деть, как, независимо от содержания, он предстает пусть косвенным, но
объективным «свидетелем», выразителем менталитета эпохи, реального
положения самого человека. Тем самым принцип историзма не просто
предпосылается исследованию текста, но обретает методологические,
эвристические функции в исследовании и объяснении. Это возможно,
в частности, в силу особенностей произведения как «системы всего ми-
ровоззрения и мироповедения», позволяющей тексту соотноситься с со-
циальными и политическими реалиями истории, причем непосредст-
венно через человека, его «самоощущение внутри истории». В таком
случае (напомним мысль С. С. Аверинцева) «все формы непрозрачности
и несвободы литературного слова» становятся «знаком несвободы само-
го человека и закрытости его внутренней жизни». Такая социокультур-
ная интерпретация текста ставит проблему не только его существования
как феномена культуры, но и отображения в нем социальных реалий. На
первый план выступает не лингвистическая и не художественная, но
эпистемологическая характеристика текста, текст как форма познания.
Как особый результат когнитивной деятельности текст одновре-
менно синтезирует разные уровни и формы отображения действитель-
ности. Это, во-первых, содержательное описание некоторых явлений
и отношение субъекта-автора к ним; во-вторых, через поэтику, контекст
и подтекст – отображение философско-эстетических, культурно- исто-
рических ценностей автора и через них – менталитета эпохи; в-третьих,
присутствие в тексте диалога «двух сознаний» и, соответственно, объ-
ективно возможных его интерпретаций другим сознанием и даже дру-
гой культурой. Но именно этот аспект выводит на авансцену семантиче-
ские смыслы текста, его открытость и многозначность, авторский, чита-
тельский и «объективные» смыслы, а значит, – герменевтические про-
блемы понимания и интерпретации. Раскрытие этих моментов составля-
ет логико-гносеологическую основу комментариев к текстам, предла-
гаемых специалистами.
Выявление скрытого содержания текстов не имеет характера ло-
гического следования, опирается на догадки и гипотезы, требует пря-
мых и косвенных доказательств правомерности выявленных предпосы-
лок. Интересный опыт дают сегодня исторические исследования, стре-
мящиеся, по выражению А. Я. Гуревича, «к реконструкции духовного
124
универсума людей иных эпох и культур», особенно те работы, где их
авторы стремятся выявить неявные (неосознанные, невербализованные)
мыслительные структуры, в целом ментальность эпохи. Историки
и культурологи широко применяют сегодня объективный метод косвен-
ных свидетельств о тех или иных ментальностях. В существующих тек-
стах, посвященных каким-либо хозяйственным, производственным или
торговым проблемам, они стремятся вскрыть различные аспекты миро-
понимания, стиля мышления, самосознания [24].
Еще одна особенность выявления скрытого содержания культур-
но-исторического текста состоит в том, что исследователь, принадле-
жащий другой культуре, может выявить скрытые смыслы, объективно
существовавшие, но недоступные людям, выросшим в данной культуре.
Ценность и правомерность таких вопросов, идущих из другой культуры
и эпохи, состоит в том, что объективно ответ на них действительно при-
сутствует. В этом случае мы встречаемся с особенностями реального
существования неявного знания в художественных творениях прошло-
го. Эти особенности текстов объективны, они не порождаются произ-
вольно читателями-интерпретаторами, но осознанно или неосознанно
закладываются в той или иной культуре.
Таким образом, текст обладает объективными свойствами, обес-
печивающими ему реальное существование и передачу в культуре, при-
чем не только в своей прямой функции – носителя информации, но
и как явления своей культуры, ее гуманистических параметров, сущест-
вующих, как правило, в неявных формах и выступающих предпосылка-
ми разнообразных реконструкций и интерпретаций. Если текст принад-
лежит иной культуре, то задачи его понимания и комментирования су-
щественно усложняются, так как исходные предпосылки автора и ин-
терпретатора могут существенно не совпадать. Возникают так называе-
мые межкультурные лакуны, т. е. пробелы, несовпадения, например
в языках, картинах мира, традициях, обрядах, нормах поведения, обы-
чаях, бытовой культуре. Они могут отражать несовпадения националь-
ных особенностей, способов деятельности, например в сфере мысли-
тельных задач, либо различия этнографического характера [58; с. 403–
404].
Таким образом, философско-методологический анализ проблем
и особенностей гуманистических текстов позволяет выявить приемы
и способы решения принципиальной задачи гуманитарного знания, ко-
торая состоит в теоретической реконструкции субъекта, стоящего за
знанием, в социально-исторической интерпретации культуры, породив-
шей такого субъекта.
125
8.5. Специфические средства
и методы социально-гуманитарных наук
Прежде всего отметим следующее. Во-первых в сфере социально-
гуманитарного исследования могут и должны применяться все фило-
софские, общенаучные и общелогические методы и средства, которые
мы охарактеризовали в соответствующих разделах курса. Однако они
здесь должны быть конкретизированы, модифицированы с учётом спе-
цифики предмета исследования (общество, культура, личность), его
особенностей и целей познания.
Во-вторых, мы уже рассмотрели некоторые специфические мето-
ды и принципы социально-гуманитарных наук – идиографический (ин-
дивидуализирующий) и номотетический (генерализирующий) методы,
объяснение (рациональное и интенциональное), ценностный подход,
понимание__________, диалог, принципы работы с текстом. Теперь мы остановим-
ся на конкретизации общелогических (общенаучных) средств и рас-
смотрении ряда специфических методов и средств, применяемых в со-
циальных и гуманитарных науках.
Так, согласно К. Попперу, в социально-гуманитарных науках, как и
в естественных, должна применяться «общая» (формальная) логика. Од-
нако для первой группы наук характерна ситуационная логика – «специ-
альная логика познания социальных наук» («ситуационный анализ»).
Необходимость применения в этих науках ситуационной логики
обусловлена, согласно Попперу, тем, что социально-гуманитарные нау-
ки стоят перед задачей объяснения невольных и часто нежелаемых со-
циальных человеческих действий, которые не могут быть объяснены
средствами рациональной, общей (формальной) логики.
Ситуационная логика как «метод объективного понимания» «под-
вергает анализу ситуацию действующего человека, с тем, чтобы объяснить
действие из ситуации, не прибегая к помощи психологии. Объективное
понимание состоит в том, что мы видим, как поведение объективно соот-
ветствует ситуации», т. е. что это за человек, каковы его цели, какими тео-
риями он руководствуется, какой информацией обладает и т. п. Иначе го-
воря, необходим «конкретный анализ конкретной ситуации».
Считая ситуационный анализ важным объективным методом со-
циально-исторического познания, Поппер противопоставляет его «ме-
тодам субъективного понимания» – психологизму, априоризму, интуи-
тивизму и т. п.
Что подразумевает Поппер под ситуационной логикой или ситуа-
ционным анализом (последнее название он считает более предпочти-
тельным)? «Под ситуационным анализом, – разъясняет философ, –
я подразумеваю определенный вид пробных или предположительных
126
объяснений некоторого человеческого действия, апеллирующих к той
ситуации, в которой находится человек, производящий действие».
Хотя, конечно, полагает Поппер, «творческое действие никогда
нельзя полностью объяснить», однако это обстоятельство вовсе не ис-
ключает того, что «все же мы можем попытаться в виде предположения
построить идеализированную конструкцию проблемной ситуации, в ко-
торой находился субъект действия. И в той мере, в какой нам это удаст-
ся, его действие станет «понимаемым» (или «доступным рациональному
пониманию»), т. е. адекватным его ситуации, какой он ее видел. Этот
метод ситуационного анализа можно назвать приложением принципа
рациональности».
Таким образом, ситуационный анализ – это метод не эмпириче-
ского, а теоретического исследования, и одной из его задач является
различение ситуации, какой ее видел познающий субъект, и ситуации,
какой она была на самом деле.
Другая, сопряженная с первой (и не менее важная), задача ситуа-
ционного анализа состоит в том, что с его помощью можно не только
объяснить теорию, предложенную ученым в качестве адекватной, но
и объяснить его неудачу при построении такой теории.
Поппер считает неверной позицию Дж. Коллингвуда, который по-
лагал, что «существом дела при понимании истории является не анализ
самой ситуации, а происходящий в уме историка процесс разыгрывания
этой ситуации заново».
Что может дать ситуационный анализ для социально- гуманитар-
ных наук, в частности для истории? Отвечая на этот вопрос, Поппер