Эти вопросы возникли при попытке понять разумом основные положения веры. Все эти “почему” и “зачем”, и “каким образом”, и “как могло” появляются только тогда, когда мы пытаемся осмыслить или уразуметь, или обосновать логически религиозные предметы, разобраться в них с помощью рассудка. Но неизбежно возникающие при этом противоречия приводят нас к тому, что положения веры внеразумны или сверхразумны, а потому применить к ним сознательное рассмотрение невозможно. Разум и вера несовместимы, и поэтому следует только верить, не пытаясь что-либо понять или осознать, ибо это дело бесполезное и бессмысленное. Бог ведь – сущность запредельная и непостижимая, абсолютно совершенная и невыразимая ни в каких понятиях и категориях. Можно ли о нем рассуждать так же, как об обычных и повседневных предметах, пытаясь применить к нему не только логику, но даже здравый смысл? Не смешно и не наивно ли стремиться нашим несовершенным человеческим разумением постичь, а тем более объяснить разумение высшее и божественное? Не бесконечно ли жалки, тщетны и абсурдны наши попытки ответить на вопросы о том, зачем Богу надо было это или то-то, почему он поступил так-то, а не иначе? Его воля, замыслы и планы в принципе недоступны нашему пониманию, а значит мы должны не осмысливать, а созерцать их с трепетом и благоговением перед их величием и непостижимостью, должны бесконечно верить в религиозные истины, а не препарировать их своим ничтожным разумением. Такая позиция получила название мистики (от греч. мюстикос – таинственный) и говорила о бесполезности философского знания, которое никак не сможет помочь религии, но только навредит ей. Путь к Богу лежит не через разум, а через откровение и мистический экстаз, которые достигаются только неограниченной и чистой верой. Формулой мистики является уже известное нам изречение Тертуллиана: “Верую, ибо абсурдно (Credo, quia absurdum)”. Наиболее значительными представителями средневековой мистики были французский мыслитель Бернар Клервосский, итальянский – Джованни Бонавентура и немецкие – Иоганн Экхарт и Иоганн Таулер.
Однако, было и другое направление в духовной жизни Средних веков. Представители его считали, что недоразумения при попытках понять положения веры возникают оттого, что мы просто не можем как следует применить к ним разум. Противоречия получаются от неправильного его использования. Надо всего лишь найти верный способ осознания религиозных истин, выработать метод их понимания. Разум и вера не противоречат друг другу и не являются взаимоисключающими элементами, а поэтому их вполне можно объединить, надо только уметь это сделать. Возможен синтез веры и знания, религии и философии, следует только найти правильные пути такого соединения, разработать надежные способы преодоления всех возможных вопросов и противоречий. В данном случае к Богу ведут одновременно два пути: вера и знание. Возможно не только верить в предметы религии, но и понимать их, уметь обосновывать и доказывать. Такое направление стало называться схоластикой (от лат. scholasticos – ученый). Формулой схоластики было изречение, часто приписываемое философу XI века Ансельму Кентерберийскому: “Верую, чтобы понимать (Credo, ut intelligam)”. Наиболее значительными представителями средневековой схоластики были ирландский философ Иоанн Скот Эриугена, французские мыслители Иоанн Росцелин и Пьер Абеляр, немецкий философ Альберт Больштедтский, итальянский – Фома Аквинский, испанский – Раймунд Луллий, шотландский – Иоанн Дунс Скот, английские - Уильям Оккам и Роджер Бэкон. Обратим внимание: и в мистике и в схоластике основное положение начинается со слова “верую (credo)”, то есть в любом случае речь идет о том, что сначала следует именно верить, что вера обязательно первична, а далее уже или можно или нельзя применить к ней разум и знание. Таким образом, было бы совершенно невозможным (в Средние века) положение: “Знаю, а потому верю”. В схоластике философии отводится вторичная роль, она должна служить подспорьем религиозной веры, помогать ей. Но когда философию превращают в служанку религии, то тем самым ее не умаляют (в духовных масштабах средневековья), а, наоборот, оказывают ей немалую честь, так как предоставляют возможность существовать (пусть и в подчиненном положении), ведь в противном случае она вообще отбрасывается, теряя всякое право на существование. Философией Средних веков, поэтому, была схоластика, которая прошла в своем развитии три этапа: 1) стадию становления (IX-XI вв.), 2) период расцвета (XII-XIII вв.) и 3) эпоху упадка (XIV-XV вв.).
Вопросы и задания
1. Какие противоречия возникают при попытке осмысления религиозных догматов? Что такое теодицея?
2. Каким образом объясняют противоречия между знанием и верой представители мистики? Как они решают проблему соотношения религии и философии?
3. Каким образом объясняют противоречия между знанием и верой представители схоластики? Как они решают проблему соотношения религии и философии.
4. С помощью толковых словарей выясните какое значение имеет термин “схоластика” помимо прямого (то есть - средневековая философия). Попробуйте объяснить происхождение второго значения.
5. Выдающийся французский писатель Стендаль, размышляя о Творце и творении, иронично заметил: “Единственным оправданием Бога является то, что его не существует”. Как вы думаете, о чем идет речь в этом странном, на первый взгляд, высказывании?
3. Доказательства существования Бога
Для мистики существование Бога было самоочевидным и не подлежало никакому обоснованию. Для схоластики оно тоже являлось несомненным и очевидным, но она, будучи философствованием в вере, вполне могла выдвинуть разумные основания или аргументы в пользу существования Бога. Что она и сделала, оставив нам несколько таких доказательств. Возможно, что некоторые из них были созданы еще в античности, и средневековая мысль опиралась поэтому на предыдущую философскую традицию, однако окончательно сформулированы и разработаны они были именно в схоластике. Рассмотрим три наиболее принципиальных доказательства.
Онтологический аргумент звучит следующим образом. Мы мыслим Бога, значит, он существует, ибо нельзя мыслить то, чего нет, никогда не было и не может быть вовсе. Мы мыслим Бога, в нашем уме слишком устойчиво и стабильно понятие о нем, значит вне нас что-то реально существующее этому представлению соответствует, и пусть оно существует не совсем так, как мы его себе представляем, главное, что оно не может не существовать вовсе. Достаточно обратить внимание на то, что все без сомнения народы, жившие в разные времена и в различных местах, совершенно не сговариваясь друг с другом, необыкновенно настойчиво и упорно говорили о существе бесконечном, всемогущем и абсолютно добром. Неужели же это рассуждение возникало совершенно на пустом месте?
Есть и другая, более сложная формулировка этого аргумента, которая звучит так. Вообще понятие о Боге – это понятие о чем-то предельном, максимальном или абсолютном. Бог – это полная истина, максимальное добро, предельная красота и т.д. и т.п. Говоря иначе, Бог – это абсолютное совершенство. Обратим внимание на последнее словосочетание (абсолютное совершенство) и зададимся вопросом: не существовать (не быть, отсутствовать) – это признак совершенства или несовершенства? Конечно же, - несовершенства! Значит, совершенство не может не существовать, ведь в противном случае оно не было бы совершенством. Говоря проще, абсолютное совершенство имеет множество признаков (истина, добро, красота и др.), среди которых присутствует также признак вечного существования, без которого абсолютное совершенство не было бы самим собой. Итак из самого понятия абсолютного совершенства вытекает его существование, а поскольку Бог - это абсолютное совершенство, то он существует.