3. В новой экономике будет расти значение профессий, связанных с высокой насыщенностью их представителей информацией и знаниями. Занятость в менеджменте, потребность в профессионалах и техниках будет расти быстрее, чем в любых других занятиях, и составит ядро новой социальной структуры.
Наибольший интерес для данного исследования представляет второе утверждение, что в постиндустриальном обществе экономическая деятельность сдвигается в сторону сферы услуг. Для нас это особенно интересно вследствие того, что туристская деятельность является ярким проявлением данной сферы, совокупностью различных услуг (транспортных, размещения, питания, экскурсионных).
Одной из важнейших, для данного исследования, чертой постиндустриального общества является высвобождение свободного времени. Данная тенденция информационного общества, коим является общество пост-индустриальное, описана в уже упомянутом ранее труде М.Кастельса. В четвёртой главе труда «Информационная эпоха: экономика, общество и культура» он прослеживает трансформацию занятости населения на примере стран «большой семёрки». Данная работа М.Кастельсом была написана в 1995 г., когда Российская Федерация не входила в состав на настоящее время «большой восьмёрки», но, по нашему мнению, последующее принятие России в эту организацию свидетельствует о возможности приложения идей М.Кастельса к современному российскому обществу.
М.Кастельс отмечает факт того, что процесс труда располагается в сердцевине социальной структуры. «Технологическая и управленческая трансформация труда и производственных отношений в возникающем сетевом предприятии и вокруг него есть главный рычаг, посредством которого информациональная парадигма и процесс глобализации воздействуют на общество в целом».
Далее он выделяет применение теории постиндустриализма и информационализма в качестве важнейшего практического доказательства трансформации исторического развития и появления на свет новой социальной структуры. Характеристики этой структуры проявляются в сдвиге от товаров к услугам, увеличении рабочих мест для менеджеров и профессионалов, сокращении рабочих мест в сельском хозяйстве и промышленном производстве и растущим информационным содержанием труда в наиболее развитых экономиках.
Особо в исследовании М.Кастельса выделяется положение о том, что «в целом, традиционная форма работы, основанная на занятости в течение полного рабочего дня, чётко очерченных профессиональных позиций и модели продвижения по ступеням карьеры на протяжении жизненного цикла медленно, но верно размывается» [34].
Продолжение размышлений об изменение трудовой деятельности и свободного времени мы находит в седьмой главе книги М.Кастельса. В пятом пункте данной главы он исследует сжатие и искривление рабочего времени. М. Кастельс говорит о том, что работа ещё долго будет находиться ядром человеческой жизни. По его мнению, в современных обществах оплачиваемое рабочее время структурирует социальное время. Ссылаясь на исследование Мэдисона автор показывает, что за последние 100 лет рабочее время подверглось сокращению. Это произошло в количестве часов, отработанных человеком за год.
Далее М.Кастельс выделяет факт того, что «количество рабочих часов и их распределение на протяжении жизни человека, а также в годовых, месячных и недельных циклах жизни людей служат главным признаком того, как они себя чувствуют, наслаждаются или страдают.
Но произошло это в виде различных комбинаций растущего количества работы в течение неполного рабочего дня, сокращающей число и оговоренных в соглашении, и действительно отработанных часов в неделе, месяце, году и на протяжении всей жизни. Однако, анализируя этот основной тренд, нетрудно увидеть несколько явных тенденций увеличения числа отработанных часов, по крайней мере, в некоторых странах и для некоторых групп рабочих в различных странах. Эти тенденции могут свидетельствовать о возрастающей дифференциации продолжительности рабочего времени между странами и внутри них, происходящей после долгого периода стандартизации и гармонизации рабочего времени» [34].
В отношении более короткого рабочего времени и нетипичных графиков, М.Кастельс отмечает то, что «они связаны с неполным рабочим днём и временной работой и являются уделом в основном женщин и молодёжи. Так, в этих новых условиях рабочее время может потерять своё традиционное центральное место в жизненном цикле» [34].
Вместе с М.Кастельсом утверждая, что в современном мире жизненный цикл базируется не на основании биологических посылок, а на основе социальных категорий. Рабочее время было одной из центральных среди категорий. Но в то же время у М.Кастельса есть высказывание, согласно которому «лучшее время – моё время». М.Кастельс в заключение своего размышления делает следующий вывод: «Таким образом, реальный вызов, брошенный нам новым взаимоотношением между работой и технологией, имеет отношение не к массовой безработице, что я попытался доказать в главе четыре, а к совокупному сокращению рабочего времени жизни значительной части населения». И следствие того, что сейчас происходит сокращение рабочего времени, большинство людей имеют возможность иметь «своё время». Эту категорию своего времени они с наибольшей вероятностью будут использовать для своих потребностей. Чаще всего в настоящее время люди проявляют склонность к отдыху. Соответственно, своё время люди могут посвятить туризму. Кроме того, сокращение рабочего времени освобождает место в жизненном цикле. Естественно предположить, что это место в жизненном цикле будет чем-то занято. По нашему мнению, туристская деятельность может явиться той социальной категорией, которая заменит категорию рабочего времени.
«Это происходит, с одной стороны, из-за того, что возраст вступления в ряды рабочей силы становится всё выше и выше, так как всё большая часть населения учится в университетах: тенденция, являющаяся результатом культурных ожиданий, сужения рынков труда, требований о предоставлении свидетельства о высшем образовании, всё чаще предъявляемых рабочей силе нанимателями» [34].
В русле теории М.Кастельса понимание времени представлено в работе ЭлвинаТоффлера «Шок будущего». В данной работе написано, что «у каждого общества существует собственная специфическая установка по отношению к прошлому, настоящему и будущему, препятствующая адекватному восприятию времени, – своего рода предрассудок. Эта субъективная парадигма времени, сформировавшаяся как реакция на скорость происходящих перемен, и является одним из наименее заметных, но наиболее мощных решающих факторов социального поведения, что чётко отражается в способе подготовки обществом своей молодёжи к взрослой жизни». Э.Тоффлер выводит из своего рассмотрения времени следующее утверждение: «Развивающаяся промышленность потребовала от человека нового чувства времени» [81, с. 432].
Следовательно, на основании всего вышесказанного, по нашему мнению, можно говорить о том, что сокращение рабочего времени жизни значительной части населения ведёт к тому, что освободившееся свободное время человечеству будет необходимо чем-то занимать. Одним из способов реализации свободного времени населения может выступить туризм, как средство совокупности из организации времени и отдыха.
В.Иноземцев пишет, что современного человека отличает «новый характер мотивов и стимулов, определяющих его каждодневную деятельность: во всё большей мере они трансформируются из внешних, задаваемых стремлением к росту материального благосостояния, во внутренние, порождаемые жаждой самореализации и личностного роста. По мере того как основным источником прогресса западных обществ становится развитие составляющих их личностей, лучшим видом инвестиций оказывается потребление» [31].Герберт Маркузе в работе «Одномерный человек: исследование идеологии развитого индустриального общества» пишет, что именно технический базис «сделал возможным удовлетворение потребностей и сокращение тяжёлого труда – и остаётся базисом ни больше ни меньше как всех форм человеческой свободы. В его реконструкции – т.е. в его развитии с точки зрения различных целей – и состоит, по-видимому, качественное изменение.
Автор подчеркнул, что это не означает возрождения духовных или иных «ценностей», которые должны дополнять научную и технологическую трансформацию человека и природы. Напротив, историческое достижение науки и техники сделало возможным перевод ценностей в технические задачи – материализацию ценностей. Следовательно, на карту поставлено переопределение ценностей в технических терминах как элементов технологического процесса [51, с. 490-491].
Развивая идею Г. Маркузе о переопределении ценностей, по нашему мнению, целесообразно привести далее цитаты из работы Алена Турена «Возвращение человека действующего». В части второй данной книги в главе «Восемь способов избавиться от социологии действия» в пункте пятом «Говорить о ценностях» А.Турен пишет, что «социология общественного порядка утверждает, что ценности представляют собой общие культурные ориентации общества и что они управляют коллективной жизнью, превращаясь в социальные нормы, которые в свою очередь преобразуются в организационные формы и роли».
Далее он отмечает, что «когда функционалистская социология упоминает о ценностях как принципах социальной интеграции, она справедливо подвергается политической критике, упрекающей её в единении с точкой зрения руководителей».
Позднее на основании этих двух определений автор делает следующий вывод: «понятие ценности выполняет функцию маскировки разрыва между культурными ставками и общественными интересами, маскировки классовых конфликтов». Продолжение этой мысли мы находим в утверждении, что «всякое общество замкнуто между культурными ориентациями и ценностями, между инструментами производства обществом самого себя и идеологическими инструментами воспроизводства неравенств и привилегий» [82, с. 72, 73]. По факту последнего утверждения А.Турена следует сказать следующее: туризм служит одним из средств для ознакомления человечества с культурным наследием цивилизации посредством познавательного туризма. Но культурное наследие цивилизации расположено по всему земному шару, а туризм пока что не является самой общедоступной практикой потребления, и соответственно не является доступным для всех слоёв населения Земли. Отсюда и следует, что общество даже при помощи туризма способно воспроизводить неравенство и привилегии.