Несколько слов о методе "проб и ошибок", наиболее распространенном в практике отечественного спорта. На мой взгляд этот метод является глубоко порочным. Ибо в процессе его использования неизбежны всевозможные ошибки, ведущие к засорению памяти спортсменов следами неверно выполняемых движений. Когда же у учеников что-либо не получается, тренеры начинают обвинять их во всех грехах (от лени до глупости), хотя в неудачах учеников виноваты в первую очередь их учителя, не сумевшие организовать эффективный процесс обучения с привлечением возможностей идео-моторики, которая сводит возможность ошибок к минимуму. В то время как метод "проб и ошибок" просто обязывает их совершать.
Даю тренерам добрый совет - если у вашего ученика не получается то или иное движение, не раздражайтесь, а "загляните ему в мозг" и посмотрите, есть ли там точный мысленный образ изучаемого элемента спортивной техники. Как правило, его там не окажется, а обнаружится тот неверный мысленный образ, который, родившись в результате использования метода "проб и ошибок", не позволяет произвести нужное движение качественно. Поэтому еще раз - никогда не посылайте ученика на попытку, пока не убедитесь, что он может мысленно представить предельно точный образ того движения, которое от него требуется. Причем сделать это несколько раз подряд, не теряя точности образа.
Кстати о призывах типа "чтобы хорошо плавать, надо много плавать", "чтобы хорошо стрелять, надо много стрелять" и т. д., и т. п. Считаю, что следовать им надо далеко не всегда. По той причине, что если, предположим, у пловца неверная техника гребков или работы ног, то плавая много, он лишь закрепит плохое выполнение этих элементов спортивной техники, чем поставит преграду для роста своего мастерства. Там же, где физическое выполнение действий высоко качественно, там нет необходимости многократно повторять одно и то же. В частности, те прыгуны в воду, с которыми мне пришлось работать, никогда не совершали за тренировку по 100-120 прыжков, как это делали другие. Овладение механизмами идеомоторики позволяет для закрепления мастерства на должном уровне делать всего лишь 40- 60 прыжков, что сокращает вдвое психофизическую нагрузку и возможность травм, а также оставляет немало времени для других занятий. Это обстоятельство следует особо учитывать при работе с детьми спортсменами, так как увлечение тренеров большими нагрузками нередко приводит к тому, что юные спортсмены начинают страдать от хронической усталости и теряют интерес к дальнейшим тренировкам.
Второй фактор, обеспечивающий точность движений - высокая подготовленность исполняющего аппарата к физической реализации именно того элемента спортивной техники, который осваивается или совершенствуется. Если же мышцы и суставы окажутся не готовыми для реализации мысленного образа движения, что может привести к травмам в опорно-двигательном аппарате. Вспоминается как юный гимнаст, недостаточно размявшись, решил, соревнуясь, сесть в "шпагат", который только что легко и свободно продемонстрировала его подруга по гимнастической секции, а в результате получил микротравмы в мышцах бедер.
Нужно также учитывать следующее условие - прежде чем переводить мысленный образ движения в мышцы и суставы, полезно придать телу такое положение, которое наиболее близко к тому, которое требуется в реальности. Так например, шлифуя с помощью идеомоторики технику преодоления барьеров, легкоатлету лучше сесть на пол в 'положение "над барьером" и лишь затем переводить мысленные образы идеальной техники в опорно-двигательный аппарат. Когда, используя идеомоторику, спортсмен принимает позу, наиболее близкую к реальной, опорно-двигательному аппарату легче воспринять образы движений, поступающие из головного мозга. В результате ускоряются и улучшаются связи между программирующей и исполняющей частями организма.
Правда, не всегда при идеомоторной тренировке можно принять положение, которое требуется при реальном выполнении того или иного действия, но стремиться к этому желательно. Так прыгун в воду с 10-ти метровой вышки, мысленно отрабатывая стойку на кистях, сгибался в поясе, почти доставая ладонями пол. В таком положении, с закрытыми глазами, ему было легче идеомоторно представлять себя медленно выходящим в стойку и застывать в ней на нужное время, согласно правилам соревнований.
Третий фактор, от которого зависит точность движений, определяется качеством связи между программирующей частью организма - головным мозгом и исполняющей частью - остальным телом. Эта связь должна быть обязательно идеомоторной, ибо зрительные мысленные представления (образы движений, видимые "со стороны"), как уже было сказано, обладают очень слабым тренировочным эффектом.
О том, что связи между мозгом и телом обретают идео-моторный характер, говорят те микродвижения, которые появляются в мышцах и особенно хорошо видны на обнаженном теле спортсменов - у них, при идеомоторном промысливании тех или иных действий, совершенно невольно возникают первоначальные сокращения и расслабления в соответствующих мышцах. Особо наглядны такие невольные движения при занятиях с фигуристами и синхронистками. Первых, в силу слабого сцепления лезвий коньков со скользкой поверхностью льда, начинает, к их удивлению "вести" по льду согласно представляемым элементам фигурного катания. А синхронистки, которые в воде чувствуют себя подобно космонавтам в невесомости, тоже начинают невольно передвигаться, следуя мысленным образам представляемых идеомоторно движений.
В тех случаях, когда идеомоторные связи налаживаются с затруднениями, следует вполне осознанно подключать к мысленным представлениям соответствующие физические действия и поступать так до тех пор, пока представления о движениях не станут по-настоящему идеомоторными, то есть, не начнут вызывать в мышцах необходимую реакцию за счет лишь точных мысленных образов данного движения.
Несколько слов об имитациях. Имитируя, выполняя как бы в намёке предстоящее реальное движение, спортсмен помогает себе почувствовать нужный ему элемент спортивной техники, идя, так сказать, от периферии, от опорно-двигательного аппарата к центру, к головному мозгу. Но этого недостаточно. Чтобы имитация принесла максимальную пользу, необходимо мысленно "видеть", а еще лучше называть движения перед тем как их физически производить. Причем видеть и называть предельно точно. Если же имитацию проводить формально или думать при этом о другом, например, о соперниках или результатах, имитирующие действия не принесут желаемой пользы.
Итак вспомним очень коротко три основные положения, от которых зависит точность движений: чем точнее мысленный образ предстоящего движения, тем оно будет качественнее; чем подготовленнее исполняющая часть организма, тем движение будет лучше реализовано; чем "идеомоторис-тее" связь между мозгом и мышцами, тем движение будет совершеннее.
А теперь рассмотрим роль речи в достижении точных движений... Исследования ряда авторов, в первую очередь из ленинградской школы профессора А. Ц. Пуни (Ю. Захарьянц, В. Полубабкин, В. Силин, Е. Сурков), проведенные еще в 50-е годы, показали, что использование слов помогает выполнить нужное движение более точно. Кстати, можете вспомнить, что маятникоподобное раскачивание грузика, подвешенного на нитке к указательному пальцу, отчетливо усиливалось, если говорить - "налево-направо, налево-направо...".
Слова не возникают сами по себе - они порождаются нашими мыслями. А из этого следует, что прежде чем с помощью слов улучшать качество движений, необходимо сначала создать предельно точную психическую программу предстоящих действий, создать идеальную мысленную модель соответствующих элементов спортивной техники.
Вот пример словесных обозначений элементов действий, составляющих модель идеального выстрела >из лука, которые были у кандидатки в мастера спорта Е. Т. в апреле 1986 г. Слова здесь играли роль своеобразного цементирующего фактора, придающего необходимую прочность зыбким на первых порах мысленным образам модели идеального выстрела. В этих словесных формулировках не стоит искать высокой грамматической завершенности, а тем более "литературных красот". Каждый спортсмен обозначает элементы нужных действий в той словесной манере, которая ему свойственна и удобна. Итак, формулы идеального выстрела Е. Т., согласованные с ее тренером В. В. Немогаевым:
1. Ноги свободные, колени назад, прочно стою на подошвах, опираясь на носки.
2. Туловище свободное, спина прямая, легкий наклон вперед.
3. Лук в расслабленных руках.
4. Левая выходит в линию плеча, закрепляется в замок.
5. Правый локоть выведен чуть выше.
6. Ставлю мушку в район прицеливания.
7. Усиливая упор в лук, тяну спиной, правая рука расслабленная, локоть веду назад.
8. Касаюсь подбородка, продолжаю движение назад.
9. С ходу прохожу щелчок (щелчок кликера - А. А.)
10. Начинаю расслаблять пальцы.
11. Контролирую прицел.
12. Выпуск.
13. Сохраняю тонус.
14. Слушаю себя.
Что давало спортсменке подобное словесное формирование элементов ее идеального выстрела? В первую очередь конкретный характер словесных формул дисциплинирует мышление, ставя его как бы на хорошо выверенные рельсы, по которым гораздо легче "катиться" к намеченной цели - хорошо выполняемому выстрелу - чем барахтаться в волнах хаотичного мышления, которое в экстремальных условиях соревнований нередко принимает неуправляемый характер.