деловое общение были в тенденции чуть заметнее. В Москве 84% респондентов готовы были принять
людей другой национальности как коллег по работе; в Саратове, Екатеринбурге, Томске - близкие
показатели [25, с. 212]. Очевидно, русские в своей этнической среде реже могли проводить сопоставления,
чувствовать конкуренцию. Их установки реже, чем у этнофоров в республиках, проходили испытание на
толерантность.
Отметим, что в республиках солидаристические установки у русских в известной мере были как бы
"оборонительными", ответными. Например, в Татарстане они усилились и сближались с такими же
установками татар, у которых они не уменьшались, а в Саха (Якутии) несколько уменьшились к середине
первого десятилетия 2000-х гг., ибо и у якутов они стали заметно меньше.
С чем связаны невысокие солидаристические этнические установки русских в сравнении с титульными
национальностями? Нередко объяснение этому явлению усматривают в более высокой значимости для
русских общегосударственных интересов, что, очевидно, имеет основания. Но необходимо учитывать
следующее обстоятельство. По данным ВЦИОМ, в 1989 г. в ответах на вопрос, "что связывается в первую
очередь у Вас с мыслью о вашем народе", ответ "государство, в котором я живу", шел на втором месте из
14 предложенных вариантов. Однако к концу 1999 г. значение государства для этнической идентичности
заметно снизилось
стр. 56 [6, с 144]. И в республиках, в частности в Саха (Якутии), "единое государство" на первые места в рейтинге
объединяющих факторов по этносоциальному признаку тоже не выходило, уступая таким "интеграторам",
как "язык", "родная земля", "культура". А вот как консолидирующий фактор гражданской идентичности у
русских "единое государство" действительно занимало ведущее место, и на вопрос, "что объединяет Вас с
другими гражданами России", они чаще всего (33%) называли именно государство.
Постепенно и в республиках, и в "русских" регионах для русских гражданская идентичность стала иметь
большее значение, чем этническая. Так, с гражданами России в Саха (Якутии) в 2007 г. идентифицировали
себя 97,4% респондентов-русских, а с людьми своей национальности - 88%. Ощущали близость с
гражданами России "в значительной степени" 82,6%; близость в той же степени по этническому признаку
чувствовали 57,3%. Живя в республиках, русские чувствовали себя, например, якутянами, татарстанцами и
т.д., но общероссийская идентичность совершенно очевидно росла и стала превалировать.
Подводя итоги, отметим: этническая идентичность у русских оказалась устойчивой, она не потеряла
значения даже в условиях активной критики прошлого и перенесения ответственности за дела советского
режима на русских. Она росла и в 1990-е г. даже превзошла уровень государственно-гражданской
идентичности, которая переживала кризис. Восстановление последней произошло у русских исторически
достаточно быстро - к концу 1990-х гг. В 2000-е гг. стало меняться соотношение общероссийской
(гражданской) и этнической идентичностей. Опросы по проекту "Будущее России..." показали: во второй
половине первого десятилетия 2000-х гг. в районах с доминирующим русским населением этническая
идентичность уже не превалировала. Как правило, у русских она совмещалась с государственно-
гражданской идентичностью, но не заменялась ею. И в республиках наблюдалась та же тенденция.
Отличие в идентичностях у русских в республиках было в том, что этническая идентичность у них была
более акцентированной (ответы "никогда не забываю, что я русский", встречались чаще). Но ориентация на
этническую солидарность (выбор ответа "человеку важно чувствовать себя частью своей национальности")
у русских уступала аналогичной у титульных национальностей. Как видно из результатов анализа, у
русских в республиках она корреспондировала с ростом этнической солидарности титульных
национальностей, что имело особые стимуляторы. Имеется в виду, прежде всего, активность этнических
элит ряда республик, которые сумели, можно сказать, вовремя, дистанцироваться от радикальных групп и
остаться достаточно авторитетными в глазах масс. (Об этом, во всяком случае, свидетельствует опыт
Татарстана, Саха (Якутии)). В этом было одно из отличий их от русской элиты. Последняя в глазах и
русских, и представителей других национальностей олицетворялась главным образом элитой Центра. Она
боялась или была неспособна взять на себя очищенные от шовинизма и этницизма идеи
нациестроительства. А когда начинала использовать их, то они были очень похожи на великодержавные.
Без ясных идеологических ориентиров гражданской направленности этническое и гражданское
самосознание русских оставалось противоречивым, вариативным по регионам с разным этнокультурным
составом населения и уровнем конфликтности.
Этническая идентичность русских в результате особенностей исторического развития, в том числе
советского периода, мало связана, как показали материалы исследований, с культурными маркерами и
больше базируется на государственности, зависит от политического контекста, доверия к власти. При
идеологической нечеткости отношения к прошлому и проектов на будущее, в том числе в сфере
этнонациональной политики, массовое сознание русских может еще долго оставаться не
консолидированным на позитивных ценностях, а чаще опираться на оборонительные, защитные
настроения.
стр. 57 СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Русские. Этносоциологические очерки. Гл. VI / Отв. ред. Ю. В. Арутюнян. М., 1992; Национальное
самосознание и национализм в Российской Федерации начала 90-х гг. / Отв. ред. Л. М. Дробижева. М.,
1994; Гудков Л. Негативная идентичность. Статьи 1997 - 2002. М., 2004; Данилова Е. Н. Через призму
социальных идентификаций // Россия реформирующаяся. Ежегодник 2004 / Отв. ред. Л. М. Дробижева, М.,
2005; Российская идентичность в условиях трансформаций / Отв. ред. М. К. Горшков, Н. Е. Тихонова. М.,
2005; Национально-гражданская идентичность и толерантность. Опыт России и Украины в период
трансформаций / Отв. ред. Л. М. Дробижева, Е. И. Головаха. Киев, 2007; Гражданские, этнические и
религиозные идентичности в современной России / Отв. ред. В. С. Магун. М., 2006; Российская
идентичность в социологическом измерении / Отв. ред. М. К. Горшков. М., 2008; Дробижева Л. М.
Национально-гражданская и этническая идентичность: проблемы позитивной совместимости // Россия
реформирующаяся. Ежегодник. Вып. 7. / Отв. ред. М. К. Горшков. М., 2008; Арутюнян Ю. В. Об этнических
компонентах российской идентичности // Социол. исслед. 2009. N 5.
2. Руководитель проектов Л. М. Дробижева; участники проектов, разрабатывавшие проблемы
идентичности, Рыжова С. В., Солдатова Г. Г. Объем выборочной совокупности по республикам составлял
1002 - 1260 чел. Выборка рассчитана М. С. Косолаповым. Величина погрешности не превышала 5%.
3. Руководитель Л. М. Дробижева. Объем выборочной совокупности в Москве 1126 чел., Саха (Якутии)
1128 чел.
4. Объем выборочной совокупности по территориям 600 - 732 чел. Ресурсная группа Института социологии
РАН - Дробижева Л. М., Черныш М. Ф., Чирикова А. Е.
5. Так, в исследовании "Будущее России ..." анализировались ответы на вопрос, ощущает ли респондент
близость с перечисленными общностями "в значительной степени" - "небольшой степени" - "не ощущает
близости", что позволило в известной мере нивелировать ситуационный фактор.
6. Гудков Л. Д. Негативная идентичность М., 2004. С. 142.
7. Данилова Е. Н. Через призму социальных идентификаций // Россия реформирующаяся. Ежегодник 2004.
М., 2004. С. 240 - 241.
8. Дробижева Л. М. Социальные проблемы межнациональных отношений. М. 2003. С. 341 - 344.
9. Гудков Л. Д. Русское национальное сознание: потенциал и типы консолидации // Куда идет Россия? М.,
1994. С. 176.
10. Суверенитет и этническое самосознание: идеология и практика. М., 1995. С. 273, 281.
11. Российская идентичность в центре и регионах. М., 2009. С. 237 - 242. Выборка для Саха (Якутии) в 2007
г. составляла 1520 человек.
12. Общественное мнение 2006. М., 2006. С. 17 - 20.
13. Подсчитано с помощью поисковой функции в программе Microsoft World (Ctrl+F).
14. Абельс Х. Интеракция, идентичность, презентация. Введение в интерактивную социологию. Пер. с нем.
Головина Н. Л. и Козловского В. В. СПб: Изд-во "Алетейя", 2000. С. 26 - 27.
15. Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис, М. 1996; его же Детство и общество. СПб., 1996.
16. Общественное мнение 2006. М., 2006. С. 161; Общественное мнение 2008. М., 2008. С. 124. 17. Социальное неравенство этнических групп / Отв. ред. Л . М . Дробижева . М ., 2002. С . 61 - 191;
Общественное мнение 2005. М ., 2005. С . 131 - 135.
18. Pettigrew T.F., Meertins R.W. Subtle and Blatant Prejudice in Western Europe // European Journal of Social
Psychology. 1995. Vol. 25. P. 57 - 75.
19. Проект ESS- Россия . Опрос в 150 населенных пунктах во всех округах РФ, 2400 единиц наблюдения. -
http://www.European socialsurvey.org.
20. Общественное мнение 2008. М., 2008. С. 135, 140.
21. Гудков Л., Дубинин Б. Своеобразие русского национализма // Pro et contra N 2 (29), 2005.
22. Исследование поддержано Ино-Центром. Ресурсная группа Института социологии - Дробижева Л. М.,
Черныш М. Ф., Чирикова А. Е.
23. Современные этносоциологические исследования в республике Татарстан. Казань, 2008.
24. Социальное неравенство этнических групп / Отв. ред. Дробижева Л. М. М., 2002. С. 241. Анализ
выполнен Рыжовой С. В.
25. Российская идентичность в Москве и регионах / Отв. ред. Л. М. Дробижева. М.: ИС РАН, 2009. С. 213.
26. Общественное мнение 2008. М., 2008. С. 141.
стр. 58