Определить на каком этапе безнадзорность трансформируется в беспризорность практически невозможно, но не будет преувеличением утверждение, что безнадзорность является характеристикой социализации, благоприятной для возникновения беспризорности. Считается, что безнадзорник отличается от беспризорника по вышеперечисленным критериям, но общими для них являются не только ситуация в семье и школе, но и способ разрешения конфликтной ситуации (самовольные уходы, побеги, бегства из дома, образовательных учреждений).
Наиболее полное официальное определение беспризорности можно найти в Большой Советской Энциклопедии, изданной в 1930 г. «Беспризорные - это несовершеннолетние, лишенные педагогического надзора и попечения и живущие в условиях, вредно действующих на их общественные проявления и здоровье. Беспризорными надо считать не только детей, потерявших родителей (или опекунов) и домашний очаг. Если родители (или опекуны) лишают детей пищи, грубо с ними обращаются, совращают их на преступления, разлагающе влияют собственным примером,
- дети подобных родителей тоже считаются беспризорными»[14]. Беспризорность социологи сегодня относят к разновидности девиантного поведения, очевидно и грозно заявившей о себе в последние годы.
Судить о границах распространенности этого явления сложно. Например, косвенно о распространении беспризорности на Западе судили по росту преступности среди несовершеннолетних, по границам безработицы, а также по наблюдениям за числом нищих детей на улицах средних и крупных городов, занятых местах в детских ночлежных домах.
Теперь обратимся к истории беспризорности.
В России беспризорность приняла угрожающий характер после 1-й мировой войны и Октябрьской Революции 1917 (к 1922 насчитывалось около 7 млн. беспризорных[15]). Проблемами беспризорности занимались Государственный совет защиты детей (1919, председатель А. В. Луначарский), Наркомпрос РСФСР, комиссия по улучшению жизни детей при ВЦИК (1921, Деткомиссия ВЦИК, председатель Ф. Э. Дзержинский), социальные инспекции на местах, «Фонд имени В. И. Ленина для оказания помощи беспризорным детям» (1924). Опытные педагоги стремились создавать беспризорным детям максимальные возможности для нормального развития, проявления самостоятельности, инициативы, полезной творческой деятельности.
В 1926 приняты Положение о мероприятиях по борьбе с детской беспризорностью в РСФСР и Постановление ЦИК и СНК СССР «О мероприятиях по борьбе с детской беспризорностью».
Система ликвидации беспризорности включала выявление и контроль за безнадзорными детьми, неблагополучными семьями, социальную помощь и профилактику беспризорности. Организовывались детские воспитательные учреждения интернатного типа – детские дома, трудовые коммуны, школы-колонии, школы-коммуны, детские городки (представляли собой объединение нескольких детских домов, школ, ФЗУ с обслуживающей их инфраструктурой и подсобными учреждениями) и прочие. В 1919 году в детских домах воспитывалось 125 тысяч детей, в 1921−1922 годах – 540 тысяч детей[16]. Применялись такие формы работы с беспризорными детьми, как патронат, усыновление, опека и попечительство.
Ликвидация беспризорности также требовала проведения санитарной обработки обитателей подвалов и улиц, в необходимых случаях лечения, организации питания и учебы детей, предоставления жилья и работы подросткам. Для этого на предприятиях были введены специальные семипроцентные квоты для производственного обучения и трудоустройства подростков.
Активное участие в работе с детьми и подростками «с улицы» принимали и комсомольцы. Через 200 созданных в 1921 г. приемников-распределителей, рассчитанных на прием от 50 до 100 детей одновременно, в первый год целенаправленной государственной борьбы с беспризорностью прошло более 540 тысяч детей[17].
Несмотря на очевидные трудности восстановительного периода, к 1925 г. в РСФСР уже имелось более 280 детских домов, 420 «трудовых коммун» и 880 «детских городков»[18].
В 1934 ВЦИК издает специальное Постановление «Об устройстве детей лиц, находящихся под стражей», по которому дети должны передаваться под опеку в детские заведения, но попадая в них с прочерком в графе «родители» и сталкиваясь там с презрительным отношением других детей издевательствами воспитателей, они долго не задерживаются и присоединяются к беглецам.
Постановление ЦИК и СНК СССР от 7 апреля 1935 года «О мерах борьбы с преступностью среди несовершеннолетних» действовало 24 года и только в 1959 году было отменено. Возраст уголовной ответственности по значительной части составов преступлений снижался до 12 лет, поэтому был восстановлен принцип применения к несовершеннолетним всех видов наказаний. Указом 1941 года предписывалось применять это постановление не только за умышленные преступления несовершеннолетних, но и за преступления, совершенные ими по неосторожности.
Комиссии для несовершеннолетних в июне 1935 были ликвидированы, а учреждения для несовершеннолетних были переданы в НКВД.
Со второй половины 30-х гг. детские дома входили в систему городских учреждений народного образования, но сведения о детях репрессированных в детских домах до 1954 года хранятся в НКВД.
К середине 30-х гг. XX века массовая беспризорность ликвидирована, что было заявлено в 1935 году в постановлении СНК СССР и ЦК ВКП(б) «О ликвидации детской беспризорности и безнадзорности, но вместе с тем, наличие беспризорности признавалось, но объяснялось отдельными недостатками.
Опасность беспризорности вновь возникла в годы Великой Отечественной войны. В итоге такие важные проблемы борьбы с детской беспризорностью, как численность беспризорных и несовершеннолетних преступников, трудности содержания детей в детских учреждениях, социальная помощь зарубежных благотворительных организаций уличным детям, не получили достаточного освещения. Исследуемые проблемы получили отражение лишь в отдельных изданиях, обобщающих деятельность КПСС, Советов по реализации государственной социальной политики. Причиной этому, на наш взгляд, явилось утверждение официальной пропаганды о ликвидации детской беспризорности к концу 1940-х гг., беспризорность заменили терминами «детская безнадзорность» и «преступность несовершеннолетних».
Модель советского «счастливого детства» эпохи сталинизма представляла собой слаженный государственный механизм воспитания советских граждан. Государство не давало автономии семьи и за невыполнение обязанностей по воспитанию детей могло повлечь применение предусмотренных законом принудительных мер (лишение родительских прав, помещение детей в детские дома). Начиная с самого раннего возраста ребенок должен был пройти все основные этапы советской социализации: детские ясли, сад, школа, средние или высшие учебные заведения. В том случае, когда он оставался сиротой, его воспитанием полностью занимались государственные детские учреждения (дома ребенка, детские дома).
Другую часть этой модели составляли детские учреждения (колонии, специальные детские дома и т. д.), которые изымали, наказывали, перевоспитывали, возвращали обратно в «советское детство» тех детей, чье поведение не вписывалось в рамки официальной концепции детства (беспризорных и безнадзорных, совершавших проступки и преступления).
Общеобразовательные школы вместе с пионерской организацией и комсомолом фактически взяли на себя основную нагрузку по воспитанию детей и подростков. В связи с большой занятостью родителей, школа брала на себя многие ее функции: она помогала ребенку преодолевать экстремальность жизни военных и первых послевоенных лет, была эффективным инструментом официальной советской социализации.
Дома ребенка, детские дома также не всегда могли обеспечить детям-беспризорникам прохождение всех этапов «эталонной» социализации, поскольку находились в тяжелом материально-бытовом положении. Все это способствовало распространению аномального поведения среди детей (бегство из детских домов и других учреждений, нищенство, бродяжничество, преступления и т. д.). Для борьбы с его последствиями действовала целая сеть государственных учреждений (детские комнаты милиции, приемники-распределители, трудовые и трудовые воспитательные колонии). Карательно-репрессивные меры в отношении подростка, совершившего проступок, создавали замкнутый круг. Оступившись и попав в криминальную среду, он обычно не мог выйти из неё. Так, государственная политика в этой сфере, пытавшаяся каким-то образом улучшить ситуацию с подростковой девиацией, фактически способствовала её росту.
Несмотря на то, что послевоенные материально-бытовые проблемы детских учреждений, на первый взгляд, не могли привести к успешной социализации советских детей и подростков, их чрезвычайная идеологизация сильно воздействовала на формирование «правильной» идентичности.
Новый всплеск беспризорности наблюдается в России с начала 1990-х годов. В документах Совета Федерации причинами возникновения и роста беспризорности называются разрушение государственной инфраструктуры социализации и воспитания детей, а также кризис семей (рост бедности, ухудшение условий жизнедеятельности, разрушение нравственных ценностей и воспитательного потенциала семей)[19].
Другими причинами являются криминализация общества, широкое распространение новых для России видов правонарушений, слабый контроль за работодателями, вовлекающими детей в нелегальные виды деятельности, нелегальная миграция детей (часто без сопровождения взрослых) из бывших республик СССР, вызываемая вооружёнными конфликтами и ещё более тяжёлым экономическим положением этих стран[20].
На протяжении ХХ века Россия пережила две волны детской беспризорности, связанные с гражданской и Великой Отечественной войнами. В настоящее время можно говорить о третьей волне.