Подобного рода разделение вело к далеко идущим последствиям: поскольку у обеих Книг был один и тот же автор - or, 'природа' начинает осознаваться как священный текст равного достоинства библейским. Но если Библия адресована человеку, живущему не только в расчета разум, но и на чудо, то сотворенная без посредников природа в последнем не издается. Можно потому сказать, что, сравнительно с Тертуллианом, полагавшей наилучшей частью Божественного творения человека как рукотворного Бога, в XII в. имеет место начало интеллектуальной переориентации. И хотя по-прежнему считается, что мир сотворен ради Бога, потому внимание должно быть направлено на мир иной, на идею спасения, все же очевидно стремление познать и понять плоть мира как самоценность. И уже Фома Аквинский (1225/26-1274) полагает, что мир создан ради человека
Третий этап развития теологии по времени совпал с освоением аристотелевых 'Физики' и 'Метафизики' (в которых рассматриваются проблемы перводвигателя и сущности) и арабской философии. Анализ Аристотеля, Авиценны и Аверроэса привел к появлению доктрины двух истин (Сигер Брабантский, Боэций Дакский), согласно которой истины разума не соответствуют истинам веры. Это окончательно разделило теологию и философию, ибо, по представлениям парижских аверроистов
1) вера не требует доказательств,
2) философу же бездоказательность не пристала, его суждения основываются только на разуме, доводы которого суть не вера, а наука.
Опираясь на упомянутые трактаты Аристотеля, аверроисты доказывали совечность мира и Бога, невозможность божественного вмешательства в дела мира. Эти идеи в значительной степени способствовали развитию научного познания (Роберт Гроссетест, Роджер Бэкон), основанного на аргументации и эксперименте. Все эти изменения, хотя и имели в качестве конечной цели богопознание, способствовали появлению наряду с онтологическими отдельных гносеологических проблем.
Это особенно наглядно на примере теологических идей признанного борца с аверроистами Фомы Аквинского, который, утверждая автономию философии, пытался все же соотнести разум с верой. Догматы веры Фома разделил на регионально постижимые (Бот существует. Бог един) и непостижимые (творение мира, троичность Бога). Первые являются предметом и философии, и теологии, вторые - только теологии. Но главное в теологии Фомы - признание земной изменчивости, движения в качестве существенной неустранимой детали универсума. Космическая функция движения у него не деструктивный элемент, вносящий разлад в стройный космический замысел, а необходимый инструмент для достижения соответствия между изменчивостью и вечностью, правдоподобием и истиной, разумом и верой.
Начиная с Фомы Аквинского, четко ощущается двойственность теологии попытка понять Божественную тайну парадоксально сталкивает требования холодного, 'считающего' рассудка с личностными непосредственными чувствами верующего. Эта же двойственность обнаруживается и в представлениях о том, кто может считаться теологическим авторитетом: человек, достигший личной святости, ведущий неизреченную беседу с Богом, или человек профессионально и интеллектуально сведущий. Как правило, в силу особенностей средневекового разума оба этих качества совмещались, но с появлением идеи двойственности истины такой идеал теолога был поколеблен. У Фомы Аквинского перегородка, отделяющая Божественный мир творения от человеческого мира постижения, достаточно плотна, хотя он употребляет относительно интеллектуального первоисточника истинности вещей безличные обороты, что позволяет этот интеллект истолковывать и как человеческий. Но уже Уильям Оккам (ок 1281-10 1V.1348/48) перегородку между Божественной и человеческой творческой деятельностью если и не устраняет, то делает проницаемой Эта проницаемость дает человеку возможность действовать и в ином мире, и в божественном творческом мире, создавая возможности для будущей науки.
В последующую эпоху Реформации идея теологии как умозрительной дисциплины была отвергнута Ее предметом стали исключительно личностные отношения Бога и человека