Сразу после обрезания на рану накладывают определенные травы, после чего ребят возвращают в шалаши, где делают костер из мокрых бревен, считая, что дым поможет выздоровлению. Там же их обмазывают белой глиной, символом чистоты. В этой белой глине их кожа находится до полного выздоровления после обрезания, пару-тройку дней. Затем новый мужчина идет к реке и смывает белую краску, после чего его обмазывают в красную глину. Иногда традиции предполагают первую ночь с девушкой, которая впоследствии становится его женой. Она должна стереть новую краску с тела юноши своим телом. А потом – пир горой, танцы, песни, рассказы, тосты.
Без инициации жениться по традиции нельзя, и это достаточно жестко соблюдается и по сей день. Беда только в том, что от этой церемонии погибают десятки молодых ребят каждый год. СПИД, негигиеничный общий нож, сепсис после обрезания. С этим пытаются бороться, призывая молодых людей в госпиталь для операции, но традиция обычно побеждает. Один популярный африканский певец отказался проходить инициацию, отмахнулся от традиции как от предрассудка. Мол, двадцать первый век на улице, проснитесь. Он женился по современным европейским традициям, но его брак племя не признает, и отказывается признавать его отпрысков. Он не обрезан, значит не мужчина, Мальчик жениться не может, так что его брак недействителен. Аналогичная ситуация получится и при отказе от уплаты лобола. Даже девушки не могут на это повлиять, да им и самим приятно, когда за них приносят такие дары.
Женщина ценится если она в теле. Худые часто отвергаются по двум причинам. Во-первых, мужа будут дразнить, что, мол, нет денег прокормить жену. Во-вторых, худая жена может быть больна СПИДом. В племенах раньше даже была должность толстяка, в задачу которого входило накопление веса. Во время переговоров с племенами его сажали рядом с вождем, чтобы показать вот, мол, какое племя богатое, раз может содержать такого борова. Даже в парламенте большая часть членов – с перевесом, и потребления мяса и жирных продуктов в парламентской столовой возросло на 30% с приходом к власти африканцев.
Корова не является священным животным, но ее ценность не столько в мясе и молоке, сколько в потенциальной лобола. Чем больше коров, тем больше жен. Уход за коровами всегда был делом сугубо мужским, и в скотный загон женщин не пускали. Отчасти поэтому говядину едят мало, забивая только старых коров, и то по особым праздникам. В основном питаются бараниной и антилопами. В городах неважно, в магазине есть все. Из злаков самое популярное – кукуруза. Из нее делают кашу под названием «пап». Питательно, вкусно, и дешево. Если кукуруза не уродилась – беда по всей стране. Году в 2002 в Замбии неурожай привел к гуманитарной помощи. США направили в страну несколько контейнеров кукурузы. Неожиданно президент заявил, что их подарок является генетически модифицированным продуктом и страна отказывается питаться такой гадостью. Пока шли дебаты, народ напал на склад и растащил все запасы. Пап едят не только от голода и нищеты. Богатые люди включают его в свою диету, и блюда из кукурузной муки готовят, в том числе и белые.
Кукурузу даже используют в пиве. В Йоханнесбурге пивной завод выпускает 80% пива с кукурузой для рынка черных. Традиционное же пиво в племенах варят женщины из зерна, и употребляют в праздники и во время ритуальных собраний. По вкусу оно больше напоминает брагу или квас, с небольшим содержанием алкоголя. В остальное время интоксикация шла от марихуаны. Потом пришли голландцы и предложили табак. Произошел обмен: в Голландии теперь курят анашу, а в Африке – сигареты.
Рыбу и рыбопродукты практически не едят. Вообще удивляет то, что, прожив на побережье много веков, черные племена не вошли в воду, не построили кораблей, лодок, плотов. Рыбу не ловят, воды боятся. Существует масса сказаний о подводных жителях, обитающих на дне водоемов и рек. Они затаскивают людей под воду и делают их своими рабами навеки. Убежать из этого рабства удается очень немногим. От этого к воде подходят с опаской. Видимо, боятся крокодилов и бегемотов, но легенды свежи в памяти. Можно только представить себе ужас населения, когда из океана вышли первые поселенцы, Вот они, те самые лешие, и бледнолицые, и из воды пришли, и в рабство загоняют. На пляжах черных может быть полно, но в воду глубже метра никто не заходит. Белые сочинили байку, что акулы черных не едят. Мол, мясо у них противное. Это – глупости. Акулы людей в принципе не едят, а черных в воде нет, только белые куда-то заплывают.
Легенды и сказания составляют немалую часть в жизни черных. Практически все верят в Токолоша, пузатого домового. Он прячется в углах, и крадет девушек. От этого дома традиционно строились с круглыми стенами, без углов. В каждом племени есть вождь, это само собой разумеется. Есть также сангома, знахарь и шаман, отвечает за травы, излечение недугов. Шаман следит за благосостоянием племени, как правая рука вождя. Когда-то шаманов вожди использовали для устранения неугодных соплеменников. Если в племени дела шли плохо, искали виновного. Это был ритуал вынюхивания. Все племя выстраивалось в краале, и шаман после долгого танца впадал в транс, затем по очереди обнюхивал каждого стоящего. В итоге находил злодея, которого племя убивало. Обычно злодеем оказывался неугодный вождю человек.
Первые христианские миссионеры были потрясены некоторыми обычаями черных. Хоронить умерших стали только в конце 18-го века. До этого просто выбрасывали тело на съедение животным. Не имели церквей в европейском понимании, даже не могли толком объяснить, во что верят. Их считали дикарями, язычниками, чуть ли не сатанистами. Убийство после ритуала вынюхивания воспринималось как человеческое жертвоприношение. В сущности, отчасти так оно и было. Каннибализм существовал на ритуальном уровне. Во время сражения воин мог разрезать грудь пораженного врага и откусить часть сердца. При этом сила и мужество убитого переходили в победителя. Откусывание части сердца осталось даже в наши дни, правда, не в ЮАР. В Сьерра-Леоне уличные бои с использованием автоматического оружия и воздушно-артиллеристской поддержки могут сопровождаться поеданием сердец.
Миссионеры, обращавшие в христианство черных, сталкивались с проблемой зла и добра. Его в черной вере нет в той форме, в которой она представлена в других религиях. Нет ада и рая. Есть жизнь, и есть смерть. Определенное действие вызывает противодействие. Акт ведет к реакции. Ни в вынюхивании, ни в танце дождя черные не видели, да и не могли видеть сатанизма или зла. Для них это были ритуалы, часть жизни, и они работали для них поколениями. Нет так же и религиозной иерархии, верховных жрецов или глав духовенства. Эту роль выполняют люди в каждом племени – шаманы, знахари, старшие, даже сам вождь. При этом христианство приняли вполне охотно. Христос стал как бы еще одним предком, возможно поважнее некоторых. Условно говоря, идут в христианскую церковь в воскресенье, а заодно тащат на убой барана. На всякий случай. Отсюда такая готовность верить в чудеса, и огромное количество успешных религиозных шарлатанов.
Процесс урбанизации несет с собой отмирание многих традиций. Некоторые, как лобола и инициация остаются наиболее живучими, но все труднее жить по-старому в городских условиях. Все началось опять-таки с золота. На шахты свозились черные из деревень с обещанием хорошего заработка. Вокруг шахтеров создавались легенды, рисовавшие их как мужественных, сильных, умных, веселых, короче, идеальных мужчин. Поддавшись на эти сказки, многие молодые люди уходили в города, где немало погибало на шахтах. Это влечение города осталось и по сей день. В деревне тоска. Клочок земли надо обрабатывать в поте лица, а отдача – только поесть. В городе есть деньги, как ни крути. Можно подработать, украсть, выпросить, найти, выиграть. Опять же, ночная жизнь, девчата, кабаки.
Более европеизированные черные отдают детей в хорошие английские школы, но потом часто сетуют. Послал паренька в колледж, а он через год по-английски говорит без акцента. Умным стал, над стариками смеется, обрезание делать отказывается. Теперь его дразнят «кокосовый орех» - снаружи черный, а внутри белый. Но иначе работу не найти, денег не заработать.
В школах дети не знают о расизме, дружат на переменках. В гости даже иногда ходят, но по большому счету смешения нет. Нет смешанных браков, и не только по вине белых. Черные не особенно хотят превращаться в европейцев. Скорее – быть образованными, богатыми, но оставаться частью коса, зулу, тсвана, венда, и прочих племен. А богатых среди черных немало. Появился многочисленный средний класс. Есть миллиардеры, долларовые. Благодаря таким людям ЮАР имеет самые благоприятные прогнозы на будущее. Ни богатым, ни среднему классу не выгодно раскачивать лодку, в которой они плывут. Разделение на белых и черных стало разделением на богатых и бедных, и винить теперь белых в своей нищете они не могут.
Когда туристы приезжают в ЮАР, они нередко говорят: «Это все до поры до времени. Вот придут черные к власти, не так запрыгаете». Черные уже у власти более 12 лет. По всем показателям страна и живет и развивается лучше, чем при белом правительстве. На экономике страны держится почти весь континент, даже если не брать во внимание половину золотого запаса мира, самые крупные на земле месторождения платины, добычу алмазов и прочих ценных ископаемых.
| ДÁХА С ударением на первом слоге. Это местное название Марихуаны. Растет повсюду, и употреблялась еще бушменами и черными племенами. Потом пришли голландцы и приучили их к табаку. Теперь борются и с тем и с другим. По стране порядка 50% регулярно употребляют Даху. Она – нелегальна. Купить ее можно у любого африканца вечером, и у любого расты в любое время. Раста виден по свалявшимся волосам и пестрой одежде. Дáха стоит дешево. За курение полиция обычно не трогает. За торговлю могут потащить в суд. Сажают редко, и никогда не посадят за один раз по мелочи. Разумеется, не думайте, что можете потом рассказывать судье, что путеводитель попутал. Повторяю: дáха – криминальна. |
WILD COAST