Отсюда должно быть ясно насколько плохо сам себя понимал Декарт когда писал, что чувства ИНОГДА нас обманывают. Чувства НИКОГДА нас не обманывают, равным образом НИКОГДА не говорят правды. Когда я вижу как фокусник извлекает зайца из шляпы, то я действительно вижу и шляпу, и зайца, и все остальное - все это я вижу и никакого обмана зрения здесь нет, обман наступает лишь тогда, когда я превратно ИСТОЛКОВЫВАЮ то, что вижу, когда, например и начинаю ВЕРИТЬ, что из пустой шляпы действительно можно извлечь зайца, т.е. что из ничего можно сделать нечто. Но как раз ЭТОГО-ТО мне фокусник и не показывал, это всего лишь мое ИСТОЛКОВАНИЕ "данных опыта". Как ложь, так и истина рождаются В РАЗУМЕ, а не в чувствах.
Пропасть между общим и единичным, разумом и материей, как уже замечено, может быть бесконечно малой, так что ее перешагивают не замечая. Нам кажется странным утверждение, что истина 1+1=2 есть всего лишь наша мысль; нам кажется, что эта истина в высшей степени реальна, не менее, а может и более реальна, чем карандаши, или яблоки, или другие единичные вещи. Нам кажется смешным глубокомыслие Сократа, а рассуждения Ленина о том, что знание есть субъективный образ объективного мира представляются очень правдоподобными... Но проходит время и в развитии как науки, как индивидуального мышления наступают периоды, когда эта пропасть внезапно и, что удивительно, БЕСПРЕПЯТСТВЕННО, несмотря на все успехи материализма, расширяется и в нее обваливается все здание науки и так называемого здравого смысла со всей его мудростью.
Вот на эту-то пропасть и пытается указать нам Декарт своим СОМНЕНИЕМ.
С самого начала бросается в глаза, что сомнение Декарта не поддается так сказать рациональному оправданию. Можно сомневаться в том или в этом, но как сомневаться во всем?, может ошибаться тот или этот, но как могут ошибаться все и всегда? Однако эти вопросы нисколько не затрагивают СУЩЕСТВА декартовского сомнения ибо оно существует не как некий вывод, или принцип, или логическая конструкция, но как СОСТОЯНИЕ мышления, в котором мышление ОТДЕЛЯЕТ себя от ИНОГО. ВСЕ подвергается сомнению просто потому, что это все НЕ СОВПАДАЕТ с мышлением. Мышление отрицает окружающий мир на том простом основании что оно само ЕСТЬ и этим отрицанием проявляет, утверждает себя в качестве действительной силы. Сомнение Декарта - как первый крик новорожденного, который орет не по каким-то там субъективным или объективным причинам, но потому что в этом крике впервые прорывается наружу его жизненная сила. Это ДЕЯНИЕ, а не фраза, хотя бы даже логически совершенная. Поэтому мы гораздо лучше понимаем Декарта когда он говорит с нами на языке беллетристики, чем когда на языке логики: "Я с детства был вскормлен науками, и так как меня уверили, что с их помощью можно приобрести ясное и надежное познание... то у меня было большое желание изучить эти науки. Но как только я окончил курс учения... я совершенно переменил свое мнение, ибо так запутался в сомнениях и заблуждениях, что, казалось, своими стараниями... достиг лишь одного: все более убеждался в своем незнании... Вот почему... я совсем оставил книжные занятия и решил искать только ту науку, которую мог обрести в самом себе или же в великой книге мира..." (252,255).
Критическое отношение ко всему и как следствие - НЕЗНАНИЕ, т.е. мучительная пустота - вот состояние, в которое впадает разум уже освободившийся от внешнего мира, но еще не обретший себя, следовательно, еще не ставший свободным. Это состояние может затянуться на всю жизнь, может стать причиной серьезного душевного расстройства. И Декарт, как видно, его не легко переживал. В его словах чувствуется какая-то утомленность, бессилие: дескать, все - тлен, ничего не остается кроме как махнуть на все рукой, брести по жизни куда глаза глядят, и будь что будет. Неудивительно, что не только как логик, но и как беллетрист он сбивается. Он намерен искать истину "в великой книге жизни" - роскошная, но фальшивая фраза. Он вступил на тот путь, на котором книга жизни его ничему не научит, наоборот, она является иероглифом, который ОН САМ должен разгадать. Это значит ОН САМ должен стать оракулом, пророком, учителем, истолковывающим эту книгу, для этого надо не искать истины, но ОБЛАДАТЬ ею, иметь силу, знание, мудрость В САМОМ СЕБЕ...
Но выход близок, совсем рядом. Трудность однако в том, что выход этот - это, опять же, не цепь аргументов, но очередное СОСТОЯНИЕ мышления до которого оно должно ДОРАСТИ, ДОЖИТЬ.
Ощущение внутренней пустоты это первое, хотя и негативное состояние самоощущения, самодостоверности. Вопрос, следовательно, в том, чтоб эту слабость обратить в силу, негативное - в позитивное. Но как это возможно? Каким образом перейти от состояния внутренней опустошенности к состоянию полноты и самодостаточности? Мышление ДОЛЖНО СТАТЬ полным и самодостаточным. Пустота - это ограниченность и потребность в другом, полнота - бесконечность собственного бытия. Мышление должно увидеть свою неисчерпаемость. Но опять-таки: ТАКОВО-ЛИ мышление?, или СПОСОБНО-ЛИ стать таким, т.е. бесконечным, самодостаточным, неисчерпаемым? Но именно это уже должно быть ЯВЛЕНО в предыдущем акте сомнения, отрицания. Если сомнение не притворно, не фраза, не дань моде, не минутное увлечение; если результат его тот, что мышление ДЕЙСТВИТЕЛЬНО обнаруживает вокруг себя пустоту, т.е. действительно выходит за рамки материального мира, если мышление действительно проделывает эту работу и принимает на себя всю ее тяжесть и горечь, то в этом-то уже и обнаруживается его действительная положительная сила. Вот эта-то СИЛА ДУХА и является началом подлинного знания, подлинной философии.
"...Я... обратил внимание на то, что в это самое время, когда я склонялся к мысли об иллюзорности всего на свете, было необходимо, чтобы я сам, таким образом рассуждающий, действительно существовал. Истина Я МЫСЛЮ, СЛЕДОВАТЕЛЬНО, Я СУЩЕСТВУЮ столь тверда и верна, что самые сумасбродные предположения скептиков не могут ее поколебать... я могу без опасений принять ее за первый принцип искомой мною философии." (269)
Само собой напрашивается возражение Декарту, что его положение "я мыслю, следовательно, существую" банально, бессодержательно. С таким же успехом можно сказать (и Декарту это говорили): я двигаюсь, следовательно, существую. Но дело в том, что всякое действие, как и любой материальный объект или явление есть нечто ВНЕШНЕЕ для мышления, следовательно не способно ни утвердить, ни поколебать его, вообще безразлично для его бытия либо небытия. С другой стороне в фразе Я МЫСЛЮ... имеется в виду не какая-то посторонняя, случайная мысль, т.е. я мыслю не то, что 1+1=2 или что-либо подобное, имеется в виду, что мышление мыслит самого себя, т.е. это, собственно говоря, не мышление а скорее самосозерцание, видение себя. Это значит, что следующее слово СЛЕДОВАТЕЛЬНО неуместно. Разум видит самого себя, он ЕСТЬ сам для себя, его БЫТИЕ и есть это СЕБЯ-ВИДЕНИЕ. Бытие мышления и мышление бытия ТОЖДЕСТВЕННЫ. Мышление есть бытие - вот подлинный смысл декартова принципа. Самодостоверность мышления АБСОЛЮТНА. Разум не может отказаться сам от себя, забыть сам себя, отрицать сам себя - это означало бы впасть в БЕЗУМИЕ или состояние опьянения, или совершить самоубийство. Разумеется никакой скептик не обременяет себя столь крайними и тяжелыми последствиями. Наоборот, скептики придумали свою философию, чтоб жить было ЛЕГКО. Поэтому отрицание разума если и возможно, если и встречается сплошь и рядом, то только потому, что всегда непоследовательно, слепо и глухо по отношению к себе, к тому же на деле всегда задним числом возвращает себе то, что отвергает на словах. Наоборот, если мышление честно по отношению к самому себе, то оно необходимо делает самого себя собственной точкой опоры, у него нет ни малейшего шанса увернуться от этого шага.
"...Я - субстанция, вся сущность... которой состоит в мышлении и которая для своего бытия не нуждается ни в каком месте и не зависит ни от какой материальной вещи. Таким образом, мое Я, душа, которая делает меня тем, что я есмь, совершенно отлична от тела и ее легче познать, чем тело; и если бы его даже вовсе не было, она не перестала бы быть тем, что она есть." (269)
Следующий шаг Декарта естественно вытекает из всего предыдущего. Декарт дает нам КРИТЕРИЙ ИСТИНЫ: "...все представляемое нами ясно и отчетливо - истинно". Такими-то вот афоризмами Декарт и нажил себе "свирепых противников", которые потом так досаждали ему. Действительно, трудно представить себе ВНЕШНЕ более слабого, неудачного положения; кажется оно не заслуживает ничего, кроме снисходительной усмешки. Нет такого вздора, который не представлялся бы кому-нибудь ЯСНО И ОТЧЕТЛИВО, что же весь этот вздор мы должны принять за истину? Более того, каждый добросовестный человек с грустью должен признать, что слишком часто мы ошибаемся в вещах, которые кажутся нам абсолютно очевидными; именно ЯСНОСТЬ и ОТЧЕТЛИВОСТЬ представления слишком часто вводят нас в заблуждение.