Однако психологическая интерпретация основ "социального взаимодействия" несколько сужает все виды общественных взаимодействий или отношений до весьма упрощенной личной связи между двумя индивидами, как единицы взаимной стимуляции и реакции. Причем, эта единица, взятая по линии социальных координат, концептуализируется в понятии "группа", механическая совокупность групп обычно понимается как "общество". Но в родовом смысле именно "взаимодействие" и "группа" являлись в логике Сорокина синонимом понятия "общества". На это обстоятельство справедливо указали некоторые критики его ранней бихевиористической модели - Н. Кареев, С. Солнцев и другие.
Далее П.А.Сорокин рассматривает две стороны социального явления: внутренне психическую и внешне-символическую, иллюстрируя все красочными примерами из истории искусства, литературы для обеспечения еще большей доказательности своих суждений.
Так П.А.Сорокин приводит наиболее характерные типы социальной символики, сводящиеся к четырем типам:
а) звуковая символизация (речь, восклицания, пение, музыка и т. д.);
б) световая, цветовая символизация, почти постоянно соединяющаяся пространственной символизацией (железнодорожная сигнализация, сигнализация военных судов, картины, буквы, надписи и т. д.);
в) в связи с последней почти постоянно находится предметная символизация ("кресты", "зерцала", "знамена", "гербы" и т. д.);
г) в качестве особого вида может быть выделена чисто двигательная символизация (мимика, жесты и т. д.).
Развивая свою мысль, Сорокин приходит к выводу о том, что все эти символы (звук, свет, цвет, вещи, движения) суть не что иное, как своего рода проводники, подобные телеграфным и телефонным проволокам, посредством которых индивиды сообщаются друг с другом.
Отсюда вытекают следующие основные методологические правила исследования социальных явлений:
1) При исследовании любой категории социальных явлений необходимо строго различать две стороны этой категории:
а) чисто психическую и б) обусловленную первой — внешне-символическую.
2) При объяснении действительной закономерности социальной жизни необходимо учитывать характер закономерности не только психических явлений, но и явлений непсихических, в которых воплощается и через которые объективируется чистая "бесплотная" психика.
Таким образом, социолог переходит к структуре социального взаимодействия, которая определяется впоследствии как связь трех элементов: индивидов (минимум - двух), вступающих в акт взаимодействия и этим обусловливающих поведение друг друга, "проводников" этих действий и "актов" (или действий их). Каждый из перечисленных элементов анализируется им в специальных главах первого тома книги с привлечением широкого круга мировой социологической, психологической и прочей гуманитарной литературы, которая им критически обобщается. Оценка индивидов дается с точки зрения их возможностей в приспособлении к внешней среде, т.е. наличия нервной системы и способности реагировать на стимулы - раздражения, их физического, психического и социального полиморфизма, наличия потребностей, обеспечивающих контакты и т.п.
Говоря о первом и втором структурном элементе социального взаимодействия, в этом параграфе П.А.Сорокин уделяет внимание именно проводникам, которые делятся социологом на два типа: материальные и символические. Роль первых покоится на их физических качествах и свойствах, а роль вторых - на символическом значении, которое им приписывается. Иными словами, проводники - это ряд явлений, в которых объективируется поведенческая цепь "стимул - реакция". Эти явления, по Сорокину, имеют громадное значение для понимания социальной жизни, ибо насыщенность проводниками существенно изменяет различные аспекты взаимодействия, социального пространства и времени, как форм, в которых оно протекает. Насыщенность определенного природно-географического пространства множеством социальных проводников: железнодорожной, телеграфной, телефонной связью и т.п. сокращает социальное пространство.
Кроме того описывается механизм развития психического переживания, проходящего через 3 стадии: а) сначала оно является чистой психикой, б) затем превращается в непсихическую форму — в символ, в "раздражитель" и, наконец, в) снова получает психическое бытие в воспринявшем субъекте.
Отсюда логически вытекает необходимое условие для возможности правильного психического взаимодействия: наличность одинакового проявления одинаковых психических переживаний различными членами группы; где этой тождественности нет, хотя бы и были налицо высокая психика и "воспринимающие аппараты", — нет и психического взаимодействия, и тем самым и социальной группы как некоторого надындивидуального единства.
Резюмируя положения первой главы, Сорокин предлагает основные выводы:
1)социальное явление дано там, где дано психическое взаимодействие между теми или иными центрами;
2) таковыми центрами являются люди и высшие животные, обладающие развитой нервной системой;
3)каждое психическое взаимодействие имеет две стороны: одну внутреннюю — чисто психическую; другую — внешнюю — символическую; первая для нас непосредственно не дана, а дана всегда лишь в виде символов;
4)каждый из бесчисленных психических процессов, возникающих между двумя или большим числом членов общения, при своем переходе от одного субъекта к другим необходимо должен пройти через этап "овеществления" или символизирования;
5)ввиду этого для возможности правильного психического общения — и тем самым взаимодействия внутри социальной группы — помимо других условий необходимо еще одинаковое понимание самих символов, объективирующих душевные состояния. Где этой тождественности со всем нет — нет там, по существу, и социальной группы. Где степень ее очень низка — там низки и слабы и психические связи, скрепляющие одних членов с другими.
Эту главу П.А.Сорокин посвящает подробному скурпулезному анализу третьего структурного элемента социального взаимодействия – актов, или действий.
Прежде, говорит Сорокин, чем проводить некую классификацию актов, или действий, необходимо понять и проанализировать те психические переживания, которыми сопровождается то или иное действие. И в соответствии с этим Сорокин указывает две основные категории, под которые могут быть подведены все человеческие действия: «делание» чего-нибудь и «неделание» чего-нибудь. Вторые, в свою очередь, распадаются еще на 2 категории: акты терпения (акты активные, состоящие именно в терпении ряда воздействий, исходящих от других людей) и акты воздержания (акты пассивные, состоящие в воздержании от каких-либо действий).
Далее, по Сорокину, все акты каждого из разрядов по характеру психических переживаний делятся на 3 основные категории:
Акты "дозволенно-должные", которыми являются поступки, соответствующие представлениям "должного" поведения, атрибутивно-императивным переживаниям. Это суть или акты осуществления прав, или акты осуществления обязанностей. Если поведение кого-нибудь соответствует тем правам и обязанностям, которыми я или другой его наделяет, то его поведение в моих глазах или в глазах этого другого есть поведение должное, если оно не соответствует — то оно перестает быть таковым. То же самое получится и с точки зрения другого человека.
Акты "рекомендуемые". Такими актами для каждого человека будут акты, не противоречащие его представлениям дозволенно-должного поведения, но представляющие сверхнормальную роскошь, избыток над необходимым минимумом "доброго" поведения, каковым является дозволенно-должное поведение, и потому всегда желательные. Эти акты добровольны и потому не носят в себе никакого элемента обязанности.
Акты "запрещенные" или "недозволенные". Такими актами для каждого будут те акты, которые противоречат его представлениям "должного" поведения и нарушают его "должную" норму поведения (акты, противоречащие атрибутивно-императивным переживаниям).
Эти категории — категории, по мнению П.А.Сорокина, чисто "формальные". Хотя они и даны в сознании каждого человека, но эта наличность их еще не обусловливает тождественности "содержания" каждой категории у различных людей. Один может считать "должным" один шаблон поведения, а другой — иной. Сообразно с этим неодинаковыми будут и те акты, которые каждый из них будет считать рекомендуемыми и запрещенными, как совершенно справедливо замечает социолог.
В этом параграфе П.А.Сорокин продолжает рассуждать о действиях, или актах. Однако, если в первом параграфе давалась классификация актов с точки зрения самого субъекта социального взаимодействия – собственно индивида (причем, что немаловажно, идет оценка индивидом своих же собственных действий), то здесь приводится классификация актов с точки зрения реагирования индивида на акты другого субъекта взаимодействия. В соответствии с этим Сорокин выделяет следующие формы реагирования на «чужие» акты:
1)Акты, воспринимаемые людьми как «должные», не вызывают ни переживаний вражды, ни ненависти, а равно ни особенной любви и симпатии к ним самим и к их исполнителю, они воспринимаются просто как «дозволенно-должные» (иное слово трудно найти), как нормальные, и только. Сама форма актов не вызывает в людях ни отвращения-отталкивания, ни притяжения-любви. Они нормальны, справедливы, а потому положительны, и только. Сорокин приводит наглядный пример: «Лавочник дал мне фунт хлеба, я заплатил ему 7 копеек. Акт лавочника для меня просто нормальный, должный и ничего больше, а сам он не вызвал во мне по своему адресу ни особенной любви и симпатии, ни ненависти и вражды.»