Итак: классические джастификационисты допускают только до
'eaазательно обоснованные теории; неоклассические джастификационисты допускают вероятностно - обоснованные теории; догматические фальсификационисты приходят к тому, что никакие теории ни в коем случае не могут считаться допустимыми.
Методологический фальсификационизм.
Итак, “можем ли мы спасти научный критицизм от фаллибилизаcа?”[1, с. 31]. Ответ дает методологический фальсификационизм.
Из критики консервативного конвенционализма выросли две сопернича_feщие школы революционного конвенционализма: симплицизм Дюгема и методологический фальсификационизм Поппера.
Как конвенционалист, Дюгем считает, что никакая физическая теория не м_eeжет рухнуть от одной тяжести “опровержений”, но все же она обрушивается от “непрерывных ремонтных работ и множества подпорок”, когда “подточенные червями колонны” больше не могут удерживать “покосившиеся своды”[3, гл.VI, пар. 10], тогда теория утрачивает свою первоначальную простоту и должна быть заменена. Получается, что фальсификация теории зависит от чьего - либо вкуса или, в лучшем случае, от научной моды.
Поппер предложил методологию, позволяющую считать эксперимент реша
'feщим фактором даже в укрепившейся науке. Эта методология соединяет в себа5 и конвенционализм, и фальсификационизм. У методологического фальсификациониста нет иллюзий относительно экспериментальных доказательств, а8 он вполне осознает и возможную ошибочность своих решений, и степень риска, на который идет. Методологический фальсификационист отдает себе отчет в том, что в экспериментальную технику вовлечены подверженные ошибкам теории, в свете которых интерпретируются факты. Перечень теорий, которые методологический фальсификационист готов допустить к проверке друа3их теорий, шире, чем список тех, наблюдательных в строгом смысле, теорий, которые включил бы в него догматический фальсификационист. Чтобы уменьшить риск методологический фальсификационист рекомендует применять меры безопасности: повторять эксперименты, усиливать потенциальные фальсификаторы хорошо подкрепленными фальсифицирующими гипотезами. Соглашения приобретают институтский характер и одобряются научным сообществом. Таким образом, методологический фальсификационист устанавливает свой “эмпирический базис”. Это “сваи, забитые в болото”[4, с.148]. Если теория сталкивается с таким “эмпирическим базисом”, она может быть названной “фальсифицированной”. Но методологически фальсифицированная теория может быть истинной. Это отличается от догматически фальсифицированной теории. Методологический фальсификационист требует, чтобы работал метод отбора, и между теориями шла борьба за выживание, несмотря на связанный с этим риск. Методологический фальсификационист различает простое отбрасывание и опровержение. На этом основании строится новый критерий демаркации:“только те теории, то есть высказывания, не являющиеся предложениями наблюдения, которые запрещают определенные наблюдаемые р1остояния объектов и поэтому могут быть фальсифицированы и отброшены, являются научными. Другими словами, теория является научной, если она имеет эмпирический базис”[1, с.40]. Этот критерий демаркации более либерален, чем догматический. Теперь вероятностные теории могут считаться научными. Но тогда встает проблема, что никакого числа наблюдений не достаточно для фальсификации этой теории. Эта проблема решается принятием нового решения:“когда0 мы проверяем теорию вместе с ограничением и находим, что это объединение опровергнуто, мы должны решить, считать ли это опровержение также и опровержением специфической теории”[1, с.41].
Итак, сохранился догматический кодекс чести ученого, согласно котораeму “нужно задумать и осуществить такой эксперимент, что, если а5го результат противоречит теории, теория должна быть отброшена”[1, с.45]. Методологический фальсификациоаdизм представляет собой шаг вперед по сравнению с догматическим фальсификационизмом. Он рекомендует принимать рискованные решения.
Но замечаются две характерные черты догматического и методологичес
'eaого фальсификационизма, вступающие в диссонанс с историей науки.
1) проверка является обоюдной схваткой между теорией и экспериментом
2) единственным важным для ученого результатом такого проти_e2оборства является фальсификация
Однако история науки показывает нечто иное: 1’ проверка - это столкновение, по крайней мере, трех сторон: соперничающих теорий и эксперимента; 2’ некоторые из наиболее интересных экспериментов дают скорее подтверждения, чем опровержения. Мы опять стоим перед выбором: не отказаться ли от попыток рационального объяснения успехов науки. Можно уйти в психологию, это путь Куна.
На смену методологического фальсификационизма приходит утонченный р4альсификационизм.
Утонченный фальсификационизм.
Утонченный фальсификационизм отличается от методологического (“наивного”, согласно [1]) фальсификационизма как своими правилами принятия (критерием демаркации), так и правилами фальсификации или элиминации. Для утонченного фальсификационир1та “теория приемлема или научна только в том случае, если она имеет дополнительное подкрепленное эмпирическое содержание по сравнению со своей предшественницей, то есть, если только она ведет к открытию новых фактов. Это условие можно разделить на два требования: новая теория должна иметь добавочное эмпирическое содержание; и некоторая часть этого добавочного содержания должна быть верифицировааdа”[1, с. 52]. “Утонченный фальсифика0ционист признает теорию Т фальсифицированной, если и только если предложена другая теория Т’ со следующими характеристиками: 1) T’ имеет добавочное эмпирическое содержание по сравнению с Т, то а5сть она предсказывает факты новые, невероятные с точки зрения Т или даже запрещаемые ею; 2) Т’ объясняет предыдущий успех Т, то а5сть все неопровергнутое содержание Т присутствует в Т’; 3) какая - то добавочная часть содержания Т’ подкреплена.”[там же] Таким образом, новое определение налагает определенные ограничения на теоретические уловки. Это решение проблемы с противоположного края, вместо того чтобы пытаться фальсифицировать всяческими способами теорию, как это делали наивные фальсификационисты. Согласно Попперу удержание теории с помощью вспомогательных гипотез, удовлетворяющим определенным требованиям, является научным прогрессом; в то время как удержание теории с помощью вспомогательных гипотез, которые не удовлетворяют этим требованиям является вырождением науки. Он называет такие гипотезы “гипотезы ad hoc” [4, с.106]. Получается, что нужно оценивать не отдельную теорию, а ряд или последовательность теорий.
Последовательность теорий является теоретически прогрессивной, ес_ebи каждая новая теория предсказывает некоторые новые, ранее не известные р4акты. Теоретически прогрессивный ряд теорий является эмпирически прогрессивным, если какая-то часть из этих предсказаний (нового эмпирическоа3о содержания) окажется подкрепленной. Наконец, сдвиг проблем является пр0огрессивным, если он и теоретически, и эмпирически прогрессивен, и наоборот. Сдвиг проблем принимается как “научный”, если он, по меньшей мере, теоретически прогрессивен. Если нет, он считается пр1евдонаучным. Теория из этого ряда считается фальсифицированной, если на ее место встает теория с более высоким подкрепленным содержанием.
Таким образом, утонченные фальсификационисты рассматривают пробле_ecу не отдельной теории, а ряда теорий. И они считают, что применять слово “научная” к отдельной теории - решительная ошибка. Также без новой теории не может быть фальсификации. В утонченном фальсифиаaационизме роль фальсификаций несколько сдвигается. Раньше считалось, как только появились фальсификации, научная теория опровергается, а после этого появляется новая теория, на замену старой. Теперь несколько не так. Пусть будет сколько угодно фальсификаций, теория остается не опрокинр3той, но как только появляется новая теория, объясняющая хоть часть фальсификаций, она встает на место старой.
Утонченный методологический фальсификационизм предлагает новые критерии научной честности. Джастификационистская честность тра5бовала принимать только то, что доказательно обосновано, и отбрасывать а2се, что не имеет такого обоснования. Неоджастификационистская честность требовала определения вероятности любой гипотезы на основании достижимых эмпирических данных. Честность наивного фальсификациониста треа1овала проверки на опровержимость, отбрасывая нефальсифицируемого и фальсифицированного. Наконец, честность утонченного фальсификационизма требует, чтобы на вещи смотрели с различных точек зрения, чтобы выдвигались теории, предвосхищающие новые факты, и отбрасывались теории, вытеснрfемые другими, более сильными. Теперь “эмпирицизм (то есть наур7ность) и теоретическая прогрессивность неразрывно связаны”[1, с. 62]. Отсюда следует, что “обучение на опыта5“ ошибочно по своей сути.
В действительности, эта мысль не так уж нова. Об этом говорил еще Лейбн_e8ц, и его поддерживали многие ученые. Но так как до Поппера все рассматривалось с точки зрения джастификационизма, эти идеи подвергались критике. Наe, не смотря на убедительную критику, ученые все равно придерживались этой идеи, так как у них была неприязнь к гипотезам ad hoc. И только Поппер заметил, что возражения против ad hoc, с одной стороны, и джастификационистское познание, с другой, устраняется именно разрушением джастификационизма, а так же введением нового, не джастификационистского критерия оценки научных теорий, основанного на неприятии гипотез ad hoc.