ным образом изменил наши представления о Солнечной системе, так
и Кант изменил наши представления о познании.
В книге Канта «Критика чистого разума» три главы: 1. Трансцен-
дентальная __________эстетика, или Учение о чувственности, или Как возможна
математика? 2. Трансцендентальная аналитика, или Учение о рассудке,
или Как возможно естествознание? 3. Трансцендентальная диалектика,
или Учение о разуме, или Как возможна философия?
По Канту, математика возможна потому, что у нас есть две транс-
цендентальные, не вытекающие из опыта формы чувственности: про-
странство и время. У нас есть чувство пространства вообще, поэтому
возможна геометрия, ибо мы понимаем, что теоремы, доказываемые на
треугольнике, нарисованном на доске мелом, имеют отношение к лю-
бому треугольнику, где бы он ни был нарисован; что любая прямая есть
кратчайшее расстояние между двумя точками, т. е. у нас есть чувство
пространства вообще. И у нас есть чувство времени вообще, что делает
возможным последовательность счета все равно чего. Следовательно,
возможна арифметика.
В главе о трансцендентальной аналитике Кант попытался преодо-
леть односторонность сексуализма и рационализма, полагая, что и чув-
ства, и разум играют одинаково важную роль в познании. Но есть еще
одна удивительная, весьма таинственная по своей природе человеческая
способность, из которой вырастают и чувства, и разум, способность во-
ображения, причем чистая способность воображения.
21
Мы можем себе помыслить не фокстерьера, не бульдога, не пуде-
ля, а просто собаку вообще. Мы можем помыслить себе треугольник
вообще, дом вообще, человека вообще. Хотя таких вещей, как собака
вообще или дом вообще, в природе не бывает.
Однако с таких «чистых» предметов начинается всякое человече-
ское познание. Разум с помощью способности воображения так пере-
плавляет, перетасовывает данные чувств, что в конце концов получает
чистый предмет, вещь, закон. Многие миллионы людей видели падаю-
щие предметы, но нужно было мощное воображение Ньютона, чтобы
в хаосе случайных событий увидеть строгий, повторяющийся и необхо-
димый закон.
Чистое продуктивное воображение, согласно Канту, есть резуль-
тат сверхъестественного внутреннего воздействия в нас. Это сверхъес-
тественная способность, которой владеет человек и которая делает воз-
можным познание. Мы имеем право формулировать законы относи-
тельно всей природы (как в случае с законом всемирного тяготения), не
потому что выводим эти законы из своих индивидуальных пережива-
ний, наблюдений и обобщений, а потому что пользуемся силой, намно-
го превышающей наши ограниченные человеческие возможности.
Эта сила – дар, данный нам свыше, результат сверхъестественного
внутреннего воздействия в нас, это сила самой природы или Бога, кото-
рую мы можем почувствовать в себе, освободить ее, заставить служить
себе. В этом смысле Кант говорил, что рассудок диктует природе зако-
ны вообще. Законов вообще, чистых законов, в природе нет. Они – про-
дукт человека, его чистой способности воображения. И в природе,
и в социальной жизни есть хаос случайных событий, есть перепутан-
ность и переплетенность связей, и только наше воображение может из
этого хаоса выявить и воспроизвести в строгих и точных формах пред-
меты, объекты, законы и т. д.
Например, законы астрономии нельзя увидеть, разглядывая в те-
лескоп звездное небо, законы истории нельзя узнать, посмотрев в окно
или прочитав газету. Астрономы тысячи лет разглядывали звездное не-
бо, но только гений Кеплера «увидел» в движении звезд и планет точ-
ные и ясные законы небесной механики.
Таким образом, все наши знания в том виде, в каком они у нас
есть и доступны нашему пониманию, взяты не из окружающего мира.
Этот мир дает лишь сырой материал, служит пищей и толчком нашему
воображению. Но наши знания и не от человека, они не являются про-
дуктом его произвольной фантазии и не заложены заранее в нем напо-
добие картофеля, лежащего в мешке.
Все открытия и изобретения специалистов любой области всегда
движутся в рамках чьей-то первичной интуиции. Кто-то первый увидел,
22
чье-то воображение нарисовало общую картину или контур проблемы,
у кого-то хватило смелости в игре своего воображения увидеть откры-
тие новых горизонтов и заявить об этом.
Наличие у человека воображения, не просто фантазии, а продук-
тивного воображения, когда он может вообразить себе предмет, очи-
щенный от всех случайных черт, проявлений, «увидеть» закон в чистом
виде, форму, тип и т. д., свидетельствует о человеческой свободе.
А именно человеческая свобода лежит в основе всех подлинно глубоких
и важных знаний.
В учении о трансцендентальной диалектике, отвечая на вопрос,
как возможна философия, Кант утверждал, что философия в отличие от
естествознания имеет дело не с «чистыми» предметами, а с идеями.
Здесь наша способность воображения бессильна, мы ничего не можем
себе представить, когда говорим о Боге, свободе или бессмертии. Это не
знания, а идеи, которыми оперирует разум. Когда разум пытается пре-
вратить идеи в знания, он впадает в противоречия, в антиномии. Нельзя
доказать существование Бога, но нельзя его и опровергнуть; нельзя до-
казать, что человек свободен, но и нельзя опровергнуть наличие свобо-
ды в человеческом мире и т. д. Идея поднимает человека на такую вы-
соту, с которой видно очень многое, и потому разум, согласно Канту, –
это высшая познавательная способность. Разум направляет рассудок
к определенной цели, пытается заглянуть за горизонт имеющегося зна-
ния, стремится свести все в единую систему. Разум является, кроме то-
го, условием нашей свободы, позволяя подняться над природной зако-
номерностью, над фактом, открыть __________в человеке другую природу – сво-
бодную и творческую, сверхчувственный субстрат всех человеческих
способностей. Это высшая цель разума, а философия является наукой
об этой высшей максиме. От философии, а точнее, от метафизики зави-
сит и прочное благо человеческого рода.
Представители иррационализма (Шопенгауэр, Бергсон в др.) счи-
тали, что можно преодолеть кантовский запрет на познание вещи-в-
себе. Человеку дана возможность видеть и воспринимать мир таким, ка-
ков он сам по себе, воспринять непосредственно, поверх культуры,
с помощью интуиции, мистического видения, особой сверхчеловече-
ской проницательности. У Канта такая способность оставлена только
Богу, иррационалисты полагают, что такой способностью обладает ге-
ний. Обычный человек, согласно Шопенгауэру, смотрит на мир с точки
зрения пользы, и для него мир распадается на ряд предметов, которые
можно использовать или отбросить как бесполезные; можно сказать,
что разум любого нормального человека устроен подобно ситу. И толь-
ко гений, поднятый силой духа, не позволяет, чтобы его сознанием ов-
ладело __________абстрактное мышление, категории разума. Он отдается созерца-
23
нию, всецело погружаясь в него, наполняя сознание покойным видени-
ем предстоящего объекта природы, теряется в этом предмете, забывает
свою индивидуальность, свою волю, свои утилитарные практические
интересы, становится «чистым субъектом», ясным зеркалом объекта.
В таком созерцании кажется, что существует только предмет и нет ни-
кого, кто бы его воспринимал, нельзя отделить созерцающего от созер-
цания, они сливаются в одно. И тогда то, что познается, представляет
собой уже не отдельную вещь, а идею, вечную форму.
Шопенгауэр в своей работе «Мир как воля и представление»
(1818) описывал то, что в индийской философской традиции называется
медитацией. Созерцание – это умное видение, видение сущности, фор-
мы, приобщение к бытию. Сущность гения состоит в преобладающей
способности к такого рода созерцанию, и так как последнее требует
полного забвения личности (ее корыстных интересов, эгоизма, пресле-
дования пользы, выгоды), то гениальность есть не что иное, как пол-
нейшая объективность. Только гению и только в сфере искусства дос-
тупно истинное познание мира.
Подобным же образом Бергсон сто лет спустя в книге «Творче-
ская эволюция» (1907) писал, что Кант в своей философии руководство-
вался только категориями рассудка и разума, т. е. интеллекта. Но чело-
веческий дух шире интеллекта, он включает в себя еще и способность
интуиции, которую Бергсон определил как особый род интеллектуаль-
ного вчувствования (или симпатии), посредством которого мы проника-
ем внутрь предмета, чтобы слиться с тем, что в нем есть единственного
и невыразимого. Интеллект – это формальное познание, понятия и зако-
ны – это моментальные снимки с движущихся предметов, но на снимках
они выглядят застывшими и неподвижными, не такими, как в реальной
жизни. Интеллект имеет дело с расчлененной, застывшей в однородном
пространстве материей, т. е. с искусственным миром, который сам же
конструирует. Интуиция постигает мир в его живом развитии. Интел-
лект занимается анализом, он без конца умножает количество точек
зрения на предмет, чтобы дополнить вечно неполное представление, ко-
торое все равно остается чисто внешним описанием, поскольку имеет
дело с тем, что можно разложить на части, типизировать.
Но живое не раскладывается на части и не типизируется. Так, ка-
ждый человек неповторим и своеобразен, и познать его можно только
интуитивно, почувствовать его душу, а интеллект может описать чело-
века лишь внешне: рост, вес, цвет волос и т. д. Человек привык жить
внешней жизнью, не чувствуя в себе могучих инстинктивных сил, дове-
ряя науке и тем, кто говорит от ее имени. Интуиция у современного че-