субъективные желания, оценки и требования как будущую действительность[7].
ЗАКЛЮЧЕНИЕ: ПРЕДВИДЕНИЕ И СОЦИАЛЬНОЕ ПРОГНОЗИРОВАНИЕ
Предвидение конкретизируется в двух формах: в относящейся к собственно категории предвидения – предсказательной (дескриптивной, или описательной), и в сопряженной с ней, относящейся к категории управления – предуказательной (прескриптивной, или предписательной). Предсказание подразумевает описание возможных перспектив, состояний, решений проблем будущего. Предуказание связано с собственно решением этих проблем, с использованием информации о будущем для целенаправленной деятельности личности и общества.