4. Данные и методы
Всего исследованием охвачено шесть групп населения Ленинграда/Петербурга: украинская, белорусская, еврейская, украинско-русская, белорусско-русская и еврейско-русская. Респонденты отобраны с помощью двухступенчатой диспропорциональной выборки, стратифицированной по этнической принадлежности респондентов на основании документов паспортной службы одного из районных эксплутационных управлений Московского района города. Небольшое количество респондентов было опрошено также в Выборгском районе. Для целей обеспечения равного представительства всех возрастных групп населения в выборке она была стратифицирована по возрасту респондентов При отборе респондентов учитывалась не только запись об их национальности, но и в тех случаях, когда они проживали совместно с родителями, запись о национальности родителей, что помогало включать в выборку респондентов зарегистрированных в документах как русские.
Особо следует остановиться на вопросе о возможности использования паспортной записи о национальности в качестве валидного и надежного источника информации об этническом происхождении респондентов. В литературе уже высказывались мнения, как о сомнительности этого источника [25, p.132; 35, p. 163], так и о его пригодности для исследовательских целей [18; 23, p. 23-24]. К сожалению, размер данной статьи не позволяет более подробно рассмотреть эту методологическую проблему. Приходится ограничиться ссылками на мнение В. И. Козлова, указывающего, что в момент введения паспортной системы в СССР запись о национальности делалась на основе заявления гражданина, а не с учетом документов его родителей, как это стали практиковать позже, а также на мнение В. П. Попова, выяснившего, что сфальсифицировать паспортные данные было непростым делом даже во время Великой Отечественной войны [33, p. 191; 12]. Результаты опроса проведенного автором также показывают, что документальные сведения о национальности респондентов вполне пригодны для составления выборки, учитывающей этническую принадлежность респондентов.
Предварительный список респондентов включал 523 человека. Среди 210, зарегистрированных по паспорту как русские, отказались от участия в опросе 13 человек (6,2%). Среди 138, зарегистрированных как украинцы, было 6 отказов (4,4%), среди 92, зарегистрированных как белорусы, 6 отказов (6,5%). Наконец, среди 65, зарегистрированных как евреи, 8 отказов (12,3%), а среди 18 человек, зарегистрированных как представители других национальностей, был лишь 1 отказ (5,6%). Всего было опрошено 498 респондентов. 126 из них было исключено из анализа по разным причинам.
Размеры групп, включенных в статистический анализ, составили: украинская группа - 66 респондентов, украинско-русская группа - 69 респондентов, белорусская группа - 61 респондент, белорусско-русская группа - 62 респондента, еврейская группа - 51 респондент и еврейско-русская группа - 63 респондента. Таким образом, общее число респондентов, охваченных анализом, составило 372 человека. Опрос был проведен автором данной работы в 1991-1992 гг. с помощью метода формализованного интервью по месту жительства респондентов.
Был использован опросный лист из 27 вопросов. Он включал вопросы о демографических характеристиках респондентов, языковый и культурный блоки и вопросы о членстве респондентов и их родителей в той или иной этнической группе, а также некоторые другие вопросы. Центральным был вопрос: "К какому народу (национальности) Вы себя относите?" Респондентам была дана возможность назвать одну или несколько этнических групп, если они предпочли бы такой выбор. Кроме того, респонденты могли указать, что не идентифицируют себя ни с одной из этнических групп или просто затрудняются ответить.
Характеристики выборки
В украинской и белорусской группах, согласно данным выборки,меньше респондентов принадлежит ко второму поколению жителей города, чем к первому. Одна треть респондентов еврейского происхождения являются мигрантами в первом поколении. (Расхождения между долями мигрантов разных поколений в выборке и в генеральной совокупности вызваны перекосом выборки в направлении респондентов более молодого возраста). Примерно 1/3 респондентов из украинско-русской группы и 1/4 из белорусско-русской группы были рождены вне Ленинграда. Лишь небольшая доля еврейских респондентов (6,3%) рождена вне города (Табл. 3).
Распределение респондентов по поколениям в украинско-русской, еврейской и еврейско-русской группах зависят от того, кого из предков респондентов мы изберем для отсчета поколений в нашей классификации поколений. Поколенный статус респондентов позволяет измерить вовлеченность респондента в образ жизни, свойственный Ленинграду/ Петербургу. В данном проекте в случае, когда родители респондента принадлежат к разным поколениям мигрантов, поколение респондента определяется по той линии его предков, которая позже переселилась сюда (Табл. 3). При таком способе выявления поколенного статуса почти половина респондентов из еврейской группы (41,2%) принадлежит к третьему и более поздним поколениям жителей города. В еврейско-русской группе 3/4 респондентов в этом случае принадлежат к третьему поколению. Независимо от способа классификации по поколениям в украинской и белорусской группах большинство из респондентов, рожденных в Ленинграде/Петербурге принадлежат ко второму поколению. В украинско-русской и белорусско-русской группах примерно по 1/3 респондентов, согласно этому методу, принадлежит к третьему поколению.
Аналитическая стратегия
В ходе статистического анализа данных в качестве зависимой переменной в Теоретической Модели I выступала этническая самоидентификация, а в Теоретической Модели II – поочередно лингвистическая и этнокультурная самоидентификация. Независимые переменные включают этническое происхождение, поколенный статус, знание языка своего этноса, лингвистическую, этнокультурную и этническую самоидентификацию (за исключением тех случаев, когда последние признаки выступают в качестве зависимых). Поскольку все переменные измеряют качественные признаки, а зависимая переменная к тому же дихотомична (она имеет категории ''этник''* и ''русский''), целесообразно для анализа данных использовать логистические регрессионные модели.
5. Результаты
Отношения между этнической самоидентификацией респондентов и другими переменными, описываемые Теоретической Моделью I показаны в Таблице 4, где представлена серия логистических регрессионных моделей.** Модели организованы в иерархическом порядке. Модель I.1 сравнивает вероятность выбора русской этнической самоидентификации респондентами смешанного и несмешанного происхождения без контроля по другим переменным. "Славянское" и особенно смешанное происхождение существенно повышают шансы самоидентификации респондентов с русской этнической группой. Шансы избрания русской этнической самоидентификации примерно в 5 раз (экспонента [1,641] = 5,162) выше для людей "славянского" происхождения, чем для евреев. В этой же модели шансы избрания русской самоидентификации примерно в 71 раз (экспонента [4,272] = 71,649) выше для респондентов смешанного происхождения, чем для евреев. Эти результаты соответствуют нашим ожиданиям.
*В англоязычной литературе "этниками" принято называть представителей этнических меньшинств. Хотя небольшая доля респондентов в каждой из групп идентифицирует себя одновременно с "этниками" и русскими, анализ показывает, что для первой и последней статистических моделей в обеих теоретических моделях результаты не различаются в случаях, когда мы объединяем людей, относящих себя одновременно к двум этносам, с теми, кто относит себя лишь к "этникам", и когда мы исключаем эту категорию маргинальных респондентов из анализа вообще. Поэтому данная группа объединена с теми, кто относит себя лишь к "этникам".
**Предварительный логистический регрессионный анализ не обнаружил существенных различий между украинцами и белорусами в плане выбора этнической самоидентификации. Поэтому украинцы и белорусы были объединены в одну группу, условно обозначенную как "славяне". Люди украинско-русского, белорусско-русского и еврейско-русского происхождения по той же причине объединены в "смешанную" группу.
Модель I.2 включает наряду с предыдущей переменной поколенный статус респондентов. Она показывает, что шансы идентификации себя с русским этносом в 3 раза выше (экспонента [1,126] = 3,084 для второго поколения и экспонента [1,109] = 3,032 для третьего поколения) для людей, рожденных в Ленинграде, чем для мигрантов первого поколения. Модель также показывает, что, когда поколенный статус респондентов принимается во внимание, шансы избрания русской этнической самоидентификации становятся выше, чем в предыдущей модели для людей "славянского" происхождения при сравнении их с евреями (экспонента [2,259] = 9,570). То же верно для респондентов смешанного происхождения, хотя рост величины коэффициента по сравнению с предыдущей моделью здесь не так заметен (экспонента [4,340] = 76, 729). Такой рост величин коэффициентов возможен при условии, что респонденты еврейского происхождения принадлежат главным образом ко второму и третьему поколениям мигрантов.
Модель I.3 принимает во внимание "этнический" язык, наряду с переменными, рассмотренными ранее. Она обнаруживает, что при контроле по другим переменным респонденты, которые не знают "этнического" языка (т. е. языка своего этноса) имеют шансы идентифицировать себя в качестве русских почти в 7 раз (экспонента [1,903] = 6,706) выше, чем те, кто знает такой язык. Опять таки, в этой модели мы наблюдаем рост значения "славянского" и особенно "смешанного" происхождения для самоидентификации респондентов в качестве русских.