Миграционные процессы влекут за собой изменения в социальной и демографической структуре российского общества. Они оказывают существенное влияние на общественное разделение и уровень оплаты труда, на рынок труда в целом, а также на уровень социальной напряженности в регионах с длительным и интенсивным притоком людей. К сожалению, количественные характеристики миграционного оборота крайне редко рассматриваются в органической связи с его конкретными социальными последствиями. А они могут быть как позитивными, так и негативными.
Например, обмен населением России с зарубежными странами характеризуется миграционным приростом для нашей страны, в 2005 г. Он составил более 107 тыс. человек.[9] В глобальном, в том числе демографическом плане этот факт можно оценивать положительно. В частности, миграционный прирост населения компенсирует его естественную убыль, обусловленную тем, что показатели смертности многие годы преобладали над показателями рождаемости. Однако если сопоставлять качественный состав мигрантов, прибывающих в Россию и выбывающих из нее по уровню образования, профессиональной подготовке, этнической принадлежности и другим показателям, то миграционный обмен выглядит проблематичным.
Не считая нелегальной миграции, в 2005 г. в Российскую Федерацию прибыли в основном мигранты из стран СНГ, в том числе 74% из Средней Азии и Закавказья.[10] Их состав достаточно пестрый, но многие из них относятся к категории социально уязвимых людей, нуждающихся во всемерной помощи со стороны государства и общества. При этом этническая группа русских составляет около половины международных мигрантов. Среди выбывших из России половину составляют эмигрировавшие в страны Западной Европы, США и Канаду. Они претендуют за рубежом не на убежище, а на более продуктивное применение имеющихся у них социальных и профессиональных ресурсов. Об этом свидетельствуют материалы социологических опросов, проведенных в разные годы Социологическим центром РАГС по репрезентативной общенациональной выборке, характеризующие распространенность эмиграционных настроений среди представляющих различные социальные группы российских граждан (таблица 2).[11]
Таблица 2
Распространенность эмиграционных настроений
в российском обществе (в % от количества опрошенных)
| Настроения | 1993 | 1998 | 2001 | 2005 |
| Не имеют желания уезжать в другую страну | 72,3 | 66,8 | 68,1 | 66,3 |
| Хотели бы уехать в другую страну на постоянное место жительства или временно | 14,5 | 22,7 | 20,8 | 21,3 |
| Затруднились ответить | 13,2 | 10,5 | 11,1 | 11,1 |
Бойков В.Э. указывает на то, что «Эмиграционные настроения свойственны не только представителям науки, искусства, спорта и других элитарных категорий населения, рассчитывающих на улучшение возможностей для достойной работы, получения зарплаты, удовлетворения творческих амбиций, но и значительной части людей, занятых предпринимательской деятельностью, инженерно-техническим специалистам. При этом, чем моложе возрастная группа опрошенных, тем чаще у ее представителей выражено стремление временно или даже навсегда перебраться в другую страну. В возрастной группе 50-59 лет это желание выразили 18,1%, 30-39 лет – 24%, 18-24 года – 30,4%».[12]
Внутренняя миграция, на которую приходится около 90% учитываемого статистикой миграционного оборота, в значительной мере обусловлена диспропорциями в социально-экономическом развитии регионов. В 1990-е и 2000-е годы люди мигрировали в поисках лучшей доли в европейском направлении преимущественно из сельской местности в города, из регионов Дальнего Востока, Севера и Сибири. Москве, в которой в 2005 г. на одного выбывшего приходилось четверо прибывших, и другим крупным городам миграция приносит определенные преимущества. Их население пополняется, с одной стороны, молодыми, нередко квалифицированными работниками, с другой, – людьми (особенно прибывшими временно на заработки), готовыми выполнять непрестижную работу в строительстве, жилищно-коммунальной сфере и на транспорте и т.д. за относительно невысокую оплату труда.
Особый случай – миграция из кавказских регионов России – Дагестана, Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкессии и некоторых других административно-территориальных образований. С точки зрения перераспределения рабочей силы и решения социальных проблем в этих регионах ее следует оценить позитивно. Однако в силу расхождения этнокультурных особенностей данных этнических групп, с одной стороны, и населения принимающих регионов, с другой, этот процесс чреват конфликтными ситуациями. Речь идет не только об отдельных эксцессах, в которых проявляются враждебные взаимоотношения между местным населением и представителями этносов кавказских регионов России. На основании данных социологического опроса местного населения и мигрантов, проведенного Социологическим центром РАГС, можно сделать вывод о том, что в массовом сознании сложился устойчивый синдром неприятия инородцев вообще. Это неприятие проявляется вдвойне если инородцы неславянского происхождения (см. табл. 3).[13]
Таблица 3
Отношение местного населения к различным группам мигрантов
(в % от количества опрошенных)
| Категории мигрантов | Положи-тельное | Равно-душное | Отрица-тельное | Неопре-деленное |
| Выходцы из неблагополучных регионов России | 27,1 | 27,9 | 27,6 | 17,4 |
| Представители кавказских народов России | 7,0 | 14,7 | 66,0 | 12,3 |
| Русские из бывших республик СССР | 48,4 | 26,7 | 12,9 | 12,0 |
| Представители народов Азербайджана, Армении, Грузии | 6,0 | 15,6 | 66,0 | 12,4 |
| Представители народов Беларуси, Украины, Молдовы | 20,7 | 34,1 | 29,0 | 16,2 |
| Представители народов Средней Азии – Казахстана, Киргизии и др. | 7,9 | 21,0 | 57,7 | 13,4 |
| Представители народов Вьетнама, Китая и др. | 4,9 | 13,1 | 67,6 | 14,4 |
Представляет интерес то, что в сравнении с местными жителями мигранты (а среди опрошенных есть представители всех указанных в таблицах групп) реже указывают на то, что они чувствуют неприязненное отношение к себе со стороны местного населения (см. табл. 4). Но в целом очевидно преобладание негативного отношения к представителям кавказских этнических групп. Причем оно независимо от гражданства и вероисповедания последних. Аналогичны оценки в отношении выходцев из азиатских стран, входящих в СНГ, а также Вьетнама и Китая, хотя доля последних в составе международных мигрантов мизерна.
Таблица 4
Мнения мигрантов об отношении к ним местного населения
(в % от количества опрошенных)
| Категории мигрантов | Положи-тельное | Равно-душное | Отрица-тельное | Неопре-деленное |
| Выходцы из неблагополучных регионов России | 14,6 | 31,4 | 13,4 | 40,6 |
| Представители кавказских народов России | 6,5 | 20,8 | 40,3 | 32,4 |
| Русские из бывших республик СССР | 25,7 | 32,8 | 6,9 | 34,6 |
| Представители народов Азербайджана, Армении, Грузии | 4,5 | 19,8 | 39,3 | 36,4 |
| Представители народов Беларуси, Украины, Молдовы | 12,3 | 33,6 | 12,3 | 41,8 |
| Представители народов Средней Азии – Казахстана, Киргизии и др. | 9,1 | 25,3 | 29,1 | 36,5 |
| Представители народов Вьетнама, Китая и др. | 3,6 | 15,4 | 36,8 | 44,2 |
Социологический опрос, проведенный ВЦИОМ, показал, что наши сограждане серьезно обеспокоены ситуацией, сложившейся в области миграции. 55% опрошенных убеждены, что власти должны ограничить приток в нашу страну иностранной неквалифицированной рабочей силы, ужесточить порядок их въезда и регистрации. Еще 26% полагают, что нельзя допускать концентрированного проживания мигрантов в отдельных городах и районах России – то есть создания так называемых «этнических гетто». При этом только 14% респондентов поддерживает легализацию и повышение правовой защищенности мигрантов, и лишь 13% – за улучшение условий гастарбайтеров.[14]