Несомненно, способность предвидеть будущее свойственна самым обычным людям. Но у людей занимавшихся интеллектуальной деятельностью, работавших со словом, — писателей, поэтов, философов, пророчества становились историческими фактами.
Пророчествами интересовались многие.
Интерес к судьбе, к пророчеству принимал различные формы. Это представления о духе, параклете и дискуссия о свободе воли и детерминизме.
Многосотлетняя дискуссия о свободе воли или предопределенности всего сущего, захватила Августина и Фому Аквинского, Эразма Роттердамского и Лютера, Гегеля и Маркса и многих-многих других. Воздействие на человека духовного мира признавалась, но оценивалась по разному.
Например, Кант в своей работе «Грезы духовидца, поясненные грезами метафизика» (28, Т2, с. 203) счел духовидение Сведенборга просто фантазиями.
Уильям Джеймс (1842 - 1910) предпринимал попытки постижения феномена религии не как института или социального феномена, а как непосредственно познаваемого личного переживания. В исследовании вопросов религии он совершенно отказался от обычных методов рационализма, и основание своего мировоззрения утвердил не на законах мышления, а на непосредственно познаваемом факте личного переживания, дав религии субъективно-психологическую интерпретацию (12, с. 432).
Швейцарский психоаналитик Карл Юнг исследовал явление, названное им синхронизмом, то есть когда одновременно, подчас в разных местах, происходят похожие или даже одинаковые события. Например, когда смерть одного человека вызывает тревожный сон у его близкого родственника.
Подобные совпадения, вследствие их многочисленности, требовали какого-то рационального объяснения помимо ссылки на случайность или телепатию. По мысли Юнга, явление синхронизма служит дополнением к причинности: и физика, и психология не могут быть абсолютно объективными, поскольку и тут, и там наблюдатель неизбежно влияет на наблюдаемый объект.
Юнг очень внимательно рассмотрел переживания Сведенборгом видения пожара точно в то же время, когда пожар действительно бушевал в Стокгольме. По мнению Юнга, определенные изменения в состоянии психики Сведенборга дали ему доступ к "абсолютному знанию" — в область, где преодолеваются границы времени и пространства.
Конечно, в концепции коллективного бессознательного, выдвинутой Юнгом, было много надуманного, но она позволила собирать факты. Как известно, в науке новые факты не признаются из-за отсутствия объясняющей их теории, а теории не возникает из-за отсутствия фактов.
Пытаясь «обытизировать» идеи «коллективного бессознательного» и архетипа, Юнг обращается к истории, связанной с лечением пациента, больного шизофренией, который обладал «даром особого видения». Его, по словам Юнга, одолевали эти «видения», он рассказывал о них врачу и хотел, чтобы врач тоже попытался увидеть то, что он видит сам, и что так его беспокоит. Юнг терпеливо слушал больного, но при этом считал просьбу шизофреника глупой: «Я думал: Этот человек сумасшедший, а я нормальный. Его видения не беспокоят меня» (64, с. 45).
В глубоком убеждении собственной правоты он пребывал до тех пор, пока не познакомился с книгой немецкого исследователя А. Дитериха «Eine Mithrastiturgle», в которой была опубликована часть «magic papyrus» («магического папируса»). «Я, — пишет Юнг, — изучал их с большим интересом и на стр. 7 я нашел «видения» моего лунатика, слово в слово. Это привело меня в состояние шока. Я сказал: «Как на земле возможно, что этот парень вошел в состояние этого «видения». Это был не только образ, а серия образов» (64, с.45).
Мистические явления всегда связывались с проявлением духа. Большинство философов пыталось осмыслить концепцию духа. Обзор всех течений мысли, посвященных духовности, занял бы очень много места. Желающим ближе познакомиться с этим вопросом я рекомендую работу Н.А. Бердяева «Дух и реальность» (4, с. 364). Интересно также учение Вернадского о Ноосфере. Последней содержательной работой на эту тему можно считать работу Л.Н. Гумилева «Этногенез и биосфера Земли»(10). Его пассионарность имеет много общего с проявлениями духа в истории. С этой точки зрения термин пассионарность мог бы показаться излишним. Но, по всей видимости, это лишь одна из разновидностей проявления духа.
Явления духа наиболее ярко проявляются в пророческих предвидениях. Они обращали на себя внимание многих исследователей. Американский профессор-психиатр Шафика Карагулла писала: «Было в истории много выдающихся вождей, которые вспоминали в дневниках или письмах о необычайных ощущениях, соответствующих классификации СЧВ <сверхчувственного восприятия>. У Авраама Линкольна были моменты предвидения. Исследователи жизни лорда Китченера, лорда Нельсона, Наполеона обнаруживают несколько захватывающих историй. Пророчества Нострадамуса и Матери Шинон были предметом значительных исследований и размышлений. Случаи предсказаний Нострадамуса, которые осуществились в течении его жизни, говорят больше, чем его гуманистические четверостишия, которые трудно истолковать. Имеется большое количество подтвержденных случаев пророчества" (29, с. 186).
В последнее время в деле расшифровки Нострадамуса были сделаны заметные продвижения. Надежда и Дмитрий Зима нашли внутренний код посланий. Их работа «Расшифрованный Нострадамус» (23; 24; 25) вызывает большой интерес.
Философы, пишущие о духе, как правило, мало уделяют внимания рассмотрению предпосылок их рассуждений, не выявляя факты свидетельствующие о деятельности духа в мире. Обычно их доводы сводятся к целеполаганию Аристотеля. Исключением являются разве что работы Вернадского и Гумилева.
Надо отметить, что понятие дух употребляется философами в разных значениях.
1). Идеальные основы, которые носят универсальный характер, это и есть духовная основа мира (таков, например, идеал-реализм Н. Лосского и С. Франка, такова софиология). Это учение восходит к Платону.
2). Данность, раскрывающаяся в личном существовании.
3). Действующее начало.
Здесь мы рассматрим дух с третьей точки зрения, как психологическую способность человека.
Попробуем разобраться.
Философское осмысление явления пророческого предвидения будущего предполагает рассмотрение всех возможных точек зрения.
Итак, первый (с исторической точки зрения) взгляд заключается в признании за этим явлением атрибутов чуда. Многие философы и религиозные деятели считали, что пророческое предвидение инициируется Божественной волей. На наш взгляд такая точка зрения не является продуктивной в познавательном плане.
Чудо говорило бы о несовершенстве этого мира, его незавершенности, необходимости со стороны творца постоянно достраивать его, вмешиваясь в ход событий. Это не увязывается с представлениями о гармонии мира.
Подчеркнем особо, что мы не отрицаем существование Бога. Мы лишь лишили предвидение будущего ареола чуда. Но при этом выявилась и внутренняя гармония мира. Скажем дальше словами Анри Пуанкаре: «Наилучшее выражение этой гармонии — это закон; закон есть одно из самых недавних завоеваний человеческого ума; существуют еще народы, которые живут среди непрерывного чуда и которые не удивляются этому. Напротив, мы должны были бы удивляться закономерности природы. Люди просят своих богов доказать их существование чудесами; но вечное чудо — в том, что чудеса не совершаются беспрестанно. Потому-то мир и божественен, что он полон гармонии. Если бы он управлялся произволом, то, что доказывало бы нам, что он не управляется случаем?»(46, с. 157)
Современное естествознание ставит в центре исследования человека с его пророческой способностью. Тем самым постулируется полная принадлежность этой способности сфере психического человека.
Рассматривается человек, в некоторый момент обладающий истинными знаниями о будущем событии. Возникает вопрос, как они появились?
Тут есть много предположений.
1) Событие не является многовариантным, и знания о нем не являются феноменом.
2) Существует теория «опережающего отражения» выдающегося советского физиолога П. Анохина. Представления об опережающем отражении сформулированы Анохиным еще в 1962 году (1, с. 97-109). Многие поколения живых систем, сталкиваясь с определенной последовательностью повторяющихся внешних событий (смена времен года, дня и ночи и т. д.), не только отражали последовательность этих событий, но и фиксировали ее в своих цепях химических реакций. Со временем соответствующие цепи химических реакций приобрели способность развертываться и завершаться намного скорее, чем последовательность внешних событий. Внешняя среда еще только собирается перейти в новое состояние, а человек уже смоделировал это состояние, определяющие реакции произошли. Но содержание этих определяющих реакций задано именно внешними событиями, является их отражением (в прошлом), а применительно к сиюминутной ситуации и проявляется как опережающее отражение.
Но пророческого предвидения будущего данная теория, конечно, не объяснила. Дело в том, что такая работа «опережающего отражения» требует энергетических затрат, порой очень значительных.
3) Статистическая случайность частых предсказаний.
Эти предположения могут объяснить существование многих явлений предвидения, но есть исторические факты, которые не поддаются объяснению с данных позиций (приложение 1).
К сожалению, нет никакой возможности привести все документально зафиксированные факты. Приведенный обзор лишь вершина айсберга, попавшая в поле зрения автора этой работы. Несомненно только одно: следует признать существование феномена.
Вещие сны, как правило, связываются с защитной функцией. Человек беспокоится о близких, родных ему людях, которые оказались в опасном положении. Появляются в сновидениях картины ранений, гибели близких — сигнал опасности для спящего. И если эти сигналы совпадают случайно с реальной гибелью — появляется вера в вещие, пророческие сны. Например, сон жены Юлия Цезаря (см. прил.1. п. 1). Но не все сны можно этим объяснить, как, например сон М. Ломоносова или Вл. Соловьева (см. прил.1. п. 11 и 12).