Вполне закономерно, что и такой выдающийся знаток современных российских элит, как Г.С.Водолеев, на протяжении ряда лет возглавлявший Управление по борьбе с экономическими преступлениями по Санкт-Петербургу и Ленинградской области, характеризуя советскую номенклатуру 60-80-х годов, пишет: «После смерти И.В.Сталина элита начала жить для себя, а не для страны и общества. Блат, кумовство, торговля полномочиями и должностями за несколько десятилетий полностью переменили социальную природу властьимущих».[15][15] “Принцип получения благ по потребностям, - говорит тот же автор, - в 60-е годы стал нормой жизни высшего политического управленческого слоя вне зависимости от общего скромного уровня благосостояния населения. Привычка к обеспеченной жизни сблизила мировоззренческие позиции советской и западной элит. Роскошный образ жизни стал реальным и весьма желательным для советской номенклатуры. Это и определило ее выбор”.[16][16]
Действительно, в СССР со второй половины 80-х годов ХХ века возобладало стремление первых должностных лиц предприятий, учреждений, организаций во всех без исключения союзных республиках сделать казенное своим. К этому времени партхозактив уже превратился из безотказных сталинских “винтиков” государственной машины в относительно самостоятельных хрущевско-брежневских управленцев государственным имуществом. Разумеется, это имущество было вверено им лишь на правах управления , но внезапно открывшаяся возможность распоряжаться частью общенационального достояния, в том числе и в угоду личным своекорыстным интересам, сначала породила у многих членов партхозактива осознание себя неполным собственником, а затем естественное стремление стать собственником полным. Идеологическая же экспансия транснационал-глобализма психологически облегчала задачу поэтапной приватизации казенного имущества, которое становилось сперва наполовину своим, а затем уже целиком. Достаточно напомнить, что социологическое обследование, проведенное к началу 1990 года, выявило: почти 70% опрошенных руководителей предприятий желали уже тогда связать свою судьбу с “капиталистическими производственными отношениями”; в том числе 11% из них “созрели” для того, чтобы “открыть свое собственное дело” (“Рабочая трибуна” от 13.01.1990 г.). Но сами эти стремления, обнаруженные опросами социологов, в ту пору формально-юридически еще находились в непримиримом противоречии с УК РСФСР. Именно влечение присваивать, то есть “приватизировать” государственную собственность и породило первую волну криминализации российского общества в условиях нового этапа борьбы за глобализацию.
Разумеется, за первой волной криминализации не могла не последовать и вторая ее волна, связанная с подключением к процессу присвоения казенного тех, кто еще в советское время отличился на ниве хищения социалистической собственности. Возникавшие тогда мафиозные структуры следует, прежде всего, рассматривать не как уголовные, а как производственные организации даже в тех случаях, когда их активными членами были “воры в законе”. Рождающаяся в лоне бывших государственных производственных предприятий новая российская мафия была в первую очередь нацелена на сокрушение государственности, и в этом ее интересы совпадали с интересами транс-национал глобалистов. Эта мафия подобно раковой опухоли внедрялась в государственные структуры лучше любых «агентов глобализма», пожирая государственность изнутри.
Третья волна криминализации нашей страны может быть названа подлинно демократической и связана с принятием широкими массами рядовых граждан той парадигмы криминального поведения, которая была навязана российскому обществу как партийно-хозяйственным активом, так и уголовными авторитетами. В результате после в нашей стране утвердился способ хозяйствования столь же мало похожий на западно-европейский или американский капитализм, как и на общество “развитого социализма” времен Л.И.Брежнева.
По сути дела речь идет о формировании еще неведомого миру способа производства, который точнее всего было бы обозначить криминально-мафиозным. Основанием для такого обозначения является не только замкнутый четырехчастный производственный цикл, связанный с криминальным приобретением сырья, криминальным наймом рабочей силы, криминальной эксплуатацией работающих и криминальной реализацией конечного продукта. Не менее важным является и то обстоятельство, что структурными единицами нового хозяйственного сообщества становятся «семьи» сицилианского типа.
Интенсивный вывоз капиталов за рубежи России, означал небывалое инвестирование американской и западно-европейской экономики. В этих условиях Российские элиты, руководствуясь формальной логикой, надеялись занять достойное место в новом глобальном мире. Однако, первый месяц нового тысячелетия показал, что возможен также альтернативный сценарий. В январе 2001 года, когда наиболее ярким событием для граждан России стали арест и заключение П.П.Бородина, даже для финансовой и политической элиты стало очевидно, что глобализация панамериканского толка сопряжена с большими опасностями. Складывалось впечатление, что Запад уже не собирается создавать для «флагманов российского бизнеса», инвестировавших миллионы долларов в экономику «цивилизованных стран», безопасного лежбища (этакой глобалистической «блат-хаты»), где при возникновении затруднительных обстоятельств можно было бы спокойно прожить остаток своих дней. Становилось понятно, что Запад готов идти по традиционному пути приватизации капиталов, вывезенных за рубеж с территории России (об этом напоминала печальная судьба А.Д.Меньшикова и Николая II, доверивших неимоверные сокровища западным банкам). В создавшихся условиях транснационал-глобализм легко мог пойти по пути приватизации всех российских капиталов на том основании, что они являются капиталами криминальными. Тогда-то и стали формироваться дополнительные психолого-политические предпосылки для укоренения в русском обществе идеи контрглобализации.
Однако, эти дополнительные (и, в сущности, достаточно конъюнктурные предпосылки) не должны рассматриваться в качестве фундаментальных психологических оснований контрглобализации. Более высомым является усиливающееся противоречие между интересами транснациональных корпораций и национал-государственной формой политической организации общества, к которой привыкли миллиарды людей. Но и это не главное.
Как уже было сказано, идея глобализации архетипична, а потому всюду, где возникают центры экономической и политической силы, стремление управлять всем миром (то есть, четырьмя сторонами света) неизбежно находит своих сторонников. На сегодняшний день людской, экономический и военно-технический потенциал Китайской Народной Республики создает благоприятные предпосылки для формирования нового (альтернативного) Мирового правительства, которым легко может стать Политбюро ЦК КПК. Теоретически на это может претендовать и исламский мир (в случае возобладания в нем интеграционных тенденций). Но главное препятствие для всех нынешних и будущих глобалистов, с психологической точки зрения, конечно же, заключается в том, что для создания суперэтноса глобального человечества, это «единое» человечество должно быть противопоставлено окружающему миру, и пока это возможно лишь в научно-фантастических романах, повествующих о пришествии инопланетян.
«ЭТНОС, - пишет А.М.Зимичев, - это любое объединение людей, которые осознают свою общность, то есть могут сказать о себе «МЫ»... Для того, чтобы этнос мог существовать, он должен быть противопоставлен окружающему миру, т.е. «НЕ МЫ». Иначе говоря, этнос всегда существует там, где есть разделение на «МЫ» и «НЕ МЫ».[17][17]
Возможно, какое-то Мировое правительство на непродолжительное время и смогло бы объединить все человечество, но разве лишь для борьбы с самим Мировым правительством.
Мир богат своим разнообразием - утверждают экологи. И следует ли затрачивать неимоверные бесплодные усилия на его унификацию?
Список литературы
Вассоевич А. Л. Психологические основания контрглобализации.
[1][1] Юнг К.Г. Аналитическая психология. Пер. и ред. В.В.Зеленского. СПб., МЦНК и Т «Кентавр», 1994, с.38
[2][2] Юнг К.Г. Там же.
[3][3] Гитлер А. Моя борьба. (Перевод с немецкого). С комментариями редакции. М. «Витязь», 2000, с. 332.
[4][4] Розенберг А. Миф ХХ века. Оценка духовно-интеллектуальной борьбы фигур нашего времени. Tallin “Shidex”, 1998, c.406
[5][5] Гитлер А. Моя борьба. (Перевод с немецкого). С комментариями редакции. М. «Витязь», 2000, с. 543.
[6][6] Панарин А.С. Искушение глобализмом. М. «Русский национальный фонд», 2000, с.101
[7][7] Космополитизм //Большая Советская энциклопедия. Т.XXXIV, М., 1937, с.431
[8][8] Маяковский В.В. Товарищу Нетте – пароходу и человеку // Сочинения в одном томе. М., 1940, с.115
[9][9] Marx K., Engels F. Manifest der kommunistischen Partei. // Ausgewälte Werke in sechs Bänden. Bd. I, Dietz Vertag Berlin, 1974, S.435. Русский перевод: Маркс К., Энгельс Ф. Манифест коммунистической партии // Сочинения. Изд. 2-е, т.4, М., ГИПЛ, 1955, с.444
[10][10] Ларин Ю. Интеллигенция и Советы. М., 1924, с.84-86
[11][11] «Правда» №129 от 15.11.2001, с.3
[12][12] «Правда», № 128 (28301) от 13-14 ноября 2001 г., с.3
[13][13] Энвер Ходжа «Хрущевцы»
[14][14] Хрущев Н.С.
[15][15] Г.С.Водолеев
[16][16] Г.С.Водолеев
[17][17] Зимичев А.М. Психология политической борьбы. СПб.: «Санта», 1993, с.55