Религиозно-мистическая, где уже весь мир, или чаще нечто надмировое (и всегда более сильное, чем материя) превращается в Я, в личность (обязательно более тропную индивидуальному Я, чем «бездушная материя»), а внешний мир становится лишь промежуточным звеном, связью этих двух Я.
Остается напомнить, что само существование двух подходов к предмету является не исторической случайностью, а вызвано к жизни неслиянностью и нераздельностью материи и духа, которые, существуя вместе и друг в друге в тоже время друг к другу не сводятся, не редуцируются, и друг в друге не измеряются и просто не существуют друг для друга в их системах отсчета. Так, сознание, не имеющее веса, размеров и иных материальных атрибутов, не существует в материальном смысле; материальные предметы, сами по себе не способные к осознанию и переживанию не могут поэтому преодолеть пространственно-временных ограничений и реальная материя исчезает для сознания со временем (пространством) навсегда (или не приходит никогда).
Противоречие между всеобщим характером содержания сознания (осознающим весь мир) и единичной формой его существования (нам достоверно известны лишь личностные сознания) является зеркальным отражением противоречия между единичным характером содержанием вещей (каждая вещь единственна) и всеобщей формой их существования (все вещи вечно и везде превращаются друг в друга и состоят из друг из друга).
О философском объекте
Сколько, однако, ни говорить о несовместимости результатов, получаемых с применением двух разных подходов, нельзя отвлечься о того, что все они (результаты) есть явления одного общего мира, да и называем мы их одним и тем же словом. Стало быть, неплохо будет уточнить, что роднит материальный факт (результат в научном подходе) с внутренним состоянием (результат в антропном подходе) и в каком смысле оба они есть результаты? Существует ли такая зона, в которой манипуляции с внешними предметами давали бы антропные результаты, а манипуляции с субъективным - приводили бы к научным результатам? Ясно, что все люди сталкиваются с такой зоной в своей жизни, однако, по привычке, стараются сводить и рассматривать ее исключительно по алгоритму одного из двух вышеописанных подходов. Признанию наличия этой зоны препятствует специфическая ригидность, «омертвелость» взрослого сознания и взрослого бытия; в этом смысле дети намного легче воспринимают эту зону и легко комбинируют оба типа результатов подхода к предмету.
Основанием для усмотрения существования единой зоны объективного и субъективного является существование личности как единого целого тела и сознания, одновременное и однопространственное существование личности в виде как фактов ее физического существования, так и состояний ее внутреннего мира.
Научиться воспринимать специфический философский объект - значит уже наполовину получить философский результат. Так что займемся феноменологией философского объекта.
Здесь уже недостаточно будет при «подходе к предмету» ограничится предметом, к которому подходят, и самим подходящим; недостаточно будет провести и их внутреннюю классификацию. Как ни классифицируй предметы (по видам ли, по происхождению, даже по сущности) - философского «предмета» не получишь, точно также окажется бесполезной и классификация субъекта (подходящего) - по принадлежности ли к определенному психологическому или ментальному типу, к той или иной цивилизации или общественному слою - опять-таки в восприятии его при этом философского предмета мы не обнаруживаем. В обоих случаях по-прежнему у нас будут факты или состояния.
Казалось бы совершенно невозможно представить объект, который был бы ни «предметом», ни воспринимающим этот предмет, и, более того - объекта, который сочетал бы в себе обе этих особенности. Однако, неумолимая логика указывает на наличие этих объектов, а как минимум один такой объект имеется во всей своей определенности - личность.
Справа - буря,
Слева - солнце,
Я - иду посередине.
Зной пол-головы встревожил,
А в другой - обледененье.
Левый глаз следит за далью ,
Правый глаз считает встречных,
Под одной ногой - пустыня,
Под другой - землетрясенье.
Однако, зная сей первый философский объект , нам следует отвлечься от его конкретности, коль скоро мы говорим о философских объектах вообще, и подумать о совокупности признаков всяких философских объектов (на примере такого как личность).
Следует также отметить, что наглядность и представимость философского объекта не столь определенна, а структура по сложности на порядок выше, чем у традиционных объектов (предмета и наблюдателя), но зато сила воздействия, особенно в долговременном плане, у такого объекта несоизмеримо большая, стратегическое значение таких объектов в бытии не подвержено временным и/или пространственным ограничениям.
В отличие от предмета и наблюдателя, бытие которых доказательств не требует, у философского объекта дело обстоит как бы наоборот: сила его велика, а вот существование неочевидно; впрочем, если вы в состоянии этот момент рассматривать как особенность объекта (а не доказательство его отсутствия) то, можно сказать, что такой тип объектов как философский объект вами обнаружен. Для примера можно опять-таки сослаться на существование личности, наличие тела которой очевидно для всех, а индивидуальное сознание фактически обнаружимо только для нее самой, при этом, однако, никто из сторонних наблюдателей не сомневается в наличии такого личностного сознания.
Среди важнейших признаков философского объекта (ФО) можно выделить следующие:
1.Единство объективного и субъективного в ФО, выраженное я явлении синксенозии (то есть неразрывно-совместное бытие чужеродного, или синдром «масла в воде» - неотделимо, но неслиянно) . Очень важно здесь понимание субъективности объективного и ощущение объективности субъективного (неотделимость осознания и существования): в силу самого факта контактирования «масла» и «воды» оба они вынуждены иметь дело с противоположной стороной как с реальностью, хотя «де-юре» и не признавая ее.
2.Тесно связанные с предыдущим полнота, тотальность, абсолютность (сущностность). Здесь реализуется принцип философской дополнительности (ПФД) по отношению как к научному, так и антропному подходу. ФО всегда «больше по размеру», он не терпит дефицита понимания и/или существования. Место научных гипотез или антропного «вынесения за скобки» занимают логические выводы и глобальные осмысления. Так, например, если общество (как объект) для науки или человека всегда какое-то (гипотетически допускаются при этом также и совершенно неизвестные общества), то для философии есть только вообще общество (всегда одно в различных формах и всегда с некоей неизменной «сущностью») - то же можно сказать и о всех прочих объектах.
Псевдосходство ФО с объектами, изучаемыми научно и используемыми антропно. Этот признак действительно часто приводит к недоразументию, ибо словесно ФО те же самые, что в науке и личной жизни (правда, и те и другие вместе!). Называясь теми же словами, они имеют совершенно иную природу. Если, например, «Земля» для физика - планета солнечной системы с некоторыми объективными параметрами, а для поэта «Земля» - возможно есть «хрупкое обиталище душ», то ФО «Земля» есть феномен, всегда и постоянно бытующий в некотором пространстве-времени единой материально-духовной вселенной, в которой воспринимающий (нераздельно - вне себя и в своем сознании) Землю объективно воздействует тем самым на нее и на самого себя .
Надпространственно-надвременной характер ФО. Действительно, в научном и антропном подходе все объекты должны браться внутри пространства и времени, и это обязательное условие. Иначе обстоит дело с ФО. Единство объективного и субъективного делает невозможным сугубо эмпирическое рассмотрение объектов. Беря жизнь Римской империи сейчас в своем сознании мы рассматриваем ее как глобальный общественный объект вне нашего сознания, и, таким образом (соединяя оба подхода), делаем его живым ФО. По сравнению же с философией и таким ее объектом как «Римская империя», история (научный подход), как известно, имеет дело с существующими сейчас памятниками и другими материальными следами цивилизации, занимаясь реконструкцией, а не живым наблюдением. Интересен здесь и тот момент, что исторического объекта не может быть без аналогичного («псевдосходного») ФО: для себя самого, внутренне, историк не может сначала иметь дело со следами, не увидев их происхождения. В этом смысле о ФО можно говорить как о первичном (хотя для многих неявном), а о научном и антропном объектах - как о вторичных. В случае с историком из поля зрения последнего выпадает непосредственно-осознанное первичное усмотрение объекта (и это правильно, ибо иначе он не был бы ученым); выпадает, но не исчезает как основание . Об этом можно сказать иначе: целостное видение мира по определению всегда первично, а его «сортировка» всегда вторична. Тут открытвается огромное «поле философской деятельности» по редукции (восстановлению) целостного восприятия мира мыслителем.
5.Универсальный характер воздействия ФО. Будучи неотделимым от субъекта, ФО самим фактом возникновения существенно изменяет этого субъекта . Носитель философской информации одновременно становится и полигоном ее применения и дальнейшего произрастания. Влияние знаний на носителя знаний тут предельно велико. Изучающий китайский язык становится похожим на китайца (случай с ИК), хотя никогда не бывал в этой стране. Восприятие мира влияет на воспринимающего таким образом, что оно само становится другим; становится возможным и действительным восприятие совершенно новых объектов. В силу же универсальности ФО я предполагаю и потенциальное (а кое-где и актуальное), хотя и интимное влияние Разума на Вселенную (т.н. W-процесс).