Противники митрополита Сергия образовали в Москве в декабре 1925 г. Временный Высший Церковный Совет (ВВЦС) и избрали его главой архиепископа Екатеринбургского Григория (Яцковского). Тех, кто их поддержал, стали называть «григорианцами». Однако большинство епископов в России поддержали митрополита Сергия, сторонники которого получили на именование «сергианцев». Конфликт между обоими староцерковными направлениями, григорианским и сергианским, достиг еще большего накала после того, как Митрополит Сергий, оказавшись в заключении, подписал знаменитую Декларацию, в которой он призвал духовенство и мирян не только не сопротивляться советской власти, но и поддерживать ее. При этом в Декларации им было заявлено, что Власть не только не притесняет церковь, но и помогает ей, что вызвало возмущение многих верующих и священнослужителей, отказывавшихся после этого поминать имя Митрополита Сергия во время богослужений. В Екатеринбурге, где архиепископ Григорий (Яцковский) вновь появился в 1926 году, он, обладая огромным влиянием, привлёк на свою сторон у большинство верующих. К 1930 году к храмам поддерживавшим григорианское направление, приписалось 70 верующих. Его поддержала община Александро-Невского монастырского собора, который стал кафедральным у григорианцев. Архиепископ Григорий, вернувшись в Екатеринбург, смог добиться возвращения верующим отобранного в 1925 году Александро-Невского собора. С 1927 года Григорий был избран митрополитом григорианского направления. Сторонники сергианского направления составляли среди православных верующих города, открыто записавшихся в «религиозные общества» при церквях, только 20. В их распоряжении были Крестовоздвиженская церковь и Успенский собор на ВИЗе. А самые крупные в городе Обновленческие соборы и церкви посещало лишь 10 верующих, так что они стояли полупустыми. Такой авторитет григорианцев в Екатеринбурге является уникальным так как в целом по области 60 общин принадлежало к сергианскому направлению, 30 - к обновленцам и лишь 10 к григорианцам. Несмотря на приход к власти большевиков и связанные с ним трудности, в епархии продолжалось строительство храмов. Оно велось вплоть до середины 1920 г., причем как каменных, так и деревянных. Последние - большей частью в сельской местности, из-за отсутствия у церковных общин достаточных средств. Всего, за первую четверть двадцатого века, возведено более 130 храмов, из них треть посредством реконструкции часовен. Общее количество церквей к 1925 г. составило более 650. Крупнейшим по численности церковных зданий являлся Екатеринбург. В нем, после закрытия в 1920 г. домовых и монастырских церквей, имелось 16 православных храмов и 4 единоверческих. В 1925 г. были закрыты принадлежавшие староцерковникам Успенская церковь бывшего Ново-Тихвинского монастыря, Крестовая церковь Архиерейского дома, Николаевская полковая церковь и Николаевская церковь Нуровского приюта. В 1926 г. была закрыта Вознесенская церковь. Поводом послужила недостача национализированного церковного имущества. Почти одновременно был за крыт Александро-Невский собор Ново-Тихвинского монастыря. После последующей переписи собор был все же возвращен верующим. Этот собор и стал до закрытия кафедральным собором. [4]. В целом по Уральской области в 1924-1925 годах были закрыты 23 церкви, сложили с себя сан 17 священнослужителей. По распоряжению советской власти священники, добровольно снявшие с себя сан, более к служителям культа не относились. Ряды духовенства продолжали неуклонно редеть. Отчасти на это повлияло ухудшение благосостояния, отчасти неуверенность в завтрашнем дне. Не каждый решался в это трудное время посвятить себя Богу. Чаще это были члены семей духовенства, которые, к тому же, в силу своего социального происхождения, постоянно притеснялись властями. Таким образом, в1927 г. прежняя Екатеринбургская епархия была окончательно разделена на три разные, параллельно существующие епархии: Обновленческую, Григорьевскую и Сергиевскую. Если в первых двух структурах сложилось довольно стабильное руководство, то в управлении третьей наблюдалось обратное. Главным образом из-за того, что здесь имел ось два руководителя. В их деятельности не было согласованности, а пор ой возникали противоречия. Большевики, используя раскол церкви в своих интересах, не забывали главной задачи. Началась подготовка к закрытию церквей. В первую очередь обращали внимание на городские храмы, как на главные рассадники религиозного дурмана. К 1929 г. в Свердловске действовало 14 церквей, из них: 5 обновленческих (Богоявленский и Екатерининский соборы, Златоустовская и Никола евская церкви ВИЗа и Всехсвятская), 2 Сергиевские (Успенский собор ВИЗа и Крестовоздвиженская церковь), 4 григорьевские (Александро-Невский собор, Иоанно-Предтеченская, Александро-Невская (Лузинская) и Всехсвятская (Нагорная) ВИЗа) и 3 единоверческие (Свято-Троицкая (Рязановская), Михаило-Архангельская Кладбищенская и Христорождественская ВИЗа). В конце 1929 г. и первых месяцах 1930 г. властями параллельно с операцией по раскулачиванию и коллективизацией было осуществлено массовое закрытие церквей по всей стране. Был установлен упрощенный порядок их закрытия, при котором закрытие церкви не требовало одобрения со стороны верховных органов власти, как это было с 1920 года, а осуществлялось полностью на местном уровне. Для осуществления этих операций (и проводившихся одновременно коллективизации и раскулачивания) на короткий период времени было произведено изменение всей системы управления страной, представлявшее практически государственный переворот. С октября 1929 года до середины 1930 года всё оперативное управление на местах было сосредоточено в руках «Адмотделов» - административных отделов Советов (отделов, осуществлявших в Совете управление органами милиции и возглавлявшихся начальником соответствующего управления милиции), которые слоеной точностью выполняли все постановления и решения президиумов Советов, продиктованные тем партийными органами. Уже в 1929 году были закрыты григорианская Лузинская, единоверческие Михайловская и Хрисугррождественская церкви. В 1930 г. в Свердловске были закрыты 10 церквей из 11. Но закрыть церкви было недостаточно, поскольку, даже не действующие, они представляли опасность. Их нужно было стереть с лица земли. В октябре 1929 года ВЦИК принял новое положение о религиозных культах, которое, властности, предписывало не допускать иметь в одном населенном пункте более одного храма, принадлежащего одному направлению. Одновременно была организована кампания «требований трудящихся закрыть, церкви и передать их для культурных целей ввиду острой нехватки помещений. Лавина массового закрытия церквей катилась по Уралу. При этом ликвидировались прилагающиеся кладбища, не говоря уже о единичных захоронениях духовенства близ алтаря. Так, в Свердловске были закрыты и вскоре ликвидированы некрополи Ново-Тихвинского монастыря, старообрядческие и единоверческие кладбища, старое кладбище ВИЗа. Одновременно осуществлялись разграбления закрытых церквей, имущество которыхизымалось или уничтожалось. В Александро-Невском, Богоявленском, Екатерининском соборах и Крестовоздвиженской церкви Свердловска в 1929-1930 годах были освидетельствованы ковчежцы с мощами угодников Божиих и переданы в краеведческий музей. [4]. В начале 1930 года было принято решение о закрытии всех православных церквей, кроме Иоанно-Предтеченской на Ивановском кладбище которую оставили староцерковникам (в основном помещении вверху оставались григорианцы, а полуподвальное цокольное помещение было предоставлено сергианцам), и Всехсвятской на Михайловском кладбище, оставленной обновленцам. Но перед самой войной была закрыта и Всехсвятская церковь, после чего обновленцам пришлось разместиться в другом полуподвальном помещении Иоанно-Предтеченской церкви. Еще циничнее поступили со старообрядцами. Хотя они распадались на несколько не приемлющих друг друга направлений, им была «оставлена» одна Никольская часовня Часовенного согласия, на двух этажах которой они все и размещались до войны. Сразу же после закрытия всех церквей были взорваны и наиболее значительные их здания в центре города: Екатерининский и Кафедральный соборы, Большой Златоуст. Были снесены Лузинская и Спасская церкви. В это же время было закрыто большое число церквей в сельской местности на территории области, под предлогом того, что священнослужители были приравнены к кулачеству, репрессированы или высланы. До начала коллективизации церкви в сельской местности и в небольших городах практически не были закрыты, в отличие от установившейся практики закрытия церквей в больших городах. В это же время были закрыты и сразу же за строены старообрядческие кладбища на Сибирском тракте. Родственникам только что захороненных людей лицемерно было предложено перенести гробы на другое место, а затем на свежих могилах начали копать котлованы под фундаменты домов. В середине 30-х годов было застроено корпусами строящегося кабельного завода старое Верх-Исетское кладбище и снесена Всехсвятская Нагорная церковь. Если в 1930 г. в Свердловской епархии было закрыто не менее 100 церквей, то в 1931 г., вероятно, закрыто в три раза меньше. Следующим шагом было запрещение религиозных съездов и собраний. В 1935 г. были ликвидированы все митрополитанские и епархиальные управления, а большинство епархий прекратило свое существование. Изменения коснулись и Урала. Перестали существовать Нижнетагильская и Ирбитская обновленческие епархии. Аресты духовенства приобрели массовый характер, причем репрессиям все чаще подвергались обновленцы (в прежние годы советская власть в них нуждалась). Продолжалось закрытие храмов. В результате постоянного давления со стороны властей и практически прекратившейся подготовки кадров, количество священнослужителей в 1936 г. составляло 310 человек (ср. 1926 г. - 76 человек). Снижению численности духовенства способствовал, помимо прочего, отход от церкви значительной части населения. Из-за массового закрытия церквей священнослужители, избежавшие ареста, вынуждены были переходить на гражданскую работу.