Таковы условия существования любой социальной системы вне зависимости от ее масштабов и важности. В противном случае интеграция внутри системы, а также между системой и внешней средой исчезает, и система перестает существовать. «Под интеграцией я подразумеваю, - писал Т.Парсонс, - такие структуры и процессы, посредством которых отношения между частями социальной системы – людьми, играющими те или иные роли, коллективами и компонентами нормативных стандартов, - либо упорядочиваются способом, обеспечивающим гармоничное их функционирование в соответственных связях друг с другом в системе, либо, наоборот, не упорядочиваются, причем тоже каким-нибудь определенным и объяснимым способом». Из этого следует, что интеграция системы заключается либо в ее стабильности («гармоничное функционирование»), либо в ее преобразовании, в том числе радикальном, но таком, при котором сохраняются разумность и определенность этого преобразования. Все остальное ведет к хаосу и умиранию.
В противовес функционалистским подходам, всемерно подчеркивавшим стабилизационные и эволюционистские моменты социального развития, в современной западной социологии существует как бы противоположный стиль социологического мышления, который видит в обществе не консенсус, не сбалансированность мотивов и взаимных интересов, а борьбу различных групп и направлений, результирующая которой и формирует существующие социальные структуры и отношения.
Одним из видных радикальных социологов является Райт Миллс (1916-1962) – американский социолог, прославившийся своими исследованиями властвующих элит в современном западном обществе. Представляя современное общество в виде социально-политической и экономической структуры, Миллс доказывал, что реальное влияние на эти структуры оказывается небольшими группами политических деятелей, бизнесменов и военных. Наиболее полно роль социального конфликта раскрыл другой американский социолог Льюис Козер, который относил конфликт к области сугубо идейных явлений. Конфликты обнаруживают себя в социальном развитии по мере того, как определенные группы соперничают за власть, перераспределение доходов, за монополию на духовное лидерство. Всякое общество не только потенциально содержит в себе возможность конфликтов, но более того, общество может осуществлять себя только через баланс конфликтов, которые устанавливают принципы социального взаимодействия между группами и индивидами.
Немецкий социолог Ральф Дарендорф (р.1929) в своей «теории конфликта» исходил из того, что в каждом обществе существуют осевые линии социальных конфликтов. Конфликт, по его мнению, рождается из того, что одна группа или один класс сопротивляются «давлению» или господству противоположной им социальной силы. Причем, по мнению Дарендорфа, конфликт есть оборотная сторона всякой интеграции и, потому он так же неизбежен в обществе, как и интеграция социальных институтов. За фасадом единства и взаимодействия социальных структур находятся конфликтующие мотивы и интересы этих структур и их носителей. Дарендорф создал целую классификацию различных типов микро- и макроконфликтов, наполняющих общество. Задача не состоит в том, считает Дарендорф, чтобы избежать или снять конфликты – это невозможно. Необходимо направить их по определенному руслу, не разрушающему всю систему и ведущему ее к плавной эволюции. Для этого следует максимально формализовать конфликты, то есть вывести их на поверхность общественной жизни и сделать предметом открытых дискуссий, обсуждений в прессе, судебных разбирательств. Более того, наличие открытых и демократически разрешаемых конфликтов – свидетельство жизнеспособности общества, ибо любое социальное развитие подразумевает неравномерность распределения и, соответственно, конфликтные ситуации.
Наряду с другими социологическими теориями конфликтологическая социология дала свою версию социального мира.
Символический интеракционизм, возникший в 20-е годы нашего века, предопределил возникновение многих современных социологических школ. Название этого течения в теоретической социологии можно объяснить следующим образом. Термин «символический» обозначает, что эта социологическая школа делает акцент на «смысле», который вкладывают действующие лица («актеры»), когда они вступают во взаимодействие – то есть «интеракцию» (взаимодействие). Основатель символического интеракционизма, американский социолог и социальный мыслитель Джордж Герберт Мид (1863-1931) в своих теоретических построениях исходил из того, что общество можно объяснить только путем рассмотрения принципов поведения людей. Эта теория оперирует тремя главными посылами:
а) Любое действие или акт поведения происходит только на основе того смысла, который действующий субъект (актер) вкладывает в свое действие. Иначе говоря, наше поведение в большей или меньшей степени осмысленно. Причем все эти значения проистекают из общих социальных символов. Например, отказ участвовать в военных действиях означает (символизирует) личную трусость. Для другого человека тот же акт может символизировать сознательный пацифизм, то есть уже иной символ. Но в том и в другом случаях за актами поведения стоят общественные символы.
б) Указанные символы, на которых строится общество, рождаются во взаимодействиях людей и только там. Человек постоянно смотрится в «зеркало», в качестве которого выступают другие люди и их мнение о данном человеке.
в) Люди в процессе действия интерпретируют, объясняют себе значение символов, как бы примеряют их на себя. Этот процесс и создает индивидуальность человека, а также служит основой взаимодействия. Если два человека нечто понимают по-разному, то истинное взаимодействие может установиться между ними только тогда и там, где смыслы происходящего они понимают сходно.
В акте поведения обнаруживает себя «значимый символ», то есть такой символ, который определяет акт поведения. Определение «значимого символа» происходит в сознании человека, которое в свою очередь наполняется смыслами, проистекающими из внешнего мира. Сознание Мид называл английским термином «Ме», то есть соотнесенности моего Я с внешним миром.
Термином Я (I) Мид называл бессознательную часть человеческой личности, априорное единство личности. Это то, что человек сохраняет в себе, не превращая его в достояние общества. Это наша интуиция, скрытые даже от нас самих желания, порывы, инстинкты, непредсказуемые действия. Это, в конце концов, свобода – в противовес общественному контролю «Ме». Как только все это проходит «обработку» в процессе социального поведения, они «возвращаются» к нам, пополняя сознание (Ме).
Можно сказать, что структура личности, по Миду, имеет следующее строение: SELF = I + ME.
Взгляды Мида на общество и личность получили дальнейшее развитие в «драматургической» социологии Ирвинга Гоффмана, который, следуя театральной терминологии, сделал упор на процессе раскрытия личности в поведении (presentation of the self). Вся «площадь» действия, или сцена, разделяется на внешнюю часть сцены, где люди («актеры») представляют себя на зрителях, и внутреннюю часть «сцены», где аудитория уже не осуществляет контроль за происходящим на сцене. Там «актеры» меняют смысл своей деятельности и расслабляются.
Гоффман ввел важное понятие «ролевого дистанцирования» - стремление некоторых действующих лиц представить свое поведение в некоторых ситуациях как вынужденное, не отвечающее сути происходящего.
Социология символического интеракционизма дает неповторимую перспективу рассмотрения всех процессов, происходящих в обществе. Её интерес к индивидуальности, поведению личности в определенных ситуациях подчас рассматривается как недостаток, ибо символический интеракционизм как бы уклоняется от глобальных теорий общества. На самом же деле это не так. Символические интеракционисты развивают свои теоретические обобщения на другом уровне и сквозь призму коллективного поведения прослеживаются все основные процессы социальной жизни.
Представители «теории обмена», и прежде всего Джордж Хоманс (р.1910), высказали предположение, что поведение людей есть не что иное, как постоянный обмен ценностей (как в прямом смысле, так и в переносном). Люди действуют и взаимодействуют только исходя из определенного интереса, заставляющего их взаимодействовать.
Предметом обмена может стать что угодно, но обязательно имеющее социальную значимость. Например, свободное время, которым мы делимся со своим партнером. Поскольку, как правило, мы не можем предоставить другим людям абсолютно все, что они хотят получить от нас, то возникает процесс ложного обмена одних эквивалентов на другие.
В обществе устанавливается «сетка» или шкала ценностей, подлежащих «обмену», и наше поведение строго следует этим ориентирам. Скажем, физическая привлекательность человека обменивается на благосостояние, интеллектуальный потенциал – на материальное благополучие и свободное время.
Таким образом, ценность каждого отдельно взятого человека складывается из тех его качеств, которые подлежат обмену. Не трудно понять, что «обмены» - это взаимодействия, следующие принципам определенной символики. Однако в реальности никогда не бывает равных обменов. Один партнер проигрывает в обмене по сравнению с другим. Это объясняет нам существующие социальные неравенства, которые могут носить самый различный характер.
Тот, кто обладает более высоким статусом социальной привлекательность (в широком смысле слова), принимает «плату» со стороны партнера, который обладает меньшей «ценностью». Например, посетители ожидают в приемной важную персону. Посетители менее важны в данной ситуации, чем сановитый бюрократ, и потому посетители «платят» тем, что, во-первых, сами прибывают на место встречи (кабинет начальника) и, во-вторых, платят своим свободным временем.