Другая черта повседневного знания состоит в том, что наследуе-
мое знание даётся нам преимущественно как типичное и мы разделяем
его с другими людьми. Перенимаемые схемы, типичные способы и мо-
тивы деятельности, типы поведения и установки позволяют нам пони-
мать других, осуществлять совместную деятельность. Нормативность,
рецептурность, типизация осуществляют своего рода интеграцию раз-
розненных элементов знания каждой личности, выстраивают своего ро-
да логику «того, что знает каждый». Пока это знание позволяет решать
17
повседневные проблемы, оно принимается как достоверное и по суще-
ству является для нас таковым [58; с. 59–60].
Третья особенность повседневного знания как социального фено-
мена – его социальное распределение: разные люди или типы людей об-
ладают запасом знания в разных объёмах и содержании. Различие опре-
деляется многообразием культур и языков, жизненным опытом, в част-
ности возрастным, профессиями, а также конкретными видами и родами
непосредственных действий и занятий. Знание об этом само является
важным элементом социального запаса знаний каждого из нас и позво-
ляет определять возможности не только свои, но и в определённой мере
других людей, с кем мы вступаем во взаимодействие.
Специализированное, профессиональное знание, в отличие от
обыденного, производится профессионалами – подготовленными и обу-
ченными специалистами, владеющими особыми средствами и методами
получения знания в конкретных областях (наука, искусство, религия,
философия и др.). Это знание носит специализированный, систематизи-
рованный, концептуализированный характер и выражено в теориях,
идеях, мировоззрении и т. п. При этом теоретическое знание – не самое
главное, что знает человек, и не самое большое по объёму.
Теоретическая интерпретация мира – это занятие немногих, и зна-
ние, которым обладает малая доля общества, – лишь часть того, что
считается знанием. Преобладающая область знания – это повседневные,
дотеоретические, массовые знания; они то и образуют базу и фундамент
специализированного, теоретического знания. Без обыденного, повсе-
дневного знания невозможно специализированное знание.
Следующая типологическая модель различает структуры явного
и неявного знания. Явное знание – это предъявленное, рационализиро-
ванное, оформленное рационально или иным образом знание.
Неявное знание – это латентное, подсознательное знание, локали-
зованное в структурах социокультурного опыта и подсознания субъек-
тов. Оно выявляется с помощью методологического анализа результа-
тов познания и обнаруживается в ментальных структурах коллективно-
го бессознательного в архетипических образах, религиозных предпоч-
тениях, в стиле мышления и т. п.
Возможно выделение других форм и видов знания в зависимости
от разных оснований. И. Т. Касавин (отечественный специалист по тео-
рии познания, методологии и философии науки) предлагает типологию
на основе различий в способе производства, существования и передачи,
а также функционирования знания [31; с. 18–27]. Данная типология
предполагает три большие группы знания:
1) практическое знание, которое создаётся и функционирует
в различных видах практики – производственной, социальной, полити-
18
ческой, педагогической и др. Это знание чаще всего носит рецептурный
характер и отвечает на вопрос «как сделать?» Например: как воспитать
ребёнка? как выпечь хлеб? как вырастить урожай каких-либо культур?
как сварить сталь? и т. п.
Во всех перечисленных видах практик требуется именно практи-
ческое знание, т. е. знание как делать – соответствующие навыки, уме-
ния, секреты, рецепты и тому подобные знания. Практическое знание
формируется в опыте различных практик и передаётся, транслируется
через непосредственное общение с наставником, учителем, с ближай-
шим окружением;
2) духовно-практическое знание – это знание, которое формирует-
ся и функционирует в духовных практиках и регулирует отношения
людей между собой. Этот вид знания существует в форме нравственных
норм, обычаев, в форме представлений людей о добре и зле, о мужестве,
совести, доблести и тому подобных представлений. Выражено такое
знание может быть в виде манифестов, кодексов, например кодекса чес-
ти рыцаря в средневековье; в клятвах, например в клятве Гиппократа
у медиков, и т. п.;
3) теоретическое знание – знание, которое вырастает из деятель-
ности, обозначаемой как исследование, подчиняющееся особым мето-
дам. Цель исследования – это производство знания на основе творческо-
го, критического освоения всего массива наличного знания. Реальность
воссоздаётся теоретиком в форме возможного мира, подлинность кото-
рого не всегда нуждается в доказательстве. Форма выражения теорети-
ческого знания дискурсивно-понятийная. Это – понятия, концепции,
теоретические модели, теории, аксиомы, учения и т. п.
1.4. Проблема источника знания: сенсуализм и рационализм,
трансцендентализм, иррационализм
Вопрос о том, как происходит познание окружающего мира, каков
источник знания, интересовал философов с давних пор. Начиная с ан-
тичности до XIХ в., в философии было два подхода к этому вопросу:
одни философы – сенсуалисты или эмпирики – считали, что мы познаём
мир чувствами; другие – рационалисты (от лат. rationalis – разумный) –
утверждали, что разумом.
Сенсуалисты, к числу которых относятся Эпикур, Ф. Бэкон, Локк,
Фейербах и др., полагали, что чувства – единственный достоверный ис-
точник наших знаний. Чувства нас никогда не обманывают, дают нам
самую точную информацию. Уж если я взялся рукой за горячий утюг,
то точно буду знать, что это такое. А в наших размышлениях кроется
источник ошибки. Основной лозунг сенсуалистов: чтобы знать – надо
19
видеть! Видеть в широком смысле слова – видеть, слышать, обонять,
ощущать и т. д. Основные формы чувственного познания – ощущение
(когда мы воспринимаем какое-то отдельное качество: теплое, тяжелое,
синее и т. д.), восприятие (когда мы воспринимаем целостный образ
предмета, видим, например, яблоко, человека) и представление (когда
мы можем представить себе наглядно и конкретно предмет, который
сейчас не видим и не ощущаем).
Рационалисты, такие, как Платон, Декарт, Спиноза, Лейбниц
и др., напротив, полагали, что чувства наши слабы и недостоверны.
Чувствам __________не дана сущность вещей, не дано прошлое, не дано будущее.
Зато все это доступно разуму. Нельзя что-нибудь одновременно знать
и не знать: либо я знаю, либо не знаю. Но можно одновременно видеть
и не видеть, например закрыв рукой один глаз. Лозунг рационалистов:
чтобы видеть – надо знать! Поскольку мой глаз не вооружен мыслью,
знанием, я не увижу того, что мне нужно. Допустим, я открываю зад-
нюю стенку телевизора; если я не изучал электронику и электротехнику,
я там ничего не увижу, кроме бессмысленного для меня переплетения
проводов, схем и т. д.
Основными формами рационального познания являются формы
нашей мысли: понятие, суждение, умозаключение. Понятие открывает
нам какой-нибудь существенный признак вещи. Очень многие явления
мира даже представить себе нельзя, например скорость света или ис-
кривляющуюся в трехмерном пространстве Вселенную, но можно по-
нять. Суждение – это такая связь между понятиями, в которой что-либо
утверждается или отрицается, например, яблоня – это дерево. Умозак-
лючение (силлогизм) – это такой способ мышления, когда мы из двух
суждений можем непосредственно вывести третье, например:
Все люди смертны.
Иванов – человек.
Следовательно, Иванов смертен.
Сенсуалисты утверждали, что все наше знание – из опыта, из кон-
кретного индивидуального опыта отдельного человека, а рационалисты
считали, что из опыта никаких всеобщих и необходимых знаний вывес-
ти нельзя. Допустим, я хочу открыть или подтвердить закон всемирного
тяготения. Беру большой камень и подбрасываю его. Зная массу Земли
и массу камня, я могу, в принципе, конечно, рассчитать скорость, с ка-
кой камень будет каждый раз стремиться к Земле. Но все дело в том, что
из своего личного (индивидуального) опыта я не могу делать выводы
относительно всей Вселенной. Нет никакой гарантии, что выводимый
мною закон будет работать везде и всегда. Я могу подбросить камень
сто раз, тысячу раз, но не могу быть уверенным, что в тысячу первый
20
раз он упадет, а не улетит в небо. Как же все-таки Ньютону удалось от-
крыть этот закон?
Рационалисты полагали, что знание – не из опыта, а из головы. Но
как оно попало в мою голову, если я предварительно не пытался уви-
деть, попробовать, поставить эксперимент? Знания, объясняют рацио-
налисты, в голову не попадают, они всегда там находятся в виде врож-
денных идей. Знанию, если это действительно знание, научить нельзя –
его нужно «вспомнить». И Платон, и Декарт, и Лейбниц, и многие дру-
гие рационалисты утверждали, что если правильно развивать человека,
то он неизбежно придет к открытию законов, к новому пониманию ми-
ра, к новому видению.
Таким образом, в философии к концу ХVIII в. сложилась странная
ситуация: знаний человечеством накоплено много, а откуда эти знания –
толком неизвестно.
Разрешить эту проблему попытался Кант в своей знаменитой кни-
ге «Критика чистого разума». Кант настолько глубоко и нетрадиционно
переосмыслил идеи рационалистов и сенсуалистов, дал настолько яркое
и глубокое понимание сути человеческого познания, что его филосо-
фию стали называть коперниканским поворотом. Как Коперник корен-