Жилой фонд состоял в основном из легких построек каркасного типа, преимущественно одноэтажных, с внутренними перегородками из фанеры и картона, с раздвижными стенами и часто земляными полами.
Дома отапливались железными переносными печками с железными и керамическими трубами. Трубы выставлялись через окна или стены и снаружи здания поддерживались на высоких деревянных жердях с перекладинами.
Встречались также отдельные двухэтажные жилые дома европейского типа. Но даже эти дома были построены из тонких досок, оштукатуренных под камень.
Вот каким увидел Тойохару и позже описал в своих мемуарах Дмитрий Крюков, начальник гражданского управления Южного Сахалина и Курильских островов, прибывший в город в сентябре 1945 года: "Многоэтажных каменных домов нет. Выделяются лишь трехэтажное серое здание гимназии, занятое под госпиталь, возле вокзала красиво оформленное под камень деревянное здание почты, затем каменное губернское управление, два особняка военного командования, музей и три трехэтажные каркасные оштукатуренные школы. Есть еще несколько железобетонных производственных зданий.
В основном, город деревянный. Дома стоят, примыкая друг к другу, тесово-каркасные, оштукатуренные. Многие из них выглядят неплохо, кажутся каменными, но они холодные. Везде по стенам вверх пристроены высокие гончарные трубы, к ним из помещения подведены железные трубы от чугунных печей, вроде наших буржуек, которые стоят в углублении комнаты. Те, кто побогаче, имеют электропечи и даже красиво оформленные электрокамины. Многие круглый год отапливают свои комнаты. Все это позднее мы испытывали на себе. Зимой в трескучий мороз по комнате ветер гуляет, температура ниже нуля, из-под одеяла носа не высунешь.
В городе есть аристократические кварталы. Они – ближе к горам. Здесь все в зелени. Постройки огорожены изгородью. Вокруг них – кустарники, цветы, даже садики с плодовыми деревьями. И внешняя, и внутренняя отделка домов более чистая; дерево – полированное, резьба, лак, картины, красивые шторы, пол покрыт лаком, но потолки, как и у всего населения, запылены, не протираются. Уборные и ванные отделаны кафелем. В этих домах – буржуазия, чиновники, интеллигенция. Рабочие в большинстве живут в бараках, принадлежащих владельцам предприятий и фирм. Эти бараки разделены на маленькие с одним окном комнатки, выход из них прямо на улицу.
Непривычным было и то, что улицы очень узкие, что на них не только в губернском городе, но и во всех городах и поселках нет ни деревьев ни кустарников. Тротуаров нет. Там, где они должны бы быть, земля занята дровами, углем, хозпредметами, мусором. Здесь же домохозяйки стирают белье, чистят овощи, моют посуду, колют дрова. Транспорт − преимущественно конный. И велосипеды. Мужчины, женщины, подростки виртуозно выкручивают на них, и приходится удивляться, как они ухитряются не зацепить друг друга. Даже здесь, в губернском центре, ни трамвая, ни автобусов, ни такси нет; автомашин чуть более десятка у знати.
У каждого дома – парадный выход во двор. Сам двор чистый, благоустроенный, превращен в священное место для отдыха. Две-три сакуры, рододендроны, карликовые хвойные и другие деревца, дорожки выстланы мелким камнем или плитками, в центре – маленький бассейн; хотя и из водопровода, но журчит по желобу или переливается по камушкам маленький ручеек; тут же беседки, скамеечки. Чем богаче владелец, тем больше, красивее внутренний дворик".
Японский дом был рассчитан на лето. Он хорошо вентилировался. Поэтому вместо стен – легкие раздвижные створки. Если они выполняли роль окон, они оклеивались белой рисовой бумагой. Все внутренние перегородки оклеены плотной раскрашенной бумагой. Утром погреться можно было только у небольшой переносной керамической кастрюли с горстью тлеющего древесного угля. Жаровня накрывалась сеткой, на нее ставился маленький столик, на него набрасывалось одеяло и вся семья садилась вокруг и держала ноги под одеялом.
Может возникнуть вопрос – почему японцы строили такие холодные, не подходящие к сахалинским климатическим условиям, дома? Ответ достаточно прост. Дело в том, что жители Тойохары следовали политике своего правительства, которое всеми способами пыталось подчеркнуть, что Карафуто (Сахалин) – неотъемлемая часть Японии и даже жилища японцев на острове не должны ничем отличаться от жилищ на Хоккайдо или любом другом японском острове.
2.3 г. Южно-Сахалинск, Советский Сахалин, 1945 – 1990 гг.
25 августа 1945 года советские войска вступили в город Тойохару. Русские вошли в мертвый город, покинутый его жителями. Большинство населения, напуганное японскими властями и военными действиями, бежало в Японию, в порты Южного Сахалина или скрывались в лесах.
В течении двух месяцев пришлось возвращать людей по месту жительства, поддерживать их питанием. Военные действия и послевоенная неразбериха привели к ряду бессмысленных разрушений предприятий, научных учреждений, храмов.
Деревянный город постоянно горел, легкие деревянные строения загорались быстро и также быстро сгорали. За ночь выгорали целые кварталы. В одну из таких ночей сгорело большое красивое здание гимназии, которое находилось в районе современной 13-й школы.
Безусловно, дощатые, каркасные, иногда оштукатуренные здания, которые от удара русской ногой об пол качались до основания, без кирпичных печей, без чердачных перекрытий были совершенно непригодны для прибывающего русского населения. Бани и гостиницы были также крайне примитивны.
В октябре 1946 года началась массовая репатриация японского населения из Сахалинской области. Еще раньше началось заселение Южного Сахалина советскими людьми. Самой острейшей была проблема жилья. Прибывшие советские люди столкнулись с совершенно чуждой им культурой быта. Дощатые, не отапливаемые японские хижины, совершенно не подходили для русского человека и для условий сахалинской погоды. Многие японцы продолжали жить в своих домах, и прибывающие русские семьи часто подселяли к японским жителям.
Все это создавало очень тяжелые условия для жилищно-бытового устройства прибывших советских граждан. Требовалось немедленно развертывать жилищное строительство, строить бани, гостиницы, прачечные, то есть создавать заново городское хозяйство, что потребовало большого количества материалов. Но если местные материалы, хотя и с большим трудом были изысканы, то гвозди, стекло, трубы, сантехническое оборудование совершенно отсутствовали.
Восстановительных работ было очень много. Расчищались завалы, городской парк, открывались японские и русские школы, первые хлебопекарни, из бывшего завода сакэ обустроили кинотеатр "Совкино", из католического костела – библиотеку, японские храмы использовали под культпросветучреждения. Начали работать первые производства. Силами первых комсомольцев города был разбит сад у нынешнего Дворца пионеров.
В июне 1946 года город получил новое название – Южно-Сахалинск.
В городе налаживалась мирная жизнь – открылся для посещений краеведческий музей, открылась первая музыкальная школа, педагогическое училище. Медленно восстанавливались разрушенные войной и демонтированные японцами заводы, фабрики, мастерские. Остро не хватало жилья для прибывающего русского населения.
В 1949 году в городе имелось 4489 жилых строений, в том числе 4070 одноэтажных. Из общего жилого фонда 248,9 тысячи кв.метров частновладельческий составлял 21,3 тысячи квадратных метров. Средняя норма обеспеченности жильем не превышала трех квадратных метров на одного человека.
После освобождения г. Южно-Сахалинска от японской оккупации, каких-либо топографических материалов, охватывающих весь город и позволяющих вести работу по составлению проекта планировки и застройки, не сохранилось. Поэтому, на основании решения Совета Министров РСФСР от 12 октября 1948 года о проведении необходимых изысканий и составлении проекта планировки о. Южно-Сахалинска, Управление по делам архитектуры при Совете Министров РСФСР поручило Ленинградскому филиалу Госинжрпроекта проведение в 1949 году геотопографических работ.
Сложившаяся в данных условиях плотная застройка городов южной части острова каркасными японского типа домами создали трудные условия для размещения массового жилищного и других видов строительства. Так как свободные от застройки территории располагались далеко от имеющихся инженерных коммуникаций, а часто были неблагоприятны и в других отношениях, при размещении жилищного строительства приходилось принимать решения о застройке городской территории, занятой старым малоценным жилым фондом японского типа с высокой степенью амортизации, но имеющих высокий уровень инженерного оборудования и благоустройства и удовлетворяющих всем требованиям в отношении размещения жилищного строительства.
В 1950 году удалось выполнить строительно-монтажных работ на 38,9 млн. рублей. К этому времени были построены мебельная фабрика, первая очередь хлебозавода, механический завод "Главрыбпрома", Дворец пионеров на ул.Сахалинской, школа N 2, родильный дом, женско-детская консультация, гостиница "Дальневосточник", ресторан "Сахалин". Были построены жилые дома в поселках угольщиков, железнодорожников, бумажников. Город благоустраивался, население охотно участвовало в его озеленении, обязательная была работа каждого жителя в строительстве дорог.
Учитывая сложившуюся чрезмерную плотность застройки с недостаточными противопожарными разрывами, усугубляющими пожарную опасность, и неудовлетворительным санитарным состоянием, приходилось считать оправданной реконструкцию города.
При строительстве отдельных новых жилых капитальных зданий большой снос при плотной застройке резко снижал эффективность строительства, в связи с необходимостью предварительного создания жилфонда для переселения из домов, подлежащих сносу.