- в том, что, отрицая способность тел, процессов, движения самостоятельно определять величину своих свойств - протяжённости, длительности, скорости - СТО отрицает определённую величину этих свойств в качестве независимого от систем отсчёта объекта измерения, не замечая, что измеряем мы не отношение, к примеру, длительности процесса к секунде, а длительность процесса через её отношение к секунде, которое, к тому же, возможно только при условии предварительной определённости каждой из соотносимых величин в отдельности, самой по себе, т.е. иным, не относительным способом; Измеряем же мы не отношение величины к мере, а величину через её отношение к мере по той простой причине, что измеряем мы то, что соотносим с мерой, её "концами". В нашем случае это то, что определено <концами> процесса - величина его длительности безотносительно к системам отсчёта. Эта - абсолютная по форме выражения! - величина и является действительным объектом измерения общепринятым методом независимо от осознания этого факта. Относительную же величину мы не измеряем, а ВЫЯВЛЯЕМ в процессе, в результате измерения абсолютной величины.
- в том, что, исходя в своих вычислениях из общепризнанного метода измерения длительности процессов - путём соотнесения концов измеряемого и измеряющего процессов, - она, следуя требованию своего постулата к отсчёту секунд в движущихся системах, приходит к отрицанию в области "межсистемных отношений" общей закономерности проявления длительности различными процессами, состоящей в одинаковой величине длительности у всех одновременных процессов и являющейся неосознанной аксиомой измерения, которая, как мы обнаружили, лежит в основе метода измерения длительности, и тем самым, фактически, к неявному отрицанию собственных выводов, их обьективной основы отрицание которой в СТО начинается с отрицания абсолютной формы выражения величины, являющейся обьективной основой как всеобщей меры времени – секунды – и относительной величины длительности, о которых идет речь в СТО, так и, совместно с указанной закономерностью, метода измерения длительности процессов, от которого СТО отталкивается в своих выводах.
И всё это - тоже неизбежные следствия её второго постулата, обнаружить которые, однако, можно было только добившись ясности в вопросе о сущности времени и его величины. Но только обнаружив, с нашей помощью, и эти его следствия, лежащие за рамками вычислений, теория относительности получила вполне законченное своё выражение, содержащее и объективную самооценку с позиции признания движения сущностью времени. При этом список уязвимых мест СТО дополняет и невыполнимое, как мы видели, в таком случае требование СТО о симметричном замедлении материальных процессов в движущихся ИСО.
Возвращаясь, в заключение, к проблеме взаимосвязи основных форм существования материи и подводя некоторые итоги рассмотрения этой проблемы, отметим, что пространство, как способ существования качественно разнородной материи, и время, как способ существования этой ещё и внутренне активной материи, неотделимы друг от друга как две неотъемлемые стороны существования этой движущейся, изменяющейся в своём проявлении материи, как две дополняющие друг друга грани всякого движения, изменения. При этом пространственные отношения, определяющие каждую из преходящих конкретных форм проявления движущейся материи, определяют тем самым каждый момент существования движущейся материи, каждый момент "настоящего" нашего бытия в целом. Определяя же преходящее взаимоположение любых отдельно взятых движущихся тел, пространственные отношения тем самым определяют преходящие моменты собственного времени, отсчитываемого всяким отдельным движением. А определяя место любого события в системе движущихся тел, тем самым однозначно определяют, как уже говорилось, и время этого события в непрерывной череде сменяющих друг друга моментов времени, образуемых и тут же отправляемых в небытие движением этих тел. И если настоящее время проявляется в преходящих состояниях всякой изменяющейся материальной системы, определённых соответствующими пространственными отношениями, то течение времени, длительность проявляются в смене этих состояний, этих отношений в виде образе самого материального процесса, т.е. в форме, способе и месте протекания любого из них. Таким образом, материальные процессы выступают, с одной стороны, своими преходящими состояниями, - конкретным проявлением пространственного способа существования материи, носителями ее пространственных свойств, а с другой стороны, сменой своих состояний - носителем ее временных свойств, конкретным способом существования времени, его истинным бытием. Такова естественная взаимосвязь пространства, времени и движения, таково их внутреннее единство, в котором каждая из сторон - способ существования другой. Таков ДЕЙСТВУЮЩИЙ механизм единения этих общих граней бытия, "пересекающихся" в материальных процессах, в движении, в способе существования материи путем смены своих состояний, своих конкретных форм проявления.
Отражением этого механизма и является возникшая в процессе его выявления концепция времени, находящаяся где-то "на стыке" хорошо известных: реляционной, рассматривающей время как определённый тип отношений в материальном мире, и динамической концепции, считающей, что реально существует только настоящее. Эта РЕЛЯЦИОННО-ДИНАМИЧЕСКАЯ, или АТРИБУТИВНАЯ, концепция времени исходит из того, что в основе всех наших временных представлений лежит не что иное, как ОБЩИЙ СПОСОБ ДВИЖЕНИЯ МАТЕРИИ - путём образования последовательности сменяющих друг друга конкретных форм её проявления, - а все свойства времени - лишь проявление соответствующих закономерностей этого общего способа её движения тогда как движение есть общий способ ее существования. Или, если отталкиваться от Аристотеля, она исходит из того, что время не есть движение, но и не существует без движения, проявляясь как отношение в порядке следования сменяющих друг друга состояний движения, выступающих при этом моментами времени. Возникла же она как результат движения мысли от общего, абстрактного к конкретному, отдельному, к материальному источнику зарождения такой идеальной абстракции, как "время". Только не останавливаясь на полпути, на уровне декларативного признания времени атрибутом движущейся материи, а достигая уровня конкретного, единичного проявления этого всеобщего свойства, и можно отчётливо увидеть материальные корни, питающие эту высокую абстракцию, а вместе с этим - и бытие времени, являющегося неотъемлемой стороной "жизнедеятельности" материи обнаружив при этом и некоторую собственную причастность к его бытию. Только пройдя этот путь до конца, являющегося началом всех абстракций, до соединения времени как всеобщего свойства движения с конкретными материальными процессами и можно было обнаружить конкретный механизм единства времени и движения, тем самым соединив, наконец, ЕСТЕСТВЕННОЙ связью в наших понятиях то, что в самой действительности никогда и не отделялось друг от друга.