Одним из первых эту мысль сформулировал Хорф: "Грамматика каждого языка - это не просто воспроизводящий инструмент для озвучивания идей, но скорее он сам формирует идеи, программу и руководство для умственной активности индивида... Формулирование идей - это не независимый процесс, строго рациональный в старом смысле слова, а часть той или иной грамматики и более или менее различается в разных грамматиках"(Whorf 1941: 26). Как верно отмечает Джинива Смитерман, "язык играет доминирующую роль в формировании идеологии, сознания, поведения и социальных отношений" (Smitherman 1991:66)
Но кроме этого, общность языка или даже социолекта, как отмечалось уже выше, объединяет одни статусные позиции в общую группу и возводит барьеры, часто трудно преодолимые, между другими. Таким образом, дифференциация языков и социолектов формирует в значительной мере социальную структуру общества.
В отличие, скажем, от современного английского русский язык очень иерархичен. В нем существует и широко используется много способов обозначения и поддержания социальной дистанции в социальном пространстве между двумя или несколькими статусными позициями или индивидами, занимающими их. В данной работе нет места подробно останавливаться на этом вопросе, поэтому ограничусь лишь обозначением некоторых его аспектов.
Говорящему на русском языке приходится выбирать между двумя четко обозначенными видами дистанции независимо от того, с кем и о чем он говорит. Умение правильно выбрать между "ты" и "вы" приходит в результате многих лет социализации и ресоциализации. Эти два обращения очень четко фиксируют иерархическое отношение: "ты" - "ты" (равенство), "ты" -"вы" (неравенство). С помощью этих обращений символически обозначаются, пожалуй, все виды социального неравенства.
Первые и генеральные секретари послесталинской эпохи говорили "ты", кажется, почти всем, с кем им приходилось общаться. В то же время почти все их собеседники за редким исключением самых ближайших и давних соратников обращались к ним на "вы". При этом право на одностороннее "ты" приобреталось автоматически с занятием поста лидера КПСС. Такой же стиль доминировал и на уровне местных партийных комитетов.
Директор по отношению к своим подчиненным, командир по отношению к нижестоящим чинам, преподаватель по отношению к студентам, школьникам получают право на одностороннее "ты", четко символизирующее административно-властную иерархию. Правда, часть индивидов, занимающих властные позиции, предпочитает интеллигентский стиль обращения на "вы": Это демократическое подчеркивание формального равенства при наличии фактического неравенства. П.Бурдье назвал это явление «стратегией снисходительности» (1994: 187).
Переход лица, занимающего властную позицию, на "ты" по отношению к незнакомому или малознакомому человеку автоматически показывает, что они стоят на разных ступеньках. Нижестоящий не рискнет "тыкать" вышестоящему, так как в сложившейся системе символического взаимодействия это будет символом вызова. При таком начальном обозначении статусов разговор неизбежно приобретает властно-иерархический характер.
Этот прием широко используется многими руководителями как наглядное напоминание подчиненным о том, кто есть кто. Практика одностороннего "тыкания" широко используется правоохранительными органами для обозначения подвластного положения обвиняемого или подозреваемого, что стимулирует ломку его сопротивления через осознание своего места в иерархии: с одной стороны "ты, Петров", а с другой - "вы, гражданин следователь".
В дореволюционной России существовала четкая систематизированная иерархия обращений, отражавшая социальную иерархию общества. Она была закреплена в официальном документе ("Табель о рангах"), тщательно изучалась в средних учебных заведениях, в армии, через неинституционализированные формы социализации.
Октябрьская революция отменила дореволюционные чины и соответствующие витиеватые обращения. Это было отражением как чаяний масс, мечтавших о социальном равенстве, так и большевистской идеологии. Во время Великой Французской революции вместе с феодальными званиями были ликвидированы и соответствующие обращения, замененные единым обращением - «гражданин». Это стало символом курса на установление социального равенства. После Октябрьской революции произошла схожая реформа символов: обращение "товарищ", использовавшееся прежде только внутри партии, было распространенно и на весь государственный аппарат, национализированное хозяйство. В дальнейшем оно постепенно стало внедряться и в сферу неофициальных отношений. Слово "товарищ" стало автоматически слетать с губ в автобусе, на улице, когда нужно было обратиться к незнакомому человеку или группе. Таким образом, идея социального равенства выразилась в словесной реформе.
Однако полное социальное равенство - это утопия, так как любая форма совместной деятельности требует выделения функции координации, а следовательно, наделения кого-то властными полномочиями и т.д. Пьер Бурдье, обозначив вышеописанное явление как «стратегию снисходительности», следующим образом описал ее суть: это ситуация, «когда агенты, занимающие высшие позиции в одной из иерархий объективного пространства, символически отрицают социальную дистанцию (которая от этого не перестает существовать), обеспечивая себе таким образом выгоды от признательности, придаваемой этому чисто символическому отрицанию дистанции: «он простой«, «он не гордый» и т.п.; вместе с тем предполагается признание дистанции (приведенные мною фразы предполагают всегда подтекст: «он прост для герцога», «он не гордый для университетского профессора»). Короче, можно пользоваться объективными дистанциями таким образом, чтобы получать преимущества от близости и преимущества от дистанции, т.е. от дистанции и от признания дистанции, которое обеспечивается символическим ее отрицанием» (Бурдье 1994: 188).
Сама логика взаимодействия неизбежно порождает неравенство. Это стало ясно самым большим фанатикам справедливости уже в первые же дни приступления к управлению. Идеология стала подстраиваться под логику административной системы. Язык как символический проводник социального взаимодействия также не мог не трансформироваться. Рядом с символом социального равенства ("товарищ”) появились символы административной иерархии ("товарищ председатель Совнаркома", "товарищ комбриг" и т.д.). Эти обращения содержат огромное противоречие в самом определении: не может быть солдат товарищем командиру бригады: либо товарищ, либо - командир. Однако это обращение - уже не столько символ, сколько знак, несущий нежелательную информацию о пропасти между провозглашенной целью создания общества социального равенства и создаваемой реальностью в виде общества административно-упорядоченного неравенства.
Обращение "гражданин" широко утвердилось у нас в работе правоохранительных органов. При профилактической проверке документов милиционер сразу же установит дистанцию словом "гражданин", которое всегда в советском культурном контексте несло двоякий смысл, формально обозначая формально равноправного члена общества, в общении же подчеркивая, что он не совсем наш ("наши" - "товарищи"). Обращение "гражданин" - стандартная форма в местах лишения свободы. Поэтому формально вежливое "гражданин" в устах милиционера, обращаюшегося к водителю автомобиля, уже несет в себе леденящую тень подозрения и перспективу социального исключения из рядов «наших».