Ядром среднего класса можно считать респондентов из седьмого и восьмого кластеров: мастер, начальник участка; ведущий инженер; врачи всех специальностей; товаровед; инженер НИИ, КБ; предприниматель; главный бухгалтер; начальник цеха, прораб. Действительно, представители данных занятий обладают профессиями, обеспечивающими неплохой достаток и уверенность в будущем. У этих групп достаточно высоки значения всех трех индексов. Они сравнительно немногочисленны, что позволяет предположить существование в их среде более сильного осознания принадлежности к одной социальной "нише". Образование респондентов из этих кластеров, как и следовало ожидать, еще более высокое: в седьмом и восьмом кластерах, соответственно, первые места занимают высшее (49,4% и 51,5%) и среднее специальное (32,5% и 32,4%) образование.
Последняя группа, образующая так называемый высший средний класс, — респонденты из девятого кластера, обладающие чрезвычайно высокими значениями всех индексов и высокостатусными занятиями: директор промышленного предприятия; предприниматель; ведущий инженер; мастер, начальник участка; главный бухгалтер; заведующий лабораторией. Члены этого кластера имеют еще более высокий уровень образования: высшее образование получили 75% респондентов, а среднее специальное - 17,2%.
Десятый кластер еще более немногочислен, его отличают самые высокие значения индексов власти, собственности и ИХВД. Соответственно, высокодоходны и престижны представленные здесь занятия: предприниматель; директор промышленного предприятия; начальник цеха; главный бухгалтер. Как можно заметить, список занятий в данном кластере почти аналогичен списку занятий девятого. Очевидно, что два последних кластера тесно взаимосвязаны. Однако группа респондентов, отнесенная к десятому кластеру, социально расположена несколько выше, чем соседствующая группа. Тенденция почти линейного возрастания уровня образования респондентов с ростом их социального статуса, наметившаяся при анализе предшествующих групп, продолжается и здесь: высшее и неоконченное высшее образование получили 68,3% и 12,2%, соответственно, а среднее специальное - 19,5% респондентов.
При анализе жизненных ценностей респондентов по выделенным группам (при ответе на вопросы о том, насколько важна для респондента работа, дружба и политика) нами были обнаружены и некоторые другие интересные тенденции. Во-первых, несколько огрубляя, можно сказать, что существует почти близкая к линейной зависимость отношения членов группы к их работе от положения группы на социальной лестнице. Процент ответивших положительно колеблется от 73,7% в первой группе до 95,3% в девятой.
Во-вторых, чем выше стоит группа на социальной лестнице, тем более важен для ее членов круг друзей и знакомых (в девятой - 87,1%, в десятой — 87,5%, в восьмой -93,9% на фоне 76,7-83,2% в других группах). Резко выбивается из этой тенденции лишь седьмая группа. Мы не нашли этому объяснения в рамках тех переменных, которые использованы в анализе.
В-третьих, четко прослеживается тенденция: чем выше группа на социальной лестнице, тем важнее для ее членов политика. На общем фоне (16,6-24,7%) позитивных ответов опять резко выделяются девятая, десятая, восьмая и седьмая группы (соответственно, 42%; 35%; 27,7%; 27,3%). Это можно объяснить тем, что для этих групп кардинальные изменения в политическом курсе могут означать такое же кардинальное изменение судьбы.
* * *
Представляется, что выделенные нами в признаковом пространстве "власть-соб-ственность-внепроизводственная деятельность" десять кластеров в значительной мере адекватны представлениям о реальных социальных слоях (группах), находящихся в процессе формирования. Нам также удалось выделить ядра и периферии данных групп2.
За время, прошедшее после опроса 1994 года, в обществе произошли изменения: большую завершенность получили стиль жизни, особенности ментальности у представителей разных социальных слоев и т.д. Но, к сожалению, достаточно надежной базой для проведения подобной работы по выявлению реальных социальных слоев образца 1999 года мы не обладаем.
Впрочем, в данной статье мы стремились не столько описать современную социальную ситуацию в России, сколько решить задачу теоретико-методологического характера. Примененный нами кластерный анализ дал возможность продвинуться в решении поставленной задачи. Однако в перспективе, по-видимому, будет целесообразным поиск более адекватного метода.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Гордон Л., Терехин А., Сиверцев М. Выделение социально-демографических типов методами кластер-анализа и определение их связи с типами поведения // Рабочий класс, производственный коллектив, научно-техническая революция (некоторые проблемы социальной структуры). Материалы ко И Всесоюзной конференции по проблеме: "Изменение социальной структуры советского общества". М., 1971.
2. Распознавание образов в социальных исследованиях. Новосибирск, 1968.
3. Таганов И.И., Шкаратан О.И. Исследование социальных структур методом энтропийного анализа // Вопросы философии. 1969. № 5.
4. А.Лапин Н.И., Беляева Л.А., Наумова Н.Ф., 3()рав1>мыслов А.Г. Динамика ценностей населения реформируемой России. М., 1996.
5. Blau P. Parameters of Social Structure // American Sociological Review. 1974. Vol. 39. № 5.
6. Беляева Л.А. Критерии выделения российского среднего класса // Средний класс в современном российском обществе. М., 1999.
7. Средний класс в современном российском обществе. М., 1999.
8. Бураье П. Социология политики. М., 1993.
9. Кочанов ЮЛ., Шматко Н.А. Как возможна социальная группа? (К проблеме реальности в социологии)//Социологические исследования. 1996. № 12.
10. Шкаратан О.И., Тихонова Н.Е. Занятость в России: социальное расслоение на рынке труда // Мир России. 1996. № 1