Возрастные субкультуры. Различные возрастные категории также имеют отчетливую тенденцию образовывать субкультурные комплексы. Люди старшего поколения ведут себя иначе, чем молодежь, что проявляется практически во всех сферах жизни. Деление на возрастные категории не остается неизменным на протяжении веков, именно культурой определяется распределение людей по разным возрастным объединениям, каждому из которых вменяется свой круг прав и обязанностей, тем не менее подобная различенность в значительной степени определяется характеристиками человека как биологического вида. Вполне закономерно, что люди, прожившие двадцать лет и шестьдесят, не могут ни чувствовать, ни мыслить, ни двигаться, ни желать одинаково. В сегодняшнем мире прослеживается очевидная «юниоризация» культуры, т.е. в иерархии ценностей приоритетное место занимает молодость, что не является нормой для всех типов культур. Это обусловливает пристальный интерес к молодежным субкультурам. Отчетливый спектр различных субкультурных феноменов, основанных на ярко выраженном желании молодых людей заявить о своей автономности, стал проявляться в европейской культуре примерно с 1960-х гг. В коммунах хиппи, панков, рокеров, скинеров, баба и пр. наглядно проявилось взаимодействие субкультур с ведущими тенденциями культурноисторического развития эпохи. Сегодня представители данных субкультурных объединений имеют большое количество приверженцев и в нашей стране. Практически нет такого способа различения людей, который не мог бы при определенных условиях лечь в основу субкультурной автономности: пол, цвет глаз, «вкус» в самом широком смысле слова, этическая доктрина... Следует также помнить, что в зависимости от конкретно-исторических условий внутреннее деление культуры на субкультурные элементы происходит по-разному. Субкультуры, отчетливо прослеживаемые на протяжении долгого времени, могут трансформироваться в иные или вовсе исчезнуть. Само основание для распределения автономных субкультурных образований в значительной степени определяется магистральными, ведущими тенденциями культуры.[155]
Контркультура. Динамика развития культуры, предполагающая участие субкультур в эволюционных трансформациях, может входить в стадии резких, революционных преобразований. Субкультура не претендует на то, чтобы стать доминантной эпохой, сменить предыдущий культурный стандарт, превратиться в официальную доктрину. Этим она принципиально отличается от контркультуры, которая, напротив, открыто противопоставляет себя господствующей культуре и притязает на лидирующее положение. Складываются такие ситуации, когда локальные субкультурные образования начинают притязать на универсальность. Они выходят за пределы собственной среды и пытаются установить свои ценности для более широких социальных общностей.
В современной социологической мысли понятие контркультуры используется по крайней мере в двух смыслax.
Во-первых, для обозначения социально-культурных установок, противостоящих фундаментальным принципам, которые господствуют в конкретной культуре. В этом значении термин «контркультура употребляется, когда речь идет о замене одного типа культуры другим. Так, раннее христианство может считаться контркультурой отношению к господствовавшей на тот момент эллинистической культуре. Немирное сосуществование обеих культурных традиций, продолжавшееся на протяжении нескольких веков противостояние закончилось, как известно, тем, что именно христианство в большинстве европейских стран стало официальной и магистральной тенденцией. Таким же противостоянием культуры и контркультуры может считаться период Ренессанса, когда рационалистический гуманизм, возникнув как контркультура по отношению к доминировавшему христианству, со временем занял ведущее положение во всех сферах культурной деятельности.
Во втором, более узком значении слово «контркультура» употребляется в контексте молодежных выступлений, вспыхнувших во многих ведущих мировых державах в конце 1960-х гг. Протест, отразивший критическое отношение к современной культуре, отвержение ее как «культуры отцов», положил начало формированию движения молодежи и интеллигенции, объединенных в особые коммуны. У движения сразу появились как сторонники, так и противники. На сторону бунтовавшей молодежи встал, в частности, теоретик молодежных выступлений американский социолог Т. Роззак. Объединив различные духовные влияния, направленные пробив господствовавшей культуры, он выделил в них некоторый свод альтернативных официальным структурам правил и назвал этот феномен контркультурой.
Молодежные движения 1960-х гг. не закончились ниспровержением существовавшего социально-культурного порядка и не ознаменовали собой начало новой культурной эпохи. Лозунги, которые пикали, например, французские студенты на стенах Сорбонны: «Вся власть воображению!», «Настоящая жизнь не здесь!», «Искусство умерло, давайте творить повседневную жизнь!», «Вы ничего не понимаете!» или «Ницше — первый сорт!» — были утопичны и по сути дела не содержали никакой альтернативной позитивной программы. Этим контркультура конца 1960-х гг. отличалась от контркультурных движений прошлого. Однако важно то, что, даже когда контркультура не предлагает ничего взамен, она тем не менее оказывает существенное влияние на дальнейшую культурную эволюцию. Мир никогда не остается прежним после того, как возникает и открыто заявляет о себе контркультура. Облик официальной культуры также изменяется.
Цель любого контркультурного образования можно обозначить как стремление показать несостоятельность доминирующих установок. Всякая контркультура, даже если она не занимает в итоге доминантные позиции, стремится создать новый универсальный словарь, использовать новые термины в культурном взаимодействии, прочертить новые каналы культурной коммуникации и в конечном счете создать нового человека и новую социальную реальность. Подобное удается редко: официальная культура, как правило, обладает большим потенциалом устойчивости, чем контркультура, опирается на разветвленную систему общественного принуждения. Противостояние раннего христианства и эллинистической культуры, гуманизма и христианства длилось веками. Даже тогда, когда контркультуры восторжествовали, вытеснив конкурентов, последние все равно остались — в виде незримо присутствовавших субкультурных комплексов, продолжавших оказывать огромное влияние на культурное развитие. Такими они сохраняются до сих пор.
3. Массовая и элитарная культура
Массовая культура. Без всяких преувеличений можно утверждать: мы живем в эпоху массовой культуры. Достаточно оглянуться вокруг, присмотреться к окружающему нас миру, чтобы признать непреложность данного факта: на телевизионных экранах, на подмостках сцен, в радиоэфире, на рекламных уличных щитах, во время работы и отдыха, в словах случайных попутчиков, в нашей собственной речи... везде правит бал и задает тон вездесущий масскульт. От него негде скрыться. Радикальные социально-политические изменения, произошедшие в нашей стране в течение неполных последних двух десятилетий, столкнули российское общество с теми культурными формами, которые ранее были известны ему понаслышке. В советском обществе они оценивались как очевидные свидетельства деградации «загнивающего капитализма». Теперь массовая культура — беда и нашего дня: вчерашнего, сегодняшнего и, несомненно, завтрашнего. Отношение к массовой культуре и у нас, и за рубежом чаще всего негативное, что не совсем справедливо. Как мы увидим далее, масскульт — это, скорее, вынужденная мера, неизбежная в нынешних социально-исторических условиях, нежели вредоносный побочный продукт «неправильного» развития.
О массовой культуре говорят и пишут бесконечно много. Кто только ни старается «заклеймить позором» или, напротив, «пропеть дифирамб» этому явлению: ученые, публицисты, артисты, политики, художники. Между тем до сегодняшнего дня как в обществе, так и в гуманитарном знании, в том числе в культурологии, остаются непроясненными существенные моменты теоретического и практического плана. Нет единого мнения относительно того, что считать массовой культурой и как определять ее временные границы: присутствовала ли она во всех исторических типах культуры или в их большинстве, выступая субкультурным или контркультурным образованием, либо это признак только нашей эпохи?
В самом деле, что можно считать массовой культурой? Комиксы, триллеры, «дамские» романы, музыкальную «попсу», низкопробный «ширпотреб» и прочие образцы «низкого жанра», которые колют глаза ревнителей «высоких стилей»? При таком подходе массовая культура является набором определенных видов, жанров, направлений, стилей, иначе говоря, форм, простых и примитивных. Но как в этом случае относиться к тому обстоятельству, что многое из того, что еще совсем недавно входило в разряд масскульта, сегодня числится среди великих откровений человеческого духа? Творчество А. Вяльцевой, Э. Фицджеральд, Э. Пресли, мюзикл «Вест-сайдская история» или, например, романы А. Кристи сегодня считаются «классикой». В то же время растиражированные и смотрящие на нас рекламные щиты с изображением леонардовской Джоконды едва ли поднимаются выше «дешевого ширпотреба». Миграция культурных форм из одного разряда в другой (из массового в немассовый и наоборот) происходит непрерывно. Одни предметы, имена, жанры, формы оказываются «вдруг» великими, на все времена созданными откровениями, другие же, имеющие вроде бы «безупречную репутацию», напротив, низвергаются и начинают успешно циркулировать по каналам масскульта.