1. Сущность, значение и функции карнавала как объекта туризма.
2. Основные тенденции развития карнавального туризма в мире
3. Анализ карнавалов, проводимых в Российской Федерации
Использование карнавала как формы праздничной культуры получило широкое распространение при организации массовых праздников. Пристальное внимание к карнавалу обусловлено тем, что он является такой формой праздника, в рамках которой осуществляется преемственность самобытных традиций отдельных народов и полноценный диалог культур разных стран и регионов, что особенно актуально на сегодняшний день. Основополагающими являются сохранение и пропаганда карнавальных традиций как важной части мирового культурного наследия и содействие развитию карнавального туризма в разных странах.
1. Сущность, значение и функции карнавала как объекта туризма
Приступая к анализу понятия карнавала, мы должны отметить, что его происхождение до конца не выяснено, этимология самого слова также неясна. Большинство исследователей сходится на том, что древний пра-карнавал приходился на смену сезонов и был аграрным праздником. Слово «карнавал» состоит, по одной из версий, происходит от латинского carrus navalis — так называлась ритуальная повозка-корабль, на которой в Европе еще в бронзовом веке возили в праздники идолов плодородия. По другой версии, слово «карнавал» состоит из двух латинских корней – carno (мясо) и vale (прощай). Этот праздник издревле проходил за 40 дней до страстной недели и был своеобразным рубежом, за которым начинался Великий пост.
Главным прототипом современных карнавалов считаются древнеримские сатурналии. В дни, посвященные богу урожая и плодородия Сатурну, римляне устраивали празднества, как бы воскрешавшие золотой век всеобщего равенства и процветания. Разница между рабом и господином на время стиралась — рабы пировали за одним столом наравне со свободными гражданами, а господа подносили им вино. На дни праздника избирали лже-короля, который в конце сатурналий либо должен был покончить с собой, либо погибал от ножа, огня или петли.
С приходом христианства сатурналии, как и многие другие языческие обряды, были запрещены, но сама идея праздника перевоплощения, уравнивающего всех его участников, возродилась в европейских карнавалах, родиной которых стала Венеция. В большинстве католических стран карнавал приходится на время, предшествующее Великому посту, о чем свидетельствует определение карнавала «Словаря Брокгауза и Ефрона»: «Карнавал - в католических странах время от Крещения (6 января) до среды на первой неделе Великого поста, но обыкновенно карнавалом называют лишь последние 7-10 дней перед Чистой средой, сопровождающиеся в романских странах народными празднествами, процессиями, маскарадами и пр.». В различных словарях и энциклопедиях карнавал определяется практически однозначно как вид народного праздника (гуляния) под открытым небом, сопровождающийся танцами, театрализованными играми, маскарадами, шествиями и пр. («Большой энциклопедический словарь» [3], «Словарь иностранных слов» [26], толковый словарь Ожегова [22] и др.). Словари поясняют, что карнавал обычно совпадает с масленицей, и мы учтем этот факт в нашем исследовании, когда будем определять специфику российского карнавала.
Мы бы хотели также уточнить соотношение понятий «карнавал» и «маскарад», которые достаточно часто упоминаются синонимично. Слово «маскарад» происходит от итальянского «mascherata», означающего бал, собрание людей, одетых в маски [26]. Судя по определению карнавала, маскарад может быть его частью, т.е. определение карнавала шире и включает в себя понятие маскарада. Таким образом, мы будем рассматривать карнавал как вид народного праздника, включающего в себя следующие основные элементы: танцы, театрализованные игры, маскарады, шествия и т.п.
Изучением маскарадов как культурного явления занимались такие ученые, как О.Немиро (маскарад в рамках изучения праздничного города и искусства декодирования) [20], С.Шубинский (изучение воспоминаний очевидцев маскарадов 18 века) [28], карнавалы также исследовал М.Пыляев [23] и др. Ученые интересовались стилистикой костюмов, обнаружением регламентирующих предприятий, образных аллегорий и символов. В рамках рассмотрения культуры 17-19 веков различные исследователи тем или иным образом касаются маскарадов и карнавалов (Ю.Рябцев [25], А.Некраснова, А.Забылин, А.С.Костомаров [14], Н.И. Костомаров [15] и др.). В русской классической художественной литературе описания карнавала (в частности, праздника Масленицы) также занимают достойное место (А.И.Куприн «Юнкера»; А.П.Чехов «О бренности», «Блины»; В.Пикуль «Фаворит»; М.Ю.Лермонтов «Песня про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова»; И.И.Лажечников «Ледяной дом»; А.Н.Толстой «Петр Первый»; И.Бунин «Чистый понедельник»). В современной литературе описания карнавалов часто встречаются в публицистике и рекламных изданиях, что позволяет сделать вывод о том, что карнавал является и устойчивым объектом культуры, и весьма привлекательным и, соответственно, доходным объектом туристического бизнеса.
Постараемся выяснить, почему карнавал является настолько популярным явлением. Для решения этой задачи мы обратимся к семиотической теории карнавала, изложенной М.М.Бахтиным в его книге о Рабле [1]. В центре представленной автором концепции лежит идея об «инверсии двоичных противопоставлений». М.М.Бахтин расшифровывал эту идею так: когда народ выходит на карнавальную площадь, он прощается со всем мирским перед долгим постом, и все основные оппозиции христианской культуры и все бытовые представления меняются местами. Королем карнавала становится нищий или дурак, трикстер (герой анекдота), и ему воздают королевские почести. Назначается также карнавальный епископ, и кощунственно оскверняются христианские святыни. Верх становится низом, меняются местами мужское и женское (мужчины надевают маски женщин и наоборот). Вместо благочестивых слов слышится сквернословие, площадная брань. Меняются местами сами противопоставления жизни и смерти. В основе всех этих событий – основанная на аграрном культе символическая смерть зерна, которое, чтобы дать плод, должно быть погребенным в землю. Так же и все остальное, чтобы очиститься и возродиться, должно сначала «умереть», поменяться местами.
Идея инверсии реализуется в карнавальной игре, в которой, в отличие от театрализованного действа, участвуют сами зрители, которые в итоге перестают быть зрителями в исходном смысле этого слова. «…В карнавале сама жизнь играет, разыгрывая – без сценической площадки, без рампы, без актеров, без зрителей, то есть без всякой художественно-театральной специфики – другую свободную (вольную) форму своего осуществления, свое возрождение и обновление на лучших началах». (М. М. Бахтин). А.Макаревич в своей статье «Бард-карнавал» [78] пишет: «Для каждого человека карнавал – это игра в невозможное». Игра подразумевает реализацию особого – «игрового» – поведения, отличного и от практического, и от определяемого обращением к моделям познавательного типа. Игра подразумевает одновременную реализацию (а не последовательную смену во времени) практического и условного поведения. Игра несет в себе мощный коммуникативный потенциал, и роль карнавала как среды реализации личности в коммуникации (невербальной и вербальной) трудно переоценить.
Реальная жизнь ставит огромное количество как индивидуальных, так и социальных препятствий для успешной коммуникации. Индивидуальные – понятны: антипатию могут вызывать внешность собеседника, его стиль одежды, манера поведения и т. п. Социальные препятствия еще более многочисленны: большая разница в возрасте, социальном статусе, национальные предубеждения и пр. Препятствовать общению могут просто обстоятельства встречи. Наконец, существуют нормы поведения, регламентирующие общение. Карнавал же является неким виртуальным социумом, который позволяет человеку перейти в иное состояние, попасть в среду карнавальности и игры и дает возможность сотворить и проявить себя в ином качестве, «умереть», чтобы вновь возродиться и, в конечном итоге, реализовывать и развивать себя как личность [21]. Карнавальный костюм и маска помогают приобрести свободу действия, стать непосредственным и неузнаваемым, являться инкогнито в межличностном, а где-то и безличностном общении. В маске можно вести себя вольно и даже вызывающе, забыв светские условности. Маска характеризует право участника карнавала быть неузнаваемым.
О карнавале как о важной составляющей первичной человеческой культуры читаем у В.П.Руднева [24]: «Карнавал – это вторая жизнь народа, ... это его праздничная жизнь. Празднество (всякое) – это очень важная первичная форма человеческой культуры. Ее нельзя вывести и объяснить из практических условий и целей общественного труда или – еще более вульгарная форма объяснения – из биологической (физиологической) потребности в периодическом отдыхе. Празднество всегда имело существенное и глубокое смысловое, миросозерцательное содержание». М.М.Бахтин считал, что карнавальная культура обладала весьма глубокой жизненной философией, основными чертами которой являются универсальность, амбивалентность (т. е. – в данном случае – восприятие бытия в постоянном изменении, вечном движении от смерти к рождению, от старого к новому, от отрицания к утверждению), неофициальность, утопизм, бесстрашие. Если официальные праздники утверждали стабильность, неизменность и вечность существующего миропорядка, освещали торжество уже победившей, господствующей, непререкаемой «правды», то карнавал был как бы временной приостановкой действия всей официальной системы со всеми ее запретами и иерархическими барьерами: в это время жизнь на короткий срок выходила из своей обычной колеи и вступала «в сферу утопической свободы».
Во время карнавала люди переодевались (обновляли свои одежды и свои социальные образы), избирали, а затем развенчивали и избивали (в символическом плане «умерщвляли») шутовских королей и пап, высмеивали, снижали, пародировали все, чему поклонялись в обычные дни, предавались различным физиологическим излишествам, пренебрегая нормами приличий: «Тема рождения нового, обновления, органически сочеталась с темой смерти старого в веселом и снижающем плане, с образами шутовского карнавального развенчания» (М.М.Бахтин). В гротескной образности карнавала всячески подчеркивался момент временной смены (времена года, солнечные и лунные фазы, смерть и обновление растительности, смена земледельческих циклов): «Этот момент приобретал значение более широкое и более глубокое: в него вкладывались народные чаяния лучшего будущего, более справедливого социально-экономического устройства, новой правды». Таким образом, карнавалы служили в прежние времена и могут служить сейчас своего рода средством разрешения назревающих общественных проблем, средой, в которой снимается напряжение, вызванное недовольством людей социальной, экономической и политической ситуацией.